Владелец магазинчика кивнул. – Хорошо, если увижу, обязательно сообщу. Вы говорите, звонил мужчина? – Да. В наши дни немногие пользуются таксофонами. – Это верно. Ынчжу несколько раз поблагодарила владельца магазинчика и вернулась домой. Не было никакой гарантии, что свидетель позвонит с того же телефона-автомата. Вдобавок у нее не было никакого конкретного плана по поиску свидетеля и вариантов, как это сделать. Но Ынчжу не могла сидеть сложа руки. Она рассуждала так: несправедливо, что свидетель знал ее, а она его – нет. В тот вечер свекор сходил под себя. Такое уже случалось и не раз, но привыкнуть к этому было невозможно. Пока Хосон мыл отца в ванной, Ынчжу свернула его одежду, выбросила ее и открыла окно, чтобы проветрить. Свекор упрямо отказывался от подгузников, а аппетит у него был отменным. Комната еще до конца не проветрилась, когда к ним явились прихожане местной церкви помолиться за свекра. Непонятно, когда он начал ходить в церковь. По словам Хосона – сразу после того, как перенес первый инсульт. До недавнего времени, пока ему не стало совсем плохо, он с удовольствием посещал утренние воскресные службы. Ынчжу молча следовала за ним, чтобы угодить, и Хосон беспрекословно делал то же самое. Прихожане помолились, а уходя, взяли Ынчжу за руку и, утешая, пожелали быть сильной ради своего свекра. Она вручила им конверты с пожертвованиями. Судя по тому, что он каждый раз раздавал прихожанам конверты с деньгами, Ынчжу поняла, что где-то в комнате свекор устроил тайник. Владелец магазинчика несколько раз присылал фотографии. Но звонки на некоторое время прекратились, так что люди на фотографиях не имели никакого отношения к делу. Несколько дней спустя свидетель позвонил снова. Услышав телефонный звонок, Ынчжу сразу поняла, что это он. – Ли Ынчжу, я нашел вашу страницу в соцсетях. Само собой, я зашел под чужим ником, чтобы не подвергать вас бесконечному соблазну вычислить меня. В последнее время вы ничего не публиковали. Вы завели второй аккаунт? – Зачем вы это делаете? – Хочу узнать о вас как можно больше. Как вы связаны с покойным Каном? На телефон пришло уведомление. Это хозяин магазина прислал фотографию. На ней был запечатлен пожилой мужчина в синей рубашке, похожей на униформу таксистов. Но лицо не получалось различить. Ынчжу молча положила трубку на стол и рванула к магазину. Пока она бежала, уже было подумала, что зря, но таксист все еще сидел под зонтиком и пил пиво. Прямо как начальник местной полиции, которого она недавно там встретила. Стараясь не привлекать внимания, она вошла в магазин, взяла что-то и встала в очередь. Молодой человек перед ней рассчитался за сигареты и вышел. Стоя на кассе, она спросила у хозяина: – Вы знаете этого таксиста? – Он живет в тех новых домах вниз по улице. – Спасибо. Ынчжу вышла и, не глядя на таксиста, направилась в ту сторону. На перекрестке напротив нового жилого комплекса стоял китайский ресторан и рядом небольшая парикмахерская. – Добро пожаловать! – поздоровалась хозяйка салона, которая делала клиенту завивку. – Чем могу вам помочь? – Хочу подстричься. – Пожалуйста, присаживайтесь и подождите. Ынчжу сидела на диванчике и рассматривала однотипные многоэтажки напротив. Таксист пил пиво, а значит, не пойдет на работу и, скорее всего, вернется домой. Чем больше она об этом думала, тем острее чувствовала сожаление, грусть и усталость от того, что ее обычная жизнь была запятнана словами «убийство», «свидетель», «подозреваемый». Она так устала, что не могла мыслить рационально. – Добро пожаловать. В парикмахерскую вошел еще один посетитель. – Чем могу помочь? – Я хотел бы подстричься. – Пожалуйста, присаживайтесь и подождите. Новый посетитель сел рядом с Ынчжу. Взгляд женщины был прикован к домам через дорогу. В этот момент она увидела таксиста. Он зашел в подъезд одного из домов, поднялся на четвертый этаж – его силуэт был виден через огромное окно лестничного пролета – и исчез за входной дверью квартиры. – Угощайтесь, – молодой человек протянул ей печенье в белой упаковке. – Спасибо, – вежливо поблагодарила Ынчжу. Она попыталась разорвать целлофановую обертку, но ничего не вышло. Она вытерла вспотевшие руки об одежду. – Давайте я вам помогу. Молодой человек снова взял печенье, открыл его и протянул ей. Ынчжу еще раз поблагодарила его. Он еле заметно улыбнулся. – Забавную вещицу вы прикупили, – сказал он и кивнул на предмет, который лежал рядом. Это была подушка для путешествий, которую она прихватила в магазине. Как только Ынчжу узнала о ее существовании, она надела ее на шею и откинулась на спинку дивана. Молодой человек рассмеялся: – Вы такая забавная. Но нужно другой стороной. Давайте я. Он тут же поправил подушку. Ынчжу смущало, что молодой человек проявлял к ней интерес, ведь ему не было еще и тридцати. – Проходите, пожалуйста, – позвала хозяйка салона. Ынчжу подошла и села на стул перед зеркалом. Молодой человек продолжал рассматривать ее. Она встретилась с ним взглядом – он еле заметно улыбнулся. Глава 3 У ночи тысяча глаз [1] «Какая забавная», – пробормотал Чхансу, вернувшись в свою квартиру под крышей. Он включил компьютер. Его не волновали ни спонтанность его новой стрижки, ни разбросанные по столу целлофановые обертки и упаковки от заварной лапши. Его интересовала исключительно Ли Ынчжу – он наслаждался ролью свидетеля и шантажиста, которую играл последние несколько недель. Как же он удивился, встретив Ынчжу в магазине. Когда он звонил ей из телефонной будки, он понимал, что она сможет отследить этот номер телефона, но его восхитило, насколько быстро она это сделала. Он не ожидал, что она вступит в игру, хотя догадывался, что в этом ей каким-то образом помог владелец магазина. По просьбе Ынчжу он сфотографировал таксиста в телефонной будке. Как только он собирался отправить снимок, ему позвонили. Пока хозяин разговаривал по телефону, таксист вышел из телефонной будки и закурил. На мгновение он вспомнил про бывшую жену, неработающий телефон, который он разбил, перебрав с алкоголем. Между тем в будку зашел Чхансу. Похоже, в этот момент хозяин магазина отправил Ынчжу фотографию. Чхансу не мог этого знать, но это ничего бы не изменило. Он включил компьютер, подсоединил к нему телефон и загрузил на жесткий диск фотографии. На них было видно, как Ынчжу сидит в парикмахерском кресле, а затем выходит на улицу, держа в руках подушку. Ынчжу хмурилась, напряженно размышляя о чем-то. Он создал на рабочем столе папку, которая называлась «Мона Лиза». В ней уже находились десятки фотографий, и на всех была Ынчжу. Чхансу быстро пролистывал их – вот она идет на холм, заходит в баню, покупает продукты на рынке. В папке был даже снимок, на котором Ынчжу пристально смотрела на него. Всякий раз, когда на экране появлялось это изображение, у Чхансу перехватывало дыхание, и он переставал щелкать мышкой. Бледный лоб, безразличный взгляд. В тот момент она обернулась и невзначай посмотрела на мужа, который что-то сажал в огороде. Конечно, она не могла его видеть – Чхансу фотографировал ее на телеобъектив издалека. Она выглядела так, будто собиралась что-то сказать, будто знала, что Чхансу где-то там, и, немного смущаясь, в ожидании смотрела в камеру. Каждый раз, вглядываясь в безучастное лицо Ынчжу, он видел в ее глазах бездонную пропасть, которая словно затягивала его туда. Ему казалось, что чем дольше он будет вглядываться в эту бездну, тем ближе он будет к пониманию природы убийства. «Я непременно выясню, почему ты убила человека», – пробормотал Чхансу, ткнув кончиком пальца в лицо Ынчжу на мониторе. Он переехал в этот район около года назад. На жизнь зарабатывал репетиторством – учил писать эссе. Окончив университет, Чхансу твердо решил, что обязательно издаст свой роман – на это у него было несколько причин. Во-первых, все четыре года в университете он учился спустя рукава. На хорошую работу рассчитывать не приходилось. Чхансу никогда не интересовала юриспруденция, он не понимал, как остальные могут учиться так усердно. Он поступил на эту специальность только благодаря хорошим баллам за общегосударственный экзамен. В какой-то момент отец поставил его перед выбором – пойти учиться на юриста или врача. Чхансу не смел ему перечить. Кроме того, когда он поступал, отца уволили из школы – для семьи наступили непростые времена. Именно поэтому он не мог пойти против воли родителей. В обществе так принято, обычно отец выбирает будущее для своего сына, и их семья не стала исключением. Раньше они с отцом ладили. Чхансу и его младший брат с детства учились хорошо, их часто ставили в пример другим ученикам, поэтому родители ими гордились. У него с отцом не было поводов для серьезных конфликтов. Когда он учился в начальной школе, отец взял его с собой на выборы президента. Потеряв сына в толпе, он подумал, что лучше утопится в реке в самом центре города, чем вернется домой без него. Он не преувеличивал, именно такие он испытал эмоции. Чхансу отчетливо помнил тот день. На площади, где в обычные дни было безлюдно и лишь ветер поднимал клубы пыли, собралась огромная толпа. Он еще ни разу такой не видел. Туда нескончаемым потоком съезжались автобусы со всей страны. Как только один отходил, подъезжал следующий. Чхансу так боялся потеряться в этой толпе, что ни на шаг не отходил от отца, вцепившись в подол его куртки. Люди скандировали: «Ким Ёнсам! Ким Ёнсам!» Растолкав всех на своем пути, отец, наконец, оказался возле громкоговорителя. Уши Чхансу так болели, что ему пришлось зажать их руками. Все стало совсем невыносимо, когда после официальной речи заиграла песня «Пусанская чайка». Люди в унисон хлопали, кричали и подпевали. И когда толпа хлынула вперед к сцене, чтобы лучше увидеть происходящее, Чхансу случайно отпустил папину куртку. Сам того не желая, он попал в поток, который понес его неизвестно куда. Ребенок нутром чувствовал, что попытки выбраться из толпы могут стоить ему жизни. Он то и дело утыкался головой в животы взрослых и спотыкался об их ботинки. Чхансу подумал, что и его могут затоптать. Этот политический гимн будто призывал его не сдаваться и искать. Казалось, будто земля дрожала под ногами, отчего в воздух поднималась желтая пыль. Он сам не заметил, как оказался возле сцены. Будучи умным ребенком, он послушно стоял на месте и ждал папу. Но отец все не приходил. Мальчик сходил с ума от беспокойства и обиды. А может, папа забыл, что потерял его? Вдруг без какой-либо причины толпа растворилась, Чхансу не знал, куда все подевались. Они разошлись еще до того, как пыль успела осесть, и только «Пусанская чайка» играла до самой темноты. К Чхансу подошел полицейский. Мальчик рассказал, как потерялся, о своем отце, который преподает корейский язык в школе, и продиктовал свой домашний номер телефона. Он рассказал всего лишь то, что мог выучить любой первоклассник, но полицейские все равно похвалили его, назвав смышленым ребенком. Его привели в участок, посадили ждать отца и угостили печеньем. После этого мальчик начал развлекать скучающих полицейских, рассказывая таблицу умножения и перечисляя все столицы стран мира, которые он знал. Отец перепробовал все, чтобы найти ребенка, и только к одиннадцати ночи прибежал в участок. На нем не было лица. Пожилой полицейский улыбнулся и сказал Чхансу: «А ты, сынок, смышленый, чего не скажешь о твоем папе». Возможно, именно в тот день у него возникла мысль, что он умнее и в чем-то лучше своего отца, который был частью той толпы безумцев. Мальчик уже тогда думал, что отличался от них. И окончательно эта мысль оформилась в его голове в средней школе. Чхансу поступил в частную школу при фонде, где работал отец. Детям преподавателей предоставлялись различные льготы, но он пошел туда по иной, более весомой причине – отец хотел гордиться своим сыном. Однако это решение оказалось неудачным для них обоих. В старших классах Чхансу узнал, что ученики обзывали отца стариканом, балаболом и отбросом. В студенческие годы отец писал стихи и даже победил в ежегодном литературном конкурсе в местной газете. Он работал учителем корейского языка и серьезно относился к своему предмету, поэтому единственный оценивал детей за их знания, а не за родительские конверты с деньгами. При этом ему было безразлично, что его сына вовсе не радовала такая принципиальность. Чхансу замкнулся в себе, отдалился от отца, перестав чувствовать в нем родного человека, и одновременно отстранился от своих шумных, глупых и эгоистичных одноклассников. Именно тогда вернувшийся домой из заграничной командировки дядя подарил ему бинокль. Чхансу обрадовался и стал разглядывать все вокруг. Цветы, листья, река, подгоняемая ветром, – все быстро надоело ему. Гораздо интереснее было разглядывать лица окружающих людей, в том числе и отца. Через линзы бинокля он видел не только внешность, но и темные стороны их внутреннего мира. Все лица выглядели раздутыми и карикатурными, как у героев немого кино. Ему показалось, что он единственный увидел дефект в огромной машине, которая все время работала без перебоев. Он не мог остановить ее работу или изменить настройки, но мог видеть разболтавшиеся механизмы, пыль между деталями и грязные подтеки текущего масла. Спрятавшись где-нибудь в укромном месте, Чхансу подглядывал за радостными, разочарованными, тревожными и скучными бесчисленными лицами людей. Это создавало иллюзию превосходства, будто только ему известны секреты человеческой сущности. «Люди, люди – это существа, которые не знают, что у них внутри», – пробормотал Чхансу. Каждый раз, произнося эти слова, он испытывал чувство удовлетворения. Он считал свое занятие обычным хобби, а не каким-нибудь вуайеризмом. Он не рассматривал в бинокль голых девушек или любовные утехи соседей. Кто знает, если бы не умерла учительница химии, неприязнь к отцу и его странное увлечение могли бы со временем уйти. Однако ее смерть потрясла Чхансу. И в ее смерти обвинили отца. Мальчику ничего не оставалось, как бросить школу и уехать к родственникам в Сеул. Вплоть до окончания школы мама присылала ему деньги на жизнь и школьные расходы. Поступив в университет, Чхансу твердо решил, что будет жить самостоятельно. Тогда он был уверен, что справится без помощи матери, – имея высшее образование, он мог легко стать репетитором. Дома никто не возражал. Отец потерял работу, и больше никто не мог платить за его учебу. С исчезновением материальной поддержки исчезла и зависимость – Чхансу наслаждался свободой без каких-либо ограничений со стороны родителей. Он жил, как хотел, за один вечер в баре мог потратить все деньги, заработанные за месяц репетиторства. Он стал тем, кто вечерами предавался развлечениям, «подобно свинье, обращенной к грязи», как говорилось в стихах из книги Екклесиаста, которую часто читал его отец. Потратив впустую годы в университете, он выпустился, и перед ним, как отложенное домашнее задание, встал вопрос о работе. Дома все еще надеялись, что Чхансу сделает карьеру юриста, но он понимал, что это ему не по силам. Однако с чувством гордости и превосходства давнего отличника он верил, что способен покорить и перевернуть мир. Вот только как? Он решил написать роман. На эту мысль его натолкнул незначительный случай. Как-то раз во время бритья он стал рассматривать в зеркале свое лицо и обнаружил, что внешне похож на Кафку – в школьные годы его называли «синим скелетом». Тогда Чхансу увлекался романами этого писателя, и подобное сходство его обрадовало. Ничто не мешало ему стать таким, как Кафка. Кафка, Кафка… Снова и снова это имя причудливо резонировало в его голове. Таинственный, одинокий, а главное – знаменитый. Он знал, что жизнь писателя была несчастной, но зато какой экстраординарной! Он думал о том, как было бы здорово написать что-то выдающееся, не похожее ни на что из уже существующего. Чхансу пришел к смелому выводу, что большинство изданных романов – полная чушь. Он не мог понять, как просто большинство людей стремится все объяснять логически, с помощью причинно-следственных связей. Но он был уверен, что человеческая жизнь не подчиняется сюжету, никто не знает, что будет дальше. Мимолетный импульс способен уничтожить нас навсегда, а память предательски изменчива. Сюжет романа не должен быть упорядоченным, ведь сама человеческая жизнь нелогична, хаотична. В детективах люди действуют как расчетливые и трезво мыслящие механизмы. Преступник тщательно продумывает план, а сыщик его разгадывает. Затем все преступления раскрываются благодаря комочку грязи на оконной раме или перевернутой книге. Чхансу в такие чудеса не верил. В действительности многие преступления были случайными, а преступники и полиция – небрежными. Именно так произошло в случае с учительницей химии. Он и сейчас иногда вспоминал о тех событиях минувших лет, но никак не мог понять, как это случилось. Он не просто хотел поразить мир, он представлял себя воплощением интеллекта и свободы. От таких мыслей сердце трепетало. Потому он незамедлительно устроился преподавать на курсы. Три дня в неделю он читал лекции, а в оставшиеся четыре писал. Диплом хорошего университета помог ему сразу найти работу. Кроме того, молодой и энергичный Чхансу, только что окончивший вуз, сразу завоевал большую популярность среди учеников. Бывало, нахальные старшеклассницы пытались флиртовать с ним, но он был не настолько глуп, чтобы ввязываться в это. Эссе тогда стали входить в моду, поэтому зарплата была хорошей, а лекции – увлекательными. Его поверхностные знания во многих областях как нельзя лучше подходили для того, чтобы преподавать эссеистику. По выходным после занятий он проводил время со своей девушкой, а в будние дни писал роман. Тогда казалось, что все складывается более чем удачно. Проблема заключалась в сюжете романа. Чхансу хотелось написать о многом, но то у него получалось слишком многословно, то части повествования не связывались в единый текст. Сначала он подумал, что причина в большой нагрузке на курсах. Тогда он сократил количество занятий и сосредоточился на романе. Еще в школе он поверил в свою исключительность и не сомневался, что непременно закончит роман. Это мотивировало его писать первые несколько лет после окончания университета. Но сменилось правительство, ушла мода на эссе, и количество учеников резко сократилось. Потом он расстался с девушкой, переехал из дорогой квартиры-студии в дешевую обшарпанную комнату на крыше в этом же районе в надежде, что уединение позволит ему дописать роман.