Тьма, которую Мэйлия сперва ощутила в нем, ослабела. Неизвестно как, но за последний час она четко поняла, что его смерть не обеспечит ей желанный доступ на Олимп. И это расстроило ее больше всего остального, поскольку, благодаря ему, она не могла даже вернуться в свое убежище в Сиэттле. Глупец. И она дура, что отправилась на концерт. Лучше было не высовываться, но даже зная это, Мэйлия, не могла удержаться. Главная проблема — свет толкал ее на поиски тьмы, когда следовало довольствоваться пребыванием в тени. — Ты на меня пялишься, сирена, — тихо сказал Орфей. Мэйлия затаилась и прислушалась. Они явно не партнеры. Он отмечен темнотой преисподней, она — светом Зевса. Какая ирония. — Просто пытаюсь вычислить, какие кости будет легче сломать, когда ты попытаешься забрать отсюда Мэйлию без меня, — ответила Скайла с нижней полки. Хотела бы Мэйлия посмотреть на эту схватку. Орфей хмыкнул: — Защитница. Не ожидал от тебя такого. — Ты меня не знаешь. — Не так чтобы сильно, но лучше многих. Ты же сейчас вспоминаешь тот случай, правда? Потому и не можешь отвести от меня глаз. Скайла затихла. Воздух сгустился, как и тревога Мэйлии от пребывания в одной комнате с этими двумя. Внезапно охрипший голос Орфея говорил об интимной близости, но как одна из воительниц Зевса опустилась до секса с демоном? Не то чтобы Мэйлия обладала большим опытом в сексе. Она практически отказалась от этой части жизни, поскольку не видела смысла связываться с людьми, которые со временем умирают. Но и девственницей она не была, как и ханжой. В конце концов, у нее тоже есть кабельное телевидение. Вернее, было. До того, как Орфей лишил ее крыши над головой. — Ты слишком много о себе думаешь, демон, — сказала снизу Скайла. — Нет, — промурлыкал он. — Это ты слишком много обо мне думала. И о том, как это будет в следующий раз. Ты хотела бы попробовать прямо сейчас. Признайся. Мэйлия покраснела и осознала, что эти двое явно увлечены друг другом. Не успела она остановиться, как в уме закрутились картинки их близости, неистовой и грубой. Оба воины. Сладкие любовные игры не для них. Судя по прежним противоборствам, это будет быстрое, жесткое, животное соитие, в котором пострадают один или оба. И хотя Мэйлия знала, что разговор не предназначен для ее и других ушей, почему-то не могла оторваться и перестать представлять их вместе. И ощутила тоску по чему-то… такому же чувственному. — Кажется, ты сказал, что секс был не очень, — парировала Скайла. Сиденье внизу заскрипело, и Мэйлия из-под полуприкрытых век увидела, как Орфей сел, оперся локтями на колени и уставился на сирену. — Зато тебе было хорошо, не так ли? Ты же царапала мне спину и требовала большего. Я почувствовал, когда ты кончила. Жестко, яростно. Я мог бы вновь довести тебя до оргазма прямо здесь и сейчас. Не может быть. Они же не собираются… Когда она рядом. Или собираются? Полка снова скрипнула. Орфей исчез из поля зрения Мэйлии. Теперь заскрежетало место под ней. — Осторожнее, демон, — прошептала Скайла. — Ты ведь не любишь осторожно, — ответил он шепотом. — Ты любишь жестко и грубо. В этом мы одинаковы. — Мы не одинаковы. — Мы похожи больше, чем ты думаешь. Скажи мне, что ты совсем не хочешь. Скайла втянула воздух, и это звук разнесся по купе. Мэйлия вспыхнула, представив эту сцену: он трогает сирену, та отвечает. И всего на секунду захотела, чтобы демон говорил именно с ней. Не потому, что ее к нему влекло, просто ей хотелось узнать, каково это — снова стать настолько желанной. Или хотя бы вполовину настолько. В ушах Мэйлии зазвучал смешок Орфея. — Я так и думал, сирена. Тебе надо лишь попросить. — Тебе бы этого хотелось, да? — спросила Скайла. — Чтобы я умоляла. Что ж, ничего подобного. Такого больше не произойдет, демон. — Вызов. — В хриплом голосе Орфея слышалось веселье. — Предлагаю маленькое пари. Я доведу тебя до экстаза без помощи рук, а ты расскажешь, какие чары на меня наложила. — Я не накладываю чары. — Тогда скажешь, что за непонятная связь между нами. Купе наполнило молчание, смешанное со страстным бурлением в крови Мэйлии. Подобного она годами не чувствовала и не хотела. Какой смысл искать кого-то особенного и вновь остаться с разбитым сердцем? Нет, спасибо. Олимп — вот ее спасение. Вот на чем надо сосредоточиться. А не на глупых отношениях, которые не приведут ни к чему важному. Посмотрите, что секс сделал с этими двумя — создал напряжение и недоверие. Мэйлия в подобном больше не нуждалась. Чем скорее она уберется от Орфея и Скайлы и всерьез займется своей целью, тем лучше. Потому что сейчас она больше, чем когда бы то ни было, намеревалась попасть на Олимп, и неважно, какой ценой. А там… возможно, подумает о сексе, и отношениях, и новых поисках кого-то особенного. Когда наконец окажется там, где должна быть. — Как я уже говорила, я не стану больше заниматься с тобой сексом, — сказала Скайла. — Никакого секса, — ответил Орфей. — Моя одежда останется на месте. Как и твоя, обещаю. Что скажешь? Боишься, что я так хорош? — Я знаю, что ты не так хорош, демон. — Тогда прими пари. — А если я выиграю? — спросила Скайла. — Тогда я расскажу все, что ты захочешь узнать. — Ответишь на мои вопросы? Молчание. Затем он выпалил: — На три вопроса. — Любые? — Уговор есть уговор. Долю секунды все молчали. И в тишине у Мэйлии возникло подозрение, что они собираются заняться этим прямо здесь. Ее желудок сжался от предвкушения и ужаса. — Ну? — прошептал Орфей. Глава 8 Орфей знал, что играет с огнем. Даже просто сидя напротив сирены в узком купе, он был возбужден донельзя. А сейчас, оказавшись рядом с ней на нижней полке и ожидая ответа, в то время, как жар тела Скайлы смешивался в воздухе со сладким ароматом жимолости, исходящим от ее кожи, аргонавт ощущал, как кружится голова и пропадает самообладание. Боги, как он ее хотел. Жаждал вновь вкусить ее, на этот раз целиком. Даже зная, кто она такая и чем занимается. Легче всего — и разумнее всего — было бы оставить ее в Сиэтле. Но он этого не сделал. Отчасти потому, что стремился узнать о непонятной связи между ними. Отчасти потому, что она не представляла реальной угрозы, пока аргонавт не заполучит сферу. А еще потому, что соблазнив ее по пути, он мог поквитаться с Зевсом. Если и был бог, с которым Орфей не прочь сцепиться, то это царь богов. — Ну, сирена? Она посмотрела ему в глаза. Блестящими фиалковыми очами такого необычного оттенка, что Орфей задумался, а настоящие ли они. И такого знакомого — он наверняка видел эти глаза раньше. Скайла толкнула его в грудь. — От тебя идет жар, демон. От нее тоже. А ее прикосновение только распалило огонь в его крови до температуры лавы. Прижатая к коже ладонь вызвала в груди Орфея прилив желания. И эта ладонь не двигалась и не отталкивала его. — Значит, ты согласна. Внезапно раздался грохот. Скайла вскочила. Не успел Орфей оглянуться, как она оказалась снаружи, в узком коридоре. — Зараза! — Разочарованный, аргонавт спрыгнул с полки, выглянул и наткнулся на проводника, собиравшего с пола тарелки. — Прошу прощения, — сказал тот, увидев пару. — Извините, что потревожил. Проводник быстро собрал упавшую посуду, вернул ее на поднос и ушел прочь. Орфей посмотрел на Скайлу, застывшую в добром полуметре от него. За проводником захлопнулась дверь, и Орфей с кривой усмешкой подошел к сирене: