Его новое жилье располагалось в отдаленном уголке района. Прямо от дома шла узкая дорожка, которая вела к холму. На нее можно было выйти через боковую дверь, над которой нависала крутая железная лестница, ведущая в его комнату. Чхансу выбрал эту квартиру, потому что у нее был отдельный вход, не приходилось пересекаться с остальными жильцами и хозяином дома, единственное, что ему не понравилось, – церковь поблизости. Район немноголюдный и скучный, как он и хотел. Одни и те же лица, все в одинаковой одежде и с одинаковой походкой – будто застряли в восьмидесятых. Похожие друг на друга дома выстроились в серые однотипные переулки, из-за чего первое время ему приходилось изрядно постараться, чтобы найти свой дом и не заблудиться. Едва он освоился в этих переулках, как его бывшая девушка заявила, что выходит замуж, причем за его однокурсника. Чхансу воспринял это спокойно: «Кафка ведь трижды разрывал помолвку». Время текло размеренно, его ничего не радовало, но ничего и не расстраивало, за исключением воскресных служб, из-за которых все дороги были заставлены машинами, а в его квартире были слышны церковные песнопения. В то время Чхансу старался не думать о том, что тратит жизнь впустую, он постепенно перестал встречаться с друзьями и ходить куда-либо по выходным, не считая частных уроков писательского мастерства пару раз в неделю. Днем он не вставал из-за письменного стола, а ночью прятал за пазуху бинокль и бродил по окрестностям. Только это занятие приносило ему радость и чувство легкого превосходства над окружающими – ведь ему были известны человеческие секреты, неведомые другим. Чхансу терпеливо ждал, он верил, что однажды, подобно археологу, он сможет раскопать чью-то тайну, которая потрясет не только его, но и весь мир. Он искал ее каждую ночь, всматриваясь в лица людей. Будто следовал карте Острова сокровищ. И вот однажды перед ним появилась Ынчжу. В тот день он через бинокль заглядывал в открытые окна жителей округи, как вдруг заметил Кан Инхака, который справлял нужду у ручья. Он был одним из немногих, кого Чхансу знал в лицо. Это произошло однажды воскресным утром, он совсем недавно переехал в этот район. Рано утром его разбудили церковные песнопения, и он решил прокатиться на велосипеде по окрестностям. Церковь со всех сторон была окружена домами, и после службы машины обычно не могли разъехаться в узких переулках. Чхансу повернул в сторону, как вдруг навстречу ему из переулка выскочил серебристый седан. Он резко выкрутил руль, чтобы избежать столкновения, но случайно поцарапал передний бампер чьей-то машины. Из нее выскочил Кан Инхак. Осмотрев повреждения, он выкрикнул: – Тебя что, по сторонам не учили смотреть? – А тебя? – Вот же сукин сын, следи за языком. – Кто бы говорил! – Да я сейчас из тебя все дерьмо выбью. – Что, дома проблемы, раз на мне пар решили выпустить? Дети житья не дают? Они схватили друг друга за шиворот, загородив проезд машинам, владельцам которых только и оставалось, что стоять на месте и сигналить. – Хорош гудеть! Не видишь, авария. – Переставьте машину, делов-то. Вы мешаете! – А вы не думаете, что сами мешаете людям каждые выходные? Бог безумец, если пустит вас в рай. Затем из ниоткуда появился темный силуэт, мужчина набросился с кулаками на Кан Инхака. Это был известный в районе религиозный фанатик по прозвищу Проповедник. Все считали его слабоумным, жил он за счет церкви и всевозможных подработок, часто бродил по окрестностям с плакатом, на котором были написаны избитые клише: «Неверующие попадут в ад» и «Верьте в Бога и попадете в рай». Вне зависимости от времени года на нем всегда были черный однотонный костюм, белая рубашка и черный галстук, поэтому за глаза люди называли его Гробовщиком, а не Проповедником. Он схватил Кан Инхака за шиворот и завопил на всю улицу: – Господь видит все твои деяния! – Что за чушь! Какой Бог?! Я не верю даже в то, что завтра утром солнце взойдет на востоке! В этот момент Чхансу разразился смехом. Двое не обремененных интеллектом взрослых мужчин вступили в спор: один из них представлял фанатичных верующих, а другой – убежденных скептиков. Если бы на этом все закончилось, то Чхансу ушел бы, составив о Кан Инхаке почти хорошее мнение. Но спор перешел в драку: рассвирепевший Проповедник продемонстрировал неожиданно отточенные бойцовские навыки и опробовал на Кан Инхаке мощные боксерские приемы. Принявший удар мужчина пошел прямиком с невозмутимым видом в полицейский участок, потащив с собой и Проповедника, и Чхансу. Потрясенные прихожане и пастор уверяли полицию, что Проповедник не в своем уме, но все было тщетно. Даже после телефонного звонка и непосредственного вмешательства начальника полицейского участка Кан Инхак грозился засудить Проповедника. Чхансу же должен был оплатить ремонт бампера. При столкновении машины и велосипеда, как правило, виноват автомобилист, но Кан Инхак был большой шишкой в этом районе, поэтому об уступках или примирении не шло и речи. Хотя Чхансу взывал к здравому смыслу, ему все же пришлось оплатить дорогостоящий ремонт бампера «лексуса», а Кан Инхак ограничился небольшой суммой на починку велосипеда. От лица Проповедника протокол подписал пастор, которого из участка с белым от гнева лицом вывели прихожане. Кан Инхак откровенно глумился над ним. Разъезжая после этого случая на велосипеде, Чхансу еще несколько раз сталкивался с его «лексусом». Кан Инхак даже не пытался уступить дорогу. Напротив, он ухмылялся, когда видел его, будто хотел показать свое превосходство. «Даже не надейся», – Чхансу не мог снова выложить такую большую сумму за ремонт, поэтому замедлял ход перед переулком, слезал с велосипеда и шел пешком. Он решил, что если однажды «лексус» будет припаркован на улице, то он поцарапает его, но такой возможности ни разу не представилось – Кан Инхак всегда предусмотрительно оставлял машину в гараже. Чхансу вспомнил ярость, которую он испытал в тот день, когда заплатил за ремонт машины. Он решил рассмотреть в бинокль мужское достоинство Кан Инхака, мочившегося у ручья. Под раздутым животом, который, казалось, вот-вот лопнет, он увидел нечто невразумительного размера. «Теперь понятно», – он с ухмылкой отвел взгляд от своего недруга. От автобусной остановки шла женщина. Сначала он не обратил на нее внимания. Она остановилась и уставилась на Кан Инхака, будто знала его. Чхансу и подумать не мог, что женщина сделает дальше. Она подошла к мужчине сзади и без колебаний толкнула его в спину, повернулась и понеслась прочь вдоль ручья. Чхансу не мог осознать увиденного. Она пыталась убить Кан Инхака? Намеренно или случайно? Можно ли вот так просто убить человека? Вдруг женщина развернулась. Поскользнувшись на мокрой земле, она спустилась вниз и безучастно уставилась на воду. Чхансу знал, что она не просто смотрела на ручей, а высматривала Кан Инхака. Темнота многое скрывает от человеческих глаз, но очевидно, что она видела, как тот отчаянно барахтался, пытаясь выбраться. Она не помогла ему. Напротив, она отступила на пару шагов, с трудом вскарабкалась по земляной насыпи и побежала прочь от ручья, не разбирая дороги. Кан Инхак пропал из виду, журчанье ручья заглушило все звуки. И что теперь делать? Чхансу и не подумал искать Кан Инхака. Прыгнув в воду, он все равно не нашел бы его в темноте, только подверг бы себя опасности. Чхансу побежал за женщиной через мост на другую сторону ручья. Но она исчезла где-то в частном секторе, и он потерял ее из виду. В растерянности он смотрел на жилые дома, окутанные темнотой. Все выглядело мирно и спокойно. Только тогда Чхансу осознал, что стал свидетелем убийства и должен сообщить об этом полиции. Именно в тот день он не взял с собой телефон. Он поспешил домой. По дороге он подумал, что Кан Инхак уже, должно быть, умер и, если сообщить об этом, ничего не изменится. Более того, у полиции возникнут лишние вопросы о его ночных похождениях с биноклем. Внятного ответа на них у Чхансу не было, поэтому он решил не горячиться. И почему это случилось именно с ним? Мысли о необходимости обратиться в полицию напрочь покинули его по дороге домой. Он чувствовал небывалое возбуждение от того, что стал свидетелем убийства. Подходя к дому, он еще раз прислушался к своим ощущениям. Возле забора участка Кан Инхака Чхансу заметил, что «лексус» стоял на улице, но не стал царапать машину. Он решил, что это будет его дань уважения покойнику. Два дня спустя нашли тело и провели предварительную экспертизу. Чхансу мысленно вернулся к произошедшему той ночью. Он видел, как Кан Инхак мочился в реку, как от автобусной остановки к нему подошла женщина, толкнула его в спину и убежала. Сначала Чхансу подумал, что они где-то выпили и возвращались откуда-то вместе. По пути могли поссориться, и женщина, чуть отстав, выплеснула свое недовольство таким образом на собутыльника. Тогда ее наверняка бы уже арестовали. Нашли бы бар, в котором они пили, узнали бы, в каких отношениях они состояли. Но никаких новостей об аресте преступницы не появлялось. Выходит, незнакомка просто увидела Кан Инхака и убила его. Но она не назвала его по имени, не посмотрела ему в лицо. Может быть, их связывала давняя обида, и, столкнувшись с ним случайно, она сразу его узнала. Могла ли женщина следить за Каном? Если так, то она вела бы себя осторожней. Но она шла вдоль ручья, не скрываясь, и только потом увидела Кана. Дело ясное. Эта женщина и Кан не знали друг друга, она убила человека без причины. Но как такое возможно? Чхансу захотел узнать из соседских разговоров больше подробностей, но он услышал лишь, что Кан Инхак перед смертью успел растратить свое значительное состояние, оставив семью без наследства. В конце концов ему пришлось позвонить своему товарищу, с которым давно не общался. Тот работал репортером в местной газете, однако ничего не слышал о происшествии, но по просьбе Чхансу связался с полицией и перезвонил: – Они признали происшествие несчастным случаем. Почему тебя так заинтересовало это дело? – Там случайно ничего странного не нашли, может быть, подозреваемые есть? – Нет, это же несчастный случай. Кстати, ты преподаешь? Как успехи? – Я слышал от соседей, что его убили из-за денег, ведь он был богат. Думаешь, это правда? – Алиби всех знакомых проверили. Эй, а что ты ведешь? Будет к кому ребенка пристроить. – Полиция узнала, может быть, у него были враги? – Да нет, не в этом дело. Он просто напился в местной пивной, пошел домой один, по дороге упал в воду и утонул. – Да? Он точно был один? – Точно. Так ты преподаешь на курсах? Может, мне тоже стоит уволиться и заняться чем-то в этом роде? На работе тоска, не знаю, стоит ли продолжать. – Слушай, а если бы я что-то видел? Что бы мне стоило сделать? – Позвонить в полицию. – А если я не хочу? – Тогда не звони. Чхансу положил трубку и еще раз все взвесил. В нем изначально не было гражданской сознательности, которая заставила бы его что-либо сообщать в полицию. Те, кто в свое время отдавал приказы убивать мирных граждан, жили и здравствовали, поэтому Чхансу не считал нужным ловить, словно какого-нибудь негодяя, того, кто убил всего одного мерзкого типа. Страдания семьи покойного его тоже мало заботили. Чхансу больше не мог бороться с любопытством. Он страстно желал узнать, зачем та женщина убила Кан Инхака и кто она такая. Но утолить любопытство он мог только с помощью полиции. Только из этих соображений он позвонил участковому. В отделении Чхансу пришлось предоставить личные данные и объяснить, почему он тогда ночью был не дома. Он честно рассказал, что не знал, как оказался на месте убийства, и решился дать показания после разговора со знакомым журналистом. Имя товарища он также сообщил. Только после этого Чхансу описал, что видел и как выглядела женщина. Через несколько дней с ним связались. Полицейские задержали подозреваемую и попросили его приехать на опознание. Чхансу поспешил в участок. Прямо как в кино, за стеклом стояли несколько женщин. Из них он без колебаний выбрал Ли Ынчжу. Его очень интересовало, как полицейским удалось найти ее по словесному портрету. Молодой сотрудник важно расправил плечи и ответил, что они искали среди всех женщин, живущих в радиусе одного километра от ручья, обращая внимание на длинноволосых, в возрасте около сорока лет, – она как раз подходила под описание. Чхансу еще раз посмотрел на Ынчжу. Ее бы никогда не поймали, если бы она носила короткую стрижку, как большинство ее ровесниц. От этой мысли ему стало немного не по себе. Молодой следователь добавил, будто в пустоту: – Но есть одна проблема. У нее нет никакого мотива. Сколько бы мы ни искали, ее не связывает с Кан Инхаком вообще ничего. Вы уверены, что видели именно ее? С этого момента для него Ынчжу из объекта праздного любопытства перешла в разряд таинственных явлений. Эта внешне ничем не примечательная, кроме разве что длинных волос, сорокалетняя женщина убила человека безо всякой на то причины! Чхансу снова вспомнил учительницу химии. Ей было далеко за тридцать, личная жизнь не складывалась. Она всегда носила облегающие юбки, из-за чего старшеклассники звали ее «горячей штучкой». Из всех учеников он ей особенно нравился. Всякий раз, сталкиваясь в коридоре или на школьном стадионе, они разговаривали о том о сем, а в конце она всегда рекомендовала книгу из библиотеки. В школе над ней посмеивались и называли «поклонницей Чхансу», он же, подыгрывая одноклассникам, называл ее «женушкой». – Не переживайте, я не сильно ее измотаю, – отпуская такие легкомысленные шутки, он чувствовал, что учительница действительно принадлежала ему. Она назначила его ассистентом на время лабораторных работ, поэтому у него был ключ от кабинета, где он мог сидеть сколько душе угодно. Там он часто прогуливал уроки. Кабинет химии находился на пятом этаже северного крыла школы. Рядом были лишь пустые классы и служебные помещения. В классе, где в стеклянных шкафах стояли старые пробирки, колбы и реактивы, подаренные еще американцами лет двадцать назад, всегда пахло пылью. Чхансу не раз мастурбировал там, думая о ней. Ему казалось, что в ее взгляде читается еле заметное вожделение. Этот взгляд будоражил его, будто сладкий язык при поцелуе. На самом деле он не мог сказать наверняка, кого из них одолевала похоть. При виде учительницы он чувствовал особое притяжение. Это ощущение нельзя было назвать любовью или слепым влечением, которое обычно испытывают старшеклассники, скорее то был сексуальный импульс. Чхансу пришел к выводу, что учительница химии чувствовала к нему то же самое. Главным доказательством он считал то, что она стала чаще проводить свободное от уроков время в кабинете химии. Направляясь в кабинет, он тайно надеялся, что она будет там одна. Если же он оставался там один, он фантазировал, как вот-вот она откроет дверь и зайдет в класс. Однажды после уроков она собрала учеников, чтобы рассказать о свойствах ртути: «Как и свинец, ртуть является металлом с высокой плотностью. Она используется в производстве градусников, люминесцентных ламп и стоматологических пломб. Ртуть – особенный металл, так как при комнатной температуре она находится в жидком агрегатном состоянии. У ртути высокий коэффициент поверхностного натяжения, поэтому она рассыпается на маленькие шарики. Более того, ртуть быстро испаряется и отравляет воздух. Того количества металла, которое содержится в градуснике, хватит, чтобы отравить воздух в этом кабинете и подвергнуть нас всех опасности». Чхансу не помнил, какие химические эксперименты они проводили в тот день. Закончив с практической частью лабораторной работы, он, как и все его одноклассники, записал в тетрадь полученные результаты. Учительница в обтягивающей юбке ходила между рядами. Вдруг он почувствовал, как она задела его локоть. Ему стало неловко – поверни он голову, уткнулся бы ей в бедро. Зацепившись за лямку рюкзака, лежащего в проходе, она упала на пол. Ее юбка задралась, полностью обнажив бедра. Послышались восклицания и томные вздохи. Чхансу вскочил со стула, чтобы помочь. Все случилось за считаные секунды, в голове Чхансу промелькнула мысль: «Это мой шанс прикоснуться к ней», и он будто бы случайно дотронулся не до талии, а до груди. Он почувствовал что-то очень теплое и мягкое, напоминающее грелку или тесто, но в то же время упругое. У нее была упругая грудь. Машинально он сжал ее рукой. Будто это был последний в жизни шанс. Отпрянув от него, учительница быстро встала. Все в классе захихикали, кто-то даже присвистнул. Эти звуки отрезвили Чхансу, он смотрел на учительницу, не отводя глаз. Ее лицо не выражало никаких эмоций, а во взгляде не было того, что когда-то так манило Чхансу. Она не злилась. Словно стоя перед доской или стирая что-то ластиком, она отряхнула руки, поправила одежду и прошла мимо. Прозвенел звонок, учительница кратко продиктовала домашнее задание и вышла из кабинета. Как только она скрылась из виду, одноклассники тут же обступили Чхансу и зааплодировали. На него посыпались вопросы: «Ну и как?», «Какой у нее примерно размер?» Он хотел выбежать из класса и все ей объяснить. Он не так себе все представлял. Чхансу не собирался унижать ее, но не смог преодолеть тот сиюминутный импульс. А теперь он стал негодяем, который унизил женщину и стоял посреди класса под гулом аплодисментов. Ему было настолько стыдно за свой поступок, что произошедшее казалось ему чем-то выходящим за рамки реального. Чхансу подумал в тот момент: «Нет, нельзя, чтобы учительница считала меня ужасным типом». И тут он вспомнил ее равнодушный взгляд, будто перед ней был не человек, а какой-то предмет. – Вот же, ходит тут, булками трясет. Расстроилась, наверно, что я не всю ее облапал? – зло выпалил Чхансу. До того смеявшиеся одноклассники удивились его реакции и замолчали.