— Как нам это сделать? — спросил Деметрий. — Не знаю, — ответил Орфей. — Скайла? — Это вне моей компетенции, мальчики, но думаю, если вы положите душу рядом с телом, она сообразит, что делать. Не самый плохой план. Орфей стянул одеяло со спины Грифона, затем уложил его на грязный каменный пол и поднял ткань, открывая взору эфемерное тело. Все в молчании ждали, что произойдет. В комнате слышались лишь приглушенные кляпом крики колдуна и звуки борьбы — Апофис изо всех сил пытался освободиться от цепи, которой его приковали к стене. Сперва ничего не произошло. А затем душа Грифона скользнула по полу и полетела к своему телу. Глаза колдуна округлились, а его крик, по мнению Орфея, услышал весь Крит. Орфея редко пробирало до костей, но сейчас был именно такой момент. Он наблюдал, как душа брата скользнула в тело, слышал придушенный протестующий вопль колдуна. Видел, как под нажимом тот вылетел наружу в своем истинном виде: старый, сморщенный, с шишковатыми пальцами. Полные страха синие глаза осмотрели комнату и взорвались в голове Апофиса. Затем тьма накрыла его призрачное тело и под агонизирующие стоны навсегда утянула вниз сквозь трещины в каменном полу. В последовавшей тишине Скайла бросила взгляд на Орфея. — Ну, это было жутко. — Еще как, — пробормотал Деметрий. — Напомните мне никогда не гневить Аида. — Слишком поздно, — сообщил Орфей. — Мы его уже разозлили. Он опустился на колени рядом с братом, провел рукой по щеке Грифона. Ему требовалось какое-то подтверждение, что душа брата на месте. Грифон скорчился у стены в странной позе с плотно закрытыми глазами. — Гриф, чувак, ты меня слышишь? Грифон вздрогнул. Хотя его руки еще оставались скованы над головой, тело заметалось из стороны в сторону, словно силясь проснуться. Затем он поднял веки. На Орфея уставились те же голубые глаза, которые он видел на лице брата более ста пятидесяти лет. — Ор-Орфей? Орфея затопило облегчение и что-то еще, не поддающееся определению. — Благодарю тебя, демиург, — прошептал он. И потянулся к оковам Грифона. — Держись, сейчас мы тебя отвяжем. Грифон взглянул на свои руки, затем на Скайлу и Деметрия и, наконец, вновь на Орфея. С комком в горле тот помог Деметрию снять с запястий Грифона металлические наручники и растер красные следы на коже. — Теперь все позади. Мы вернем тебя домой, в Арголею, где ты сможешь забыть обо всем случившемся. Грифон резко вздернул руки, оттолкнув ладони Орфея. Затем схватил брата за футболку и потянул к себе. Его обезумевшие глаза наполнились ужасом. — Нет. Не в Арголею. Не тащите меня в Арголею. Куда угодно, только не туда. Я не могу… — Его тело задрожало, голос сломался. — Не могу… Не могу туда вернуться после… Не заставляйте меня возвращаться… У Орфея заболело сердце. Он схватил Грифона за руки, покрытые, как и следовало, отметками аргонавтов. — Никто тебя не заставляет. Теперь ты в безопасности. Обещаю. — Нет, нет, нет, ты не понимаешь. — Грифон содрогнулся от рыданий. — Она выбралась. Она уже на свободе. Он отпустил футболку Орфея, опустился на грязный пол и, перекатившись на бок, скорчился. Отчаянно желая что-то сделать, Орфей потер ладони о бедра и прошептал: — Кто? Грифон вздрогнул всем телом. С его губ сорвалось лишь одно слово: — Аталанта. Орфей неверяще замер, но тут в голове прояснилось. Они с Деметрием заточили злодейку в поля Асфоделия после того, как спасли Изадору из ее логова. И вполне возможно, что она поняла, кто такой Грифон. Под разрывающие душу рыдания брата Орфея накрыло чувство абсолютной беспомощности. Не зная, что сказать, как помочь, он взглянул на Скайлу. Жалость и ужас на ее лице говорили, что и она в такой же растерянности. Повернувшись в другую сторону, к Деметрию, Орфей увидел, что аргонавт стиснул зубы, а его черты исказила смесь бешенства и отвращения. — Колония, — хрипло сказал Деметрий. Затем громче: — Мы отведем его в колонию. Там есть целители, способные ему помочь. — Не арголейские целители, — возразил Орфей. — Тогда мы перенесем Каллию. Да, Каллию. Это хорошая идея. Личная целительница и сестра Изадоры. Именно она, обладая силой ор, способна помочь Грифону пройти через это. Орфей вновь посмотрел на брата и увидел, как Скайла накинула одеяло на плечи Грифона и, что-то напевая, пробежалась пальцами по его волосам, пытаясь успокоить. Но когда она подняла голову и удрученно глянула на Орфея, он понял: сирена думает о том же, что и он. Стыд. Ничто, кроме стыда, не способно низвести воина до такой хныкающей развалины. Боги, что же с ним случилось внизу? Желудок Орфея забурлил от тошноты. Арголеец утер ладонью лоб, пытаясь сосредоточиться. Об этом он побеспокоится позже. Сейчас надо забрать отсюда Грифона. — Он не сможет переместиться. Не на земле и не в такой форме. А я не могу посадить его на обычный рейс в таком… состоянии. — Тогда наймем частный самолет, — твердо сказал Деметрий. — Изадора отложила человеческие наличные для особых случаев. Сейчас как раз такой. Орфей кивнул, хотя горло перекрыл комок размером с булыжник. Да, это особый случай. Он считал, что сложнее всего будет вытащить Грифона из преисподней, и не задумывался о том, что будет дальше. Дрожащей рукой Орфей погладил Грифона по ноге, успокаивая и его, и себя. — Все будет хорошо, Гриф. Все будет хорошо. Но Грифон не ответил. Он отдернул ногу, как от ожога, затем спрятал лицо в ладонях и заплакал еще горше. Глава 24 Долгие часы перелета в Монтану прошли в тишине. Самолет, который они наняли на Крите, оказался просторным, с одной стороны стоял диван, с другой — кресла капитана, а проход вел в небольшую, но симпатичную ванную комнату. Но они, казалось, и не заметили окружающей их роскоши, уж слишком свежи были воспоминания о пережитом ужасе последних нескольких часов, даже нескольких дней. Грифон лежал на диване, а чтобы он не нервничал, Скайла гладила его, когда он шевелился, что-то бормотала, если вдруг начинал беспокоиться, напевала ему песенку во время дозаправки, потому что в тот момент казалось, будто несчастный готов стрелой умчаться прочь. Он свернулся в клубочек, как раньше в хижине, спрятав лицо и повернувшись ко всем спиной. Орфей несколько раз оборачивался, чтобы убедиться, что Грифон еще дышит, настолько тихо брат себя вёл. Иногда тот засыпал, иногда лежал без движения, уставившись широко раскрытыми глазами на спинку дивана, словно перед застывшим взглядом проходили видения. Деметрий большую часть времени провел в кабине с пилотом, а Скайла то утешала Грифона, то ходила к бортовой кухне за едой. Сирена говорила немного, но ее пение успокаивало и натянутые нервы Орфея. А уж когда она принесла ему сэндвич, села рядом и сжала его ладонь прежде чем начать есть, в груди Орфея снова разлилось знакомое тепло, которое он чувствовал всякий раз, как Скайла оказывалась поблизости. Когда касалась его, когда он вспоминал о том, как она защищала Грифона на их пути из преисподней, пела, чтобы брат чувствовал себя спокойным и защищённым, и подбадривала его в хижине, пока Орфей не знал, что делать. Она была надежна, как скала: взяла управление ситуацией на себя, когда Орфей не справился, хотя сама тоже наверняка была абсолютно измотана. Проследила за тем, чтобы обратная дорога в колонию прошла без проблем в тот момент, когда Орфей мог только сидеть и безотрывно смотреть на брата, не в силах избавиться от образов подземного мира, безостановочно кружившихся в голове. И она не только не пыталась отнять сферу, висевшую теперь у Грифона под рубашкой, но даже не взглянула на нее. Последней мыслью, промелькнувшей у Орфея, когда они приземлились в темноте в Миссуле, был вопрос: «Чего же она ждет?» Ник позаботился о том, чтобы в аэропорту их встречала машина. Пока они ехали в колонию, Скайла сидела рядом с Грифоном и продолжала что-то тихо успокаивающе ему говорить. Каждый раз, когда пейзаж за окном менялся, глаза Грифона становились дикими, он бросал бешеные взгляды по сторонам, словно в поисках кого-то. Когда они подъезжали, Грифон повернулся к Орфею: — Я не хочу их видеть. Парней. Если они здесь… — Голос его охрип, но взгляд оставался ясным, яснее, чем за все то время с момента, как они его нашли. — Если они здесь, вели им уйти. — Все, что захочешь, Гриф. — У Орфея перехватило горло. Он сжал плечо брата и встретился взглядом с Деметрием, сидевшим впереди. Хранитель молча кивнул и снова уставился в темноту за ветровым стеклом. Путь по туннелям показался Орфею короче, чем несколько дней назад, когда он вел через них Скайлу и Мэйлию. Неужели прошло всего несколько дней? Боги, кажется, будто минули года, столько всего случилось. Ник встретил их в большой пещере, откуда в разных направлениях ветвилось множество туннелей, и повел к лифту. Теперь, когда Грифон вышел из транспорта и шел самостоятельно, он несколько успокоился. Скайла с Деметрием остались рассказать остальным о последних событиях, а Ник забрал Орфея и Грифона в комнаты на пятом этаже замка. Бледно-голубые стены и обстановка произвели на Орфея впечатление, но основное его внимание было сосредоточено на брате: он помог ему войти, устроиться в кресле. Орфей с Ником тихо переговорили в дверях. Выяснилось, что все аргонавты сейчас здесь и очень хотят увидеть Грифона, но Орфей убедил Ника, мол, в настоящий момент это не лучшая идея. Ник осторожно посмотрел на Грифона из-за плеча Орфея. — Ты уверен, что он в порядке? — Ты был бы в порядке после трех месяцев в преисподней?