Глава 2 Завтрак в «Литтл-Пэддоксе» В «Литтл-Пэддоксе» завтрак тоже был в самом разгаре. Мисс Блэклок, шестидесятилетняя хозяйка дома, сидела во главе стола. Она была в домашнем платье, с которым совершенно не гармонировало ожерелье из крупного фальшивого жемчуга. Мисс Блэклок читала статью Лейн Норкотт, напечатанную в «Дейли мейл». Джулия Симмонс рассеянно перелистывала «Дейли телеграф». Патрик Симмонс разгадывал кроссворд в «Таймс». Мисс Дора Баннер с головой ушла в местный еженедельник, не замечая ничего вокруг. Мисс Блэклок тихонько хихикнула. Патрик пробормотал: – Ага! Значит, не «авторитетный», а «авторитарный» – вот где я ошибся! И вдруг мисс Баннер закудахтала, как испуганная наседка: – Летти, Летти, ты видела? Что это? – В чем дело, Дора? – Какое странное объявление! В нем написано, что в «Литтл-Пэддоксе» произойдет убийство. Прямо так и написано, черным по белому… – Дора, дорогая, не волнуйся… Покажи. Мисс Баннер послушно протянула газету мисс Блэклок и ткнула дрожащим пальцем в загадочные строчки: – Вот, смотри. Мисс Блэклок взглянула. Брови ее поползли вверх. Окинув стол испытующим взором, она громко прочла: – «ОБЪЯВЛЕНО УБИЙСТВО, КОТОРОЕ ПРОИЗОЙДЕТ В „ЛИТТЛ-ПЭДДОКСЕ“ В ПЯТНИЦУ, ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТОГО ОКТЯБРЯ, В ВОСЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ ТРИДЦАТЬ МИНУТ. ТОЛЬКО СЕГОДНЯ! ДРУЗЬЯ, СПЕШИТЕ ПРИНЯТЬ УЧАСТИЕ!» Патрик, это твои выдумки? – вопрошающий взгляд Летиции Блэклок остановился на красивом молодом повесе, сидевшем на противоположном конце стола. Патрик Симмонс начал поспешно оправдываться: – Да вы что, тетя Летти?! Как вы могли подумать? И вообще, почему я? – Потому что с тебя станется, – жестко сказала мисс Блэклок. – Такие шуточки в твоем стиле. – Шуточки? Господь с вами, тетя Летти! – Тогда, может, это твоих рук дело, Джулия? – Разумеется, нет, – ответила Джулия со скучающим видом. Мисс Блэклок пробормотала: – Неужели это миссис Хаймес?… И взглянула на уже опустевшее место за столом. – Нет, как-то непохоже, что у нашей Филиппы вдруг прорезалось чувство юмора, – откликнулся Патрик. – Она у нас особа серьезная. – Тогда чья это выдумка? – спросила, позевывая, Джулия. – И вообще, что это означает? – Наверное, какой-то глупый розыгрыш, – с расстановкой произнесла мисс Блэклок. – Но зачем? – воскликнула Дора Баннер. – С какой целью? Если это шутка, то очень неумная шутка, дурного тона! Ее дряблые щеки негодующе затряслись, а подслеповатые глаза возмущенно сверкнули. Мисс Блэклок улыбнулась: – Не волнуйся, Банни. Ничего страшного, просто кто-то решил пошутить. Хотелось бы только узнать, кто именно. – В объявлении говорится «сегодня», – напомнила мисс Баннер, – сегодня в восемнадцать тридцать. Как ты думаешь, что будет? – Будет смерть, – загробным голосом произнес Патрик. – Сладкая смерть! – Прекрати сейчас же! – цыкнула на него мисс Блэклок, а мисс Баннер тихо взвизгнула от ужаса. – …Но я имел в виду всего лишь торт, который готовит Мици, – снова принялся оправдываться Патрик. – Вы же знаете, мы называем его «Сладкая смерть». Мисс Блэклок рассеянно улыбнулась. Однако мисс Баннер не унималась: – И все-таки, Летти, как ты думаешь?… Подруга не дослушала. Она старалась казаться беспечной. – Я знаю только одно, – сухо сказала мисс Блэклок, – в полседьмого к нам пожалует, сгорая от любопытства, добрая половина поселка. Поэтому на твоем месте, Банни, я бы лучше поинтересовалась, есть ли у нас какая-нибудь выпивка. – А ведь ты волнуешься, Летти! Мисс Блэклок вздрогнула. Она сидела за письменным столом и рассеянно рисовала на промокашке рыбок. Подняв голову, Летиция посмотрела на встревоженную подругу. Что ей было сказать Доре Баннер? Банни нельзя волноваться, нельзя расстраиваться. Мисс Блэклок помолчала, раздумывая… Они с Дорой Баннер вместе учились в школе. В те давние времена Дора была светловолосой, голубоглазой глупышкой. Но глупость ее никому не мешала. С Дорой охотно общались, потому что она была веселой, жизнерадостной и хорошенькой. Подруги считали, что ей нужно выйти замуж за симпатичного военного или за сельского присяжного. Дора обладала массой достоинств: она была нежной, заботливой, верной. Но жизнь жестоко обошлась с бедняжкой. Доре пришлось самой зарабатывать себе на хлеб. И хотя она была очень старательной, ее повсюду преследовали неудачи. На долгое время Летиция с Дорой потеряли друг друга из виду. Но полгода назад мисс Блэклок получила письмо, сумбурное и патетическое. Дорино здоровье было подорвано. Она жила в крохотной каморке, пытаясь хоть как-то просуществовать на мизерную пенсию. Ей хотелось бы брать на дом вышивание, но из-за ревматизма она не могла и этого. Банни с умилением вспоминала школьную дружбу… Жизнь, конечно, развела их… но, может быть… вдруг… подруга не откажется ей помочь? И мисс Блэклок поддалась внезапному порыву. Бедная Дора, бедная, милая, глупенькая, пухленькая Дора! Летиция бросилась к Доре и привезла ее в «Литтл-Пэддокс», сказав, что одной вести хозяйство тяжело и ей нужна помощница. Жить Доре оставалось недолго – так по крайней мере уверяли врачи. И все же порой мисс Блэклок чувствовала, что взяла на себя непомерно тяжелую ношу. Бедняжка Дора постоянно все путала, портила нервы вспыльчивой домработнице-иностранке, теряла счета и письма, а временами просто доводила мисс Блэклок до белого каления. Бедная, бестолковая старушка Дора, она такая преданная, так искренне хочет помочь, так гордится тем, что она нужна и приносит пользу, но, увы, она так ненадежна!.. – Не надо, Дора. Я же тебя просила, – резко оборвала подругу мисс Блэклок. – Ой! – виновато заморгала мисс Баннер. – Да, конечно… Я просто забыла. Но… ты ведь действительно… – Волнуюсь? Отнюдь. По крайней мере, – добавила Летиция, стараясь быть правдивой, – не из-за этого. Ты ведь имела в виду нелепое объявление в «Газете»? – Да… По-моему, даже если это шутка, она какая-то злобная. – Злобная? – Да. От всей этой затеи веет злобой. В общем… нехорошая это шутка, вот что! Мисс Блэклок задумчиво поглядела на подругу. Кроткие глаза, большой упрямый рот, слегка вздернутый носик. Бедная Дора, от нее с ума можно сойти! Бестолковая, преданная Дора… О господи, сколько же с ней хлопот! А теперь еще и это… Кто бы мог подумать, что у выжившей из ума милашки еще сохранился нюх на нравственные и безнравственные поступки?! – Что ж, похоже, ты права, Дора, – промолвила мисс Блэклок. – Это дурная шутка. – Не нравится мне она, совсем не нравится! – с внезапной яростью выпалила мисс Баннер. – Я боюсь! – И неожиданно добавила: – Да и ты тоже боишься, Летиция. – Вздор! – бодро возразила мисс Блэклок. – Я уверена, затевается что-то опасное. Это как бомба в конверте… – Да ладно тебе нагнетать! Просто какой-то недоумок решил сострить. – Не вижу ничего смешного. И действительно, ничего смешного тут не было. Лицо мисс Блэклок выдало ее потаенные мысли, и Дора торжествующе воскликнула: – Я же говорила! Ты тоже так думаешь! – Но, Дора, дорогая… Мисс Блэклок не договорила. В комнату, словно цунами, ворвалась молодая женщина; ее пышная грудь бурно вздымалась под тесным свитером. Широкая пестрая юбка была посажена на корсаж, вокруг головы обмотаны сальные черные косы. Черные глаза метали молнии. – Я могу вам обращаться, пожалуйста, да? Мисс Блэклок вздохнула: – Разумеется, Мици. Что стряслось? Право же, подчас ей казалось, что лучше самой готовить еду и вести хозяйство, нежели терпеть бесконечные истерики домработницы-беженки. – Я не ходить вокруг и возле… Я говорить прямо… Я давать предупреждение о уход… и уходить… уходить сейчас! – Сейчас? Но почему? Тебя кто-то расстроил? – Расстроил, да! – трагически воскликнула Мици. – Я не хочу умирать! Я уже бежал в Европа. Моя семья – они все умирали… их убивать, всех: и мама, и маленький брат, и моя такая милая маленькая племянница… все, все убивать. Но я убежать, прятаться, прийти в Англия. Я работать. Я делаю работа, какая никогда не делала на моя родина… Я…