Проктор вновь проверил траекторию полета «Бомбардира» на своем лэптопе, затем закрыл его, постарался устроиться как можно удобнее на пассажирском месте, закрыл глаза и попытался – применив всю свою военную выдержку – отключиться от кельтской музыки, которая непрерывно играла в самолете с самого начала полета. Он старался не думать о том, что в десятках тысяч футах под ним шумит беспокойная Атлантика, пытался отогнать от себя тот последний образ Констанс, когда Диоген силой затаскивал ее в реактивный самолет. А больше всего он силился не занимать свой разум предположениями о том, что именно Диоген приготовил для нее, поскольку Проктор был целиком и полностью уверен, что бы это ни было, ничего хорошего от этого ждать не приходилось. На часах было примерно пять утра по местному времени, когда самолет снова коснулся земли. Через несколько минут Проктор высадился на аэродроме Коннашир. Это был частный аэропорт на одном из островов Аран со взлетно-посадочной полосой, достаточно длинной, чтобы «Сайтейшен» мог совершить здесь посадку. Пока Проктор в очередной раз сверялся со своим ноутбуком, Шейпли вышел из самолета и отправился к стоящему в одиночестве зданию FBO, где его встретил оператор – вполне возможно, что единственный на весь аэропорт. Пилот и оператор заключили друг друга в объятия и, судя по тому, с какой душевностью они это сделали, похоже, они были хорошими друзьями. Через несколько минут Шейпли вернулся в самолет, на губах его играла широкая улыбка. – Брат моего друга владеет службой такси на Инишморе, – возвестил он. – Так что если успеете на паром до Россавила, сможете добраться до Шеннона через… – Я не еду в Шеннон, – перебил его Проктор. – Уже нет. Шейпли замолчал. Проктор кивнул на экран своего лэптопа: – «Бомбардир» заправился в Шенноне и снова взлетел. – И куда он теперь направляется? Проктор немного помедлил с ответом. – В Мавританию. Вроде бы… Шейпли нахмурился, застыв неподвижно и опираясь на полуоткрытую дверь кабины пилота. – Мавритания? Боже, приятель, это… это же в Западной Африке, так? – Западный регион Центральной Африки. Две тысячи двести миль. Шейпли нервным жестом взъерошил волосы. – И вы, что же, хотите, чтобы я… – его кустистые брови в изумлении поползли вверх. Проктор кивнул. – Да. – Ну, не знаю, приятель. Чертова Африка… Пару раз мне доводилось туда летать, и встретили меня там весьма недружелюбно, так что повторять эти полеты я не горю желанием. – Полагаю, что там мы тоже просто заправимся и снова взлетим. Скорее всего, Мавритания – также не конечная точка маршрута «Бомбардира», а лишь очередной пункт дозаправки. Шейпли все еще хмурился. – И в какой нам нужно аэропорт? – Акжужт. Это крошечный аэропорт, расположенный вдали от регулярных коммерческих рейсов. И там явно не привыкли задавать много лишних вопросов, – Проктор вздохнул. – Послушайте… это еще пять с половиной часов в полете. Плюс-минус. Шейпли промолчал, а Проктор полез в сумку и извлек оттуда очередную пачку купюр. – Я дал вам тридцать тысяч за перелет сюда из Гандера, – он поводил пачкой денег перед носом Шейпли. – Вот еще тридцать пять тысяч. Это более чем покроет путь отсюда до Мавритании. И я дам еще больше, если придется продолжить путь. Шейпли с жадным блеском уставился на деньги. Шестьдесят пять тысяч долларов – как догадывался Проктор – было больше, чем Шейпли мог заработать в год, перевозя любую контрабанду. Минуту спустя пилот глубоко вздохнул. – Твою мать, – буркнул он, протягивая руку за пачкой денег. – Ладно. Хорошо. Дайте мне пару минут, чтобы проверить двигатели и свериться с картами. Через двадцать минут они снова поднялись в воздух и направились на юг, пролетая над нейтральными водами, до этого обогнув западное побережье Ирландии. Шейпли достал из пластиковой баночки пару небольших белых таблеток, бегло проглотил их и запил гигантской кружкой кофе. Проктор снова сверился со своим ноутбуком. Несмотря ни на что, он считал, что им повезло в двух моментах: во-первых, посадка в Шенноне стоила Диогену значительной потери времени – его могли задержать на таможне, во время дозаправки в большом аэропорту и, вероятно, он мог потратить время на то, чтобы сменить экипаж. Это позволило сократить временную разницу между ними еще минут на тридцать, и теперь она составляла около двух часов. Во-вторых, маршрут в Мавританию практически полностью пролегал над водой. Прямой рейс в Акжужт означал, что они заденут лишь самую западную границу Португалии, минуя всю остальную Европу, с которой в полете могут возникнуть потенциальные осложнения. Единственная суша, над которой они полетят, будет Западная Сахара – спорная территория, слишком занятая своими собственными проблемами, чтобы уделять внимание случайному самолету. Проктор лишь надеялся, что у «Сайтейшен» не случится никаких неполадок с двигателями или других механических проблем, которые вынудили бы Шейпли совершить вынужденную посадку. О Мавритании как таковой Проктор практически ничего не знал, за исключением того, что эта страна состояла практически полностью из постоянно расширяющейся пустыни Сахара. Эту землю мучила нищета, рабский детский труд был здесь в порядке вещей – причем, слово «рабство» здесь использовалось не в переносном смысле. Проктор не мог придумать ни одной причины, по которой Диоген отправился бы в подобное место, кроме одной – это действительно был очередной пункт дозаправки. Таким же пунктом был Шеннон: у «Бомбардира» кончилось топливо после того, как он пересек Атлантический океан. Очевидно, что Диоген не мог так просто достичь своего конечного пункта назначения, каким бы тот ни был, и технические характеристики самолета – любого самолета – вынуждали его делать остановки. Через приложение Проктор продолжал отслеживать «Бомбардир Челленджер 300», код которого значился на экране как «CL30» по маршруту из Ирландии в Акжужт. От плана полета воздушное судно не отклонялось. Однако, как только Шейпли посадил самолет в Акжужте, Проктор понял, что полагаться на интернет, для отслеживания передвижений Диогена, больше не сможет. Такие формальности, как предоставление плана полета в столь маленьком городке, где никто не задавал лишних вопросов, просто отсутствовали. Проктору придется использовать другие методы, чтобы определить, куда дальше направился Диоген – а он нутром чуял, что Акжужт не станет его конечной остановкой. После очередной дозаправки «Бомбардир» мог отправиться в любую точку мира. Как и «Сайтейшен». Разница была лишь в том, что Диоген уже начал третью фазу своего перелета. * * * Итак, вскоре после одиннадцати часов дня Проктор добрался до Акжужта – равнинного, жаркого пустынного городка, высушенного, как мумия, и от края до края опаленного солнцем, висевшим в небе, как раскаленная лампочка накаливания. Он быстро нашел офицера FBО, который, к счастью, говорил на приличном английском языке и – за соответствующее вознаграждение – охотно решился рассказать о сверкающем огромном «Бомбардире», который недавно здесь приземлялся. Да, самолет снова заправился. И да, он уже взлетел. Офицер сказал, что прилетевший на «Бомбардире» человек знал свой конечный пункт назначения: он слышал, как об этом упоминал один из пилотов. Самолет направлялся в международный аэропорт Хосея Кутако в Виндхуке, Намибия. Проктор прикинул, что, учитывая целеустремленность Диогена и его более быстрый самолет, их теперь разделяло примерно три часа… если не брать в расчет обстоятельство, о котором теперь рассказывал офицер FBO. «Бомбардир» задержал вылет из аэродрома Акжужта. Офицер не знал, в чем причина, но знал лишь то, что задержка была связана с одним из пассажиров. В конечном итоге, самолет Диогена все же поднялся в воздух примерно полтора часа назад. Проктор предположил, что Диоген запросто мог подкупить этого человека, чтобы тот сообщил неверный пункт назначения. Но другого способа отследить дальнейший маршрут, по которому увозили Констанс, не представлялось возможным. К тому же, нутро – которому Проктор всегда доверял – подсказывало ему, что офицер FBO не врет. Кроме того, если Диоген уже заплатил этому человеку, офицер не стал бы брать у Проктора такую большую сумму за столь скудную информацию. Проктор вернулся на борт самолета. – Мы направляемся в Намибию, – возвестил он. Шейпли уставился на него покрасневшими от усталости глазами, в которых, однако, легко читалось изумление и испуг. – Вы же шутите, да? – Нет. – Вы представляете, насколько это далеко отсюда? – Да. Три тысячи шестьсот миль. Устало почесав щеку, пилот ответил: – Это еще девять часов в полете. Я усну и разобьюсь. – Это наш последний перелет. После – сможете спать хоть целую неделю, но сначала мы должны добраться туда. – Вы хоть представляете, сколько часов назад я должен был убрать руки от штурвала, следуя правилам FAA? – Не думаю, что обыкновенно вас заботят такие мелочи, как регламент FAA, – и Проктор провел у него перед носом новой пачкой денег. – Черт подери, – Шейпли недоверчиво качнул головой. – Ну ладно, это ваши похороны. Учтите, я вымотан настолько, что могу запросто не заметить гору и влететь прямо в нее. С этими словами он закинул в рот еще несколько белых таблеток. * * * Международный аэропорт Хосея Кутако был довольно большим и – в четверть одиннадцатого вечера по местному времени – на удивление, загруженным. В отличие от других пунктов, где «Сайтейшен» запрашивал посадки, в Намибии диспетчеры оказались крайне недовольны отсутствием плана полета, и Шейпли был вынужден выдумать странную историю, связанную с разгерметизацией топливного бака, проблемами с коммуникационным оборудованием и едва не случившимся столкновением с одним из дозаправщиков. Проктор искренне подивился тому, что пилот все еще был способен на столь искусную игру воображения и столь легкую ложь – он провел за штурвалом практически сутки, и вся оживленность должна было давно покинуть его. – Я труп, брат, – душевно сообщил он Проктору, когда они вырулили на взлетно-посадочную полосу номер 26 и направились к одному из терминалов аэропорта. – Если хотите лететь дальше, вам придется отрастить крылья. – Вы отлично справились, – ответил Проктор, осматривая местность сквозь лобовое стекло. И вдруг он застыл. Там, припаркованный на асфальте, стоял «Бомбардир» Диогена. – Стойте! – скомандовал Проктор Шейпли. – Но… – Просто остановите самолет! Проктор полез в сумку, вытащил несколько стопок стодолларовых банкнот, быстро отсчитал сорок тысяч и практически швырнул их летчику, поспешно отблагодарив его. Затем он открыл пассажирскую дверь и помчался к припаркованному «Бомбардиру», как только «Сайтейшен» остановился. «Три часа», – думал он на бегу. – «Он опережал меня на три часа!» Это была изнурительная игра в «кошки-мышки» – от самолета к самолету, через океаны и континенты. Проктор сидел на хвосте Диогена, несмотря на все обманные маневры этого страшного человека. «Бомбардир» не двигался с места, хотя один из его двигателей вращался. Дверь в пассажирский отсек была открыта, и к ней уже был подведен трап. Диоген и Констанс не могли уйти далеко. Так или иначе, они должны были все еще быть в Виндхуке. Проктор подумал, что если ему еще немного улыбнется удача, он сумеет перехватить Констанс и Диогена прямо в аэропорту. Достигнув «Бомбардира», Проктор буквально взлетел по трапу в салон. Он оказался пуст, но дверь в кабину пилота была приоткрыта. Внутри нее на сидении слева сидел мужчина, одетый в капитанскую униформу. Он был занят заполнением каких-то документов. Проктор проскользнул в кабину, ухватил мужчину за лацканы пиджака и рванул его вверх. – Вы пилот из Шеннона? – прорычал он. Мужчина удивленно моргнул. – Что? Что происходит, черт побери? Проктор еще крепче ухватил его за воротник, тем самым создавая давление на шею.