— На чем мы остановились? Она вытянула руку и отстранилась. — Мы ничего и не начинали. — Начинали. Орфей придвинулся. Скайла вновь отошла. Проклятие, ему нравилась ее нервозность. Гораздо больше, чем попытка его соблазнить. И что сделает Скайла, если он ее поцелует? Так, как хотел поцеловать в коридоре ее квартиры? Эти губы созданы для поцелуев. Пухлые, нежные, такие сладкие, что наверняка имеют вкус конфет. — Мы как раз остановились… — Он прижал ее спиной к стенке купе и уперся в стену рукой, поймав Скайлу в ловушку. — На этом. Не так ли? Сирена толкнула его в грудь, но не сдвинула с места. Орфей уставился на ее чарующие губы и представил, как они открываются, чтобы его впустить. Рот Скайлы будет теплым и влажным, и наверняка таким же скользким, как лоно. Потребность вкусить ее накрыла Орфея. Он придвинулся еще, и глаза сирены расширились от удивления. Орфей обрадовался тому, что застал ее врасплох. Обрадовался, что она слишком хорошо помнила, как они подошли друг другу. И захотел вновь пережить это ощущение, но на этот раз войти в нее, одновременно целуя. — Да, — повторил он, глядя на губы Скайлы. — Именно на этом. Но едва Орфей наклонился ее поцеловать, она увернулась, подставляя шею. — Мэйлия в купе. Он сосредоточился на жилке, бьющейся под кожей, вспомнил, насколько чувствительно это местечко. — Поверь мне, вампирочка спит. — Это то же самое, что просить мышь поверить голодному льву. — С тобой, солнышко, я и есть лев. Ненасытный лев. Скайла напряглась, когда аргонавт ткнулся носом в ее ухо. А он улыбнулся нервозности сирены. Значит, на заданиях она подобным не занималась. Орфей был не настолько глуп, чтобы поверить, будто Скайла увязалась с ними из-за него или даже из-за Мэйлии, как хотела ему внушить. Она здесь, потому что Зевс отправил ее за сферой. И все же она не остановила Орфея. Пока. Он получал огромное удовольствие, искушая ее. Рука Скайлы оставалась на его груди, но уже не отталкивала. Сирена повернула голову, невольно показывая Орфею, что ей нравится происходящее. Он поцеловал мягкую нежную кожу за ее ухом. Не губы. Их он коснется позже, когда войдет в нее. Скайла глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Ее тело расслабилось. — Я… э-э… думала, ты не собирался меня трогать. — Руками. Про другие части тела ты ничего не говорила. Она судорожно сглотнула. Орфей, не сводя с нее глаз, кончиком носа провел вдоль ее подбородка, едва касаясь губами женской шеи. — Кто-нибудь может на нас наткнуться. Орфей улыбнулся и прижал губы к родинке у основания ее шеи. — Это возбуждает еще сильнее. И я не помню, чтобы ты возражала в купе. — Наверняка я не слишком ясно мыслила. Когда ты рядом, у меня проблемы с концентрацией. Орфей практически раздулся от удовольствия. Ему это понравилось. Очень понравилось. Ногой он раздвинул колени сирены, вжался между ее бедер и вновь поцеловал в шею, а затем прижался губами к наэлектризованной коже прямо под мочкой уха. По телу Скайлы пробежала дрожь, отчего в джинсах Орфея стало еще теснее. — Я знаю, как решить эту проблему. Он вновь провел носом по мочке ее уха, глубоко вдыхая сладкий аромат, дурманящий подобно наркотику, и приподнял ногу так, чтобы потереться бедром о холмик между ног Скайлы. Ее грудь вздымалась и опадала. Сирена явно возбудилась. Возможно, уже намокла. Боги свидетели, он и сам возбудился. С тех пор, как она появилась в доме Мэйлии, Орфей не мог перестать о ней думать. Проклятье, это вранье. Он думал о ней с тех пор, как увидел на концерте. И неважно, что уже получил ее. Орфей вновь хотел Скайлу. Здесь. Сейчас. И любым возможным способом. Он обдавал горячим дыханием ее шею, наблюдая, как все сильнее бьется на ней жилка. Пальцы Скайлы спустились по телу аргонавта и остановились на его бедре, в опасной близости от выпуклости в джинсах. И его кровь разогрелась почти до кипения при мысли, что эти пальцы так близки к члену. Скайла в сомнении глянула на свою руку на бедре арголейца. Сглотнула, словно представляя, как сама со вкусом снимает пробу. Орфей вообразил, как ее рот касается его плоти, и плоть под молнией налилась еще сильнее. Он не рискнул убрать руку от стены из страха, что забудет о здравом смысле и возьмет Скайлу, проиграв пари еще до сражения. — Ты меня искушаешь, сирена. Ее темные заостренные ресницы поднялись, открывая потемневшие от желания аметистовые глаза. — Я как раз думала, что будет, если ты кончишь первым. Мы не учли такую возможность в нашем пари. Он тут же чуть не кончил просто от самого предположения. И, в свою очередь, сглотнул. — Этого не произойдет. — Почему? — Потому что я давно научился себя контролировать. Она приподняла правую ногу и провела по его бедру, так что член Орфея уткнулся ей в промежность, и аргонавт почувствовал жар ее лона сквозь разделяющую их ткань. Руки сирены принялись ласкать его грудь, остановились на выступающих мускулах и мягко их сжали. Чувственные волны двинулись отсюда по животу и ниже. — Я видела твой контроль в своей квартире, демон. Что-то мне подсказывает, что ты не настолько владеешь собой, как думаешь. Когда соблазнительница толкнулась бедрами вперед, и его член потерся о холмик между ее ног, Орфей понял, что она права. И если он не поостережется, то взорвется задолго до того, как Скайла хотя бы разогреется. Он взглянул на ее роскошную грудь, которая поднималась и опускалась под тонкой черной блузкой. Слава Богу, в купе сирена сняла нагрудную броню и нарукавники, но ему понравилось, что она по-прежнему обута в сапоги стриптизерши. Он бы не возражал, если бы Скайла осталась только в них, когда обхватит его ногами за талию и выкрикнет его имя. — Итак, что скажешь, демон? — Она снова двинулась вперед. — Почему бы нам не сделать пари поинтереснее? Орфей смутно понимал, что они поменялись местами, что сирена обучалась искусству соблазнения и могла задурить мужчине голову и получить, что захочет, но сейчас дело не в нем — в ней. И в том, чтобы влить в нее немного того желания, которым она отравляла его последние несколько дней. Он прижался к ней членом и потерся, пока Скайла не втянула воздух. О да, вот теперь она повлажнела. — Что у тебя на уме? Скайла прижалась сильнее. — Давай договоримся. Если ты кончишь первым, то отстанешь от Мэйлии и оставишь бедную девушку в покое. Орфей замер и всмотрелся в ее решительные, хотя все еще очень возбужденные глаза. Глаза, вызывавшие дрожь дежавю глубоко в его груди. — С чего сирене заботиться о такой, как Мэйлия? — Я и не забочусь. На секунду он решил, будто она лжет, но потом понял, что нет. — Значит, это маленькое пари — способ удостовериться, что я не использую ее в своих целях. — Когда она не ответила, в мозгу Орфея зародилась новая идея. — Что приводит к вопросу: зачем сирене пытаться остановить свою жертву? Ты чего-то не договариваешь. Скайла сосредоточилась на его плече. И по ее молчанию Орфей понял, что у нее нет ответа. По крайней мере, такого, который она может произнести. Но он был здесь, скрывался за ее знакомым завораживающим взглядом. Ответ, объяснявший, что их связывает и почему с момента встречи Орфей мог думать лишь о ней. Даже в ущерб своему основному плану. Дверь в конце коридора со скрипом отворилась. Скайла резко повернула туда голову и с силой уперлась руками в грудь аргонавта, отталкивая его от своего соблазнительного тела. По коридору к ним шел другой проводник с подносом в руках. Завидев пару, он остановился, переводя взгляд с одного на другую. Поняв, чему помешал, проводник кашлянул и залился румянцем. — Ммм. Простите. Мне просто нужно пройти. Орфей отступил к противоположной стене, освобождая место, но знал, что в его глазах отразилось раздражение. Вот только… они не светились зеленью, как бывало прежде. Мужчина опустил голову и быстро скрылся за противоположной дверью. Скайла отступила и кашлянула. — Хочу подышать свежим воздухом. — Подожди. Он потянулся, но оказался недостаточно проворен, чтобы ее поймать.