Проктор продолжал следовать на восток по автомагистрали B6. Он проехал через Уитвлеи[41] и миновал Гобабис[42], преодолев расстояние более двухсот миль до контрольно-пропускного пункта с Ботсваной за три часа. На пограничном посту Мамуно немного денег, предусмотрительно обменянных в нужный момент, помогли подтвердить, что автомобиль с изотермическим гробом проезжал здесь менее двух часов назад. За дополнительную плату Проктор прямо на месте сумел получить визу Ботсваны. Вся процедура заняла совсем немного времени: менее чем через десять минут он снова был в пути. Именно на этом этапе погоня значительно замедлилась. Менее ощутимыми Проктор считал и свои достижения после пересечения пограничного поста. Магистраль B6 закончилась на шоссе под названием A3, идущем с севера на юг. На краю пустыни Калахари располагался магазин – пустой и без какого-либо придорожного сервиса. Здесь Проктор остановился, поняв, что не может точно определить, куда именно направился Диоген. Проктор выбрал северное направление, ведущее к городу под названием Ганзи[43], прежде всего основываясь на том наблюдении, что эта дорога являлась менее загруженной. Он чувствовал, что Диоген не повернул бы на юг по А3. Этот человек не рискнул бы провезти гроб за взятку через Южноафриканский Пограничный Контроль: это была более строгая, менее коррумпированная страна, известная тем, что соблюдала все правила. Учитывая это обстоятельство, Диоген, скорее всего, направился в пустыню Калахари, а не прочь от нее. Но с какой целью он это делал, Проктор понятия не имел. Когда он добрался до Ганзи – оживленного пустынного городка, он сразу ощутил, что что-то не так. Потребовалось задать много вопросов – при условии, что он не говорил на сетсвану[44] – прежде чем он, наконец, сумел выяснить, что «Лэнд-Ровер» не проезжал этим маршрутом. Проктор вернулся, и теперь медленно и вдумчиво ехал назад по A3, попутно размышляя, где он допустил ошибку. Он оставался уверенным в том, что Диоген и девушка повернули на север, а не на юг, а это означало, что по дороге беглецы съехали с шоссе на одну из редких пустынных трасс, которые уводили вглубь Калахари. Но на какую именно? Возвращаясь на юг, он обследовал одно ответвление дороги за другим, и ни на одном из них не обнаружилось свежих следов шин. Наконец, он снова свернул с шоссе, чтобы свериться с картами. Хотя после заката прошло уже много часов, асфальт все еще щедро излучал тепло. На востоке раскинулось огромное, первозданное пространство Калахари, населенное только скудным числом бушменов, а также рассеянными и изолированными развлекательными лагерями для туристов. На 250 000 квадратных километров пустыни не было больше ничего – ни дорог с твердым покрытием, ни городов. Проктор поднял глаза от карты, чтобы взглянуть на бесконечные равнины песка, усеянные кустарником и редкими деревьями акаций, едва различимых в лунном свете. Мысли Проктора занял еще один так называемый город, отмеченный на карте. Некое поселение под названием Нью-Ксейд[45], располагавшееся примерно в шестидесяти милях к востоку отсюда, связанное с шоссе грунтовой дорогой. Проктор почувствовал, что это была именно та дорога, которую мог выбрать Диоген. Все остальные, которые он миновал, не были нанесены на карту и выглядели самодельными и ненадежными. Он вернулся к повороту на Нью-Ксейд. Впрочем, поворотом это можно было назвать лишь с большой натяжкой: всего лишь след на песке, без каких-либо опознавательных знаков, напоминавший стрелу, уходящую в темноту. Прежде чем повернуть, Проктор снова припарковал «Лэнд-Крузер» на обочине и вышел. Взяв фонарик, он осмотрел шины своего внедорожника – новые «Мишлен XPSs» – отметив при этом своеобразный рисунок протектора. Затем он подошел к повороту и при включенных фарах осмотрел песок. Там он увидел следы схожего протектора, уходящие на восток. Протектор выглядел свежим – с тех пор, как он здесь проехал, больше ни один автомобиль не сворачивал на эту дорогу. Мягко включив двигатель, Проктор направился на восток по прямой грунтовой дороге, ведущей к городу Нью-Ксейд. Являлся ли он конечным пунктом назначения Диогена, или его путь пролегал дальше, в нетронутую пустыню? Проктор не мог знать этого наверняка. Но, судя по количеству воды и бензина, которое захватил с собой Диоген, он – по неизвестным причинам – намеревался отправиться в многодневное путешествие вглубь пустыни Калахари… с телом Констанс. С телом Констанс. От этой мысли на Проктора снова накатила волна гнева и непонимания. Он мог понять, почему Диоген убил Констанс – в конце концов, она пыталась убить его и почти преуспела. Покончив с Констанс, Диоген поставил бы окончательную жирную точку в мести своему ненавистному брату Алоизию. Но что Диоген хотел сделать с ее телом? Зачем предпринимать такие сложные и запутанные шаги, чтобы похитить его, хранить в холодильнике и везти практически на край земли? Краски таинственности сгущало еще и то, что многие – хотя, вероятно, и не все – сопутствующие приготовления были детально проработаны заранее. Зачем? У Диогена была некая болезненная любовь к сложным и жестоким играм разума, но нынешняя его игра казалась абсолютно непостижимой. Проктор продвигался вперед, а «Лэнд-Крузер» тем временем поднимал позади себя гигантский вихрь пыли. Тьма только помогла бы ему заметить на расстоянии удаляющуюся машину. Кроме того, Диоген не съезжал с дороги, Проктор был в этом уверен. По крайней мере, можно было с уверенностью сказать, что Диоген придерживался дороги до самого Нью-Ксейда. Если он продолжит путь в сердце Калахари, что ж… Проктор к этому подготовился. Он мысленно перечислил содержимое своей сумки, чтобы убедиться, что у него было все необходимое: Два девятимиллиметровых «Глока» с дополнительными обоймами; Нож «KA-Bar»; Тактический Мультитул[46] Лизермана; $300,000 из оставшихся денег; Компас; GPS с миниатюрной солнечной панелью; Фонарик; Бинокль; Одноразовый телефон; Радиоприемник кривошипного типа; Различные паспорта; Термозащитное одеяло с пластиковым покрытием; Водонепроницаемый спальный мешок; Ферроцерийный[47] огневой ударник; Усовершенствованная аптечка первой помощи; Очищающие таблетки для воды; Сухие пайки; Рыболовная леска и крючок; Сигнальное зеркало; Светодиодный индикатор со вспышками; Игла и нитки; Паракорд-550[48]; Походная печь с горючим топливом. С этими запасами он мог бы выживать в этой суровой среде в течение недели или даже дольше. А с дополнительным бензином дальность хода его транспортного средства превысила бы тысячу миль. Диоген не сможет скрыться от него. Проктор в любом случае собирался его найти. И тогда он получит ответы на все свои вопросы. На каждый из них. 11 В пылающем аду Калахари Проктор снова остановился, чтобы свериться с картой. Несмотря на свой многолетний опыт работы в пустынных операциях, он был шокирован обширностью этой местности. При этом нельзя было сказать, что жизнь здесь полностью отсутствовала: по пути сюда он встретил множество животных, включая орикса[49], гну и семью жирафов. По дороге ему попадались рыхлокустовые травы, низкий кустарник и даже редкое дерево. Все это было по-своему захватывающим и красивым зрелищем. Раздражала только бесконечная пустынная необъятность: бескрайнее море песка, раскинувшееся от горизонта до горизонта. Проктор вышел из машины и развернул карту прямо на раскаленной земле, прижав ее углы камнями. Воздух буквально дрожал от жары, и пустыня не могла расщедриться даже на слабое дуновение ветерка. Проктор достал свой GPS, включил его, положил на карту и стал наблюдать, как тот медленно связывался со спутниками. Спустя некоторое время приемник, наконец-то, выдал Проктору его местоположение. Он нашел координаты на карте, размышляя, что бы это значило. Нью-Ксейд находился почти в 150 милях позади него, а перед ним раскинулись еще 250 миль пустыни. Но он знал, что держится правильного пути – и на этот раз, чтобы это подтвердить, не потребовалось много времени: «Лэнд-Ровер» Диогена прогрохотал на высокой скорости через Нью-Ксейд, и это запомнила вся деревня. На дальней окраине поселения, где грунтовая дорога окончательно исчезала, следы шин все еще оставались четкими и ясными. Продолжая погоню – даже с учетом тех редких остановок, которые были необходимы для сверки с картой – Проктор все больше убеждался, что вскоре настигнет свою цель. Он предположил, что Диоген существенно теряет в скорости, потому что вынужден везти с собой тяжелый изотермический гроб. Там, где грунтовая дорога обрывалась, следы Диогена виднелись на дорожках мигрирующего крупного рогатого скота, охотничьих тропах и рядах сухих русел рек. После – они снова показывались на пустынной почве. Песчаный пустынный настил прекрасно зафиксировал чистую нить следов от шин, чему способствовало полное отсутствие ветра и утренний свет, лившийся под углом к земле. Автомобиль Диогена медленно продвигался на северо-восток, направляясь – как подозревал Проктор – в самое сердце пустыни. Сейчас беглец и его преследователь пересекали официальную границу обширного заповедника «Калахари», раскинувшегося далеко от зоны, где обычно проходили сафари. Земля здесь была плоской и высушенной, какие-либо опознавательные знаки на ней отсутствовали. Теперь, взглянув на карту, Проктор попытался предположить, куда именно может направляться Диоген. Судя по следам, он уверенно двигался к месту, обозначенному как «Долина обмана»[50] – длинное, нечетко очерченное, неглубокое ущелье с высохшим руслом реки в центре, заканчивающееся в «Чаше обмана», которая представляла собой огромное мертвое озеро. Что такое «обман» и что именно это слово означило на самом деле, Проктор мог только догадываться. При этом мысли его все еще занимало предположение о том, что Диоген убил Констанс ??из мести. Но оставался вопрос: зачем тогда он решил перевозить ее тело в изотермическом гробу? И к чему везти его в это невероятно удаленное место? Неужели Констанс сопротивлялась и во время борьбы была убита совершенно случайно? Такой вариант развития событий не был лишен смысла, учитывая ее ненависть к Диогену и ее вспышки неконтролируемой ярости. Возможно, именно такая вспышка послужила непредвиденной задержкой в аэропорту Акжужта? Долина Обмана находилась всего в 20 милях к северо-востоку. Солнце высоко висело над горизонтом, но Проктора это не беспокоило: климат-контроль в «Лэнд Крузере» работал отменно. Он снова вернулся в машину, переключил передачу, а затем медленно и осторожно отправился по следу. Через час он увидел вдоль линии горизонта силуэт полосы акаций. Подъехав к ней, он заметил, что через окружающую деревья местность проходит мелкий, извилистый ручей: он достиг Долины обмана. Следы беглеца пересекали русло реки и продолжались на песке: ровные и четко видимые в свете утреннего солнца. Проктор быстро развил на внедорожники максимально возможную скорость, следуя за отпечатками шин под аккомпанемент грубых скачков и заносов. Русло расширилось, и внезапно Проктор выехал на твердую глинистую поверхность дна высохшего озера: Чаша обмана. Пустынная и ровная, она напоминала автомобильную парковку, раскинувшуюся на сотню миль. Следы шин полностью исчезли. Крепко выругавшись, Проктор резко нажал на тормоз и вышел из машины. Он осмотрел землю и едва смог различить, где именно проехал «Ровер» Диогена. На твердой поверхности дна озера отпечатки шин неожиданно стали почти невидимыми, и теперь Проктор понимал, что ему придется вести погоню с еще большим вниманием и усердием. И с большими временными затратами. Теперь было очевидно, что вся погоня была тщательно спланированным мероприятием. Проктор вернулся в «Лэнд-Крузер» и тронулся с места, внимательно присматриваясь ко дну озера сквозь лобовое стекло. Он с трудом мог различить слабые следы шин, поэтому продвигался со скоростью не более пяти миль в час. Не раз ему приходилось останавливаться и выходить, чтобы провести разведку. «Ровер» больше не ехал по прямой линии. Иногда он двигался зигзагообразно, иногда делал резкий поворот, или даже петлял, пересекая свои собственные следы. Незадолго до наступления темноты Проктор снова остановился, чтобы свериться с картой. В очередной раз он разложил ее и достал свой GPS, чтобы обнаружить, что теперь находится в самом центре Чаши обмана. Итак, Диоген заманил его именно в это сумасшедшее скопление петель и зигзагов. Внезапно он услышал странный звук в дуле двигателя своего «Лэнд-Крузера», который он оставил работающим: тот «чихнул», еще раз «чихнул», а затем и вовсе заглох. Проктора охватило внезапное сильное нехорошее предчувствие. Двигатель точно не перегрелся – он следил за ним, как ястреб – да и зной уже значительно спал. Проктор сел в машину и повернул ключ. Соленоид щелкнул, но больше ничего не произошло. Нехорошее предчувствие быстро переросло в настоящую тревогу, но Проктор приказал себе успокоиться. Из-за всей этой окружающей жары и пыли, возможно, понадобится чистка клемм аккумулятора. Он поднял капот и заглянул под него – клеммы были запылены, но не слишком. Быстро очистив их, а также разъемы и основание двигателя, Проктор с помощью отвертки проворно проверил аккумулятор и получил солидную искру. Он явно был все еще в хорошем состоянии. Тем не менее, двигатель «Лэнд-Крузера» так и не завелся. На включенной нейтральной передаче Проктор использовал отвертку, чтобы проверить напрямую втягивающее реле стартера и сам стартер. Бесполезно. Но это же сущая бессмыслица! Как, черт возьми, стартер мог сдохнуть в то же самое время, что и двигатель? Проктор посветил фонарем вокруг моторного отсека. Все выглядело нормально, никаких утечек, торчащих проводов или признаков саботажа. Саботаж. Проктор взглянул на часы. Машина заглохла ровно в 6 часов вечера. Совпадение? Вероятно: но, тем не менее, подобное совпадение нервировало. У внезапно заглохшего двигателя найдется объяснение. Проктор хорошо разбирался в машинах, поэтому не сомневался, что найдет его.