—Я очень хорошо умею обращаться с инструментами и оружием, как ты уже начала обнаруживать. Мы спустились по величественной мраморной лестнице в большую комнату и в левое крыло дома, где вошли в большой зал, превращенный в нечто вроде спортзала. В самом конце был длинный бассейн, который, казалось, не сочетался с замысловатым декором и греческими колоннами, а рядом с широкими матами расставлены современные тренажеры. В центре этих циновок стоял мужчина, одетый в одежду, похожую на одежду Александра, только его костюм был черным. Мне потребовалось некоторое время, чтобы узнать Риддика, потому что его красочные татуировки были скрыты, но когда я это сделала, я побледнела. Александр, наблюдательный ублюдок, заметил мое удивление и слегка улыбнулся. —Риддик обучен восьми боевым искусствам. Я моргнула, и он скользнул по мне довольным взглядом, проходя мимо меня, чтобы пожать руку Риддику. — А я тренируюсь в девятке. Я молча стояла, наблюдая, как двое огромных мужчин обмениваются рукопожатием и тихо обсуждают свою тренировку. Александр отодвинулся ко мне, а Риддик подошел к буфету и достал слишком большие маски с перфорированными передними частями. — Сиди здесь и смотри спокойно. —Почему я должна? Разве я не могу распоряжаться своими днями по своему усмотрению? — возразила я. — Да, если ты мне не нужна. — И тебе нужно, чтобы я сидела здесь и подтверждала твою доблесть с детским мечом? Глаза моего тирана были темными, мечущимися, как грозовые тучи, когда он смотрел на меня, но, как во время грозы, в воздухе между нами потрескивало электричество. Моя кожа загудела и покрылась мурашками. — Мне нужно, чтобы ты сидела здесь и наблюдала за своим Мастером. Мне нужно, чтобы ты смотрела, как я двигаюсь, видела силу моего тела и дисциплину моей походки. Мне нужно, чтобы ты смотрела, как я атакую ​​и парирую так же легко, как мой следующий вздох. —Почему? — спросила я, хотя каждый раз, когда я задавала подобный вопрос раньше, он издевался надо мной молчанием и загадочными взглядами. Он изогнул бровь и рванулся вперед, чтобы схватить меня за руку, притягивая меня к себе так сильно, что я упала на него. Его туловище было жестким от кевлара, но я все еще чувствовала его тепло против себя и то, как его эрекция, словно оружие, прижималась к моему бедру. —Я дерусь так же, как трахаюсь. Думай об этом как о прелюдии. Он отпустил меня так резко, что я сделала шаг вперед, прежде чем смогла выпрямиться. Его тихий смешок обжег мои щеки, как слишком близкое пламя, и я спрятала волосы на лице, когда подошла к небольшому набору скамеек напротив матов, чтобы сесть. К тому времени, как я устроилась, оба мужчины стояли на корточках, с поднятыми тонкими мечами и одной рукой за спиной. — На стражу, — крикнул Риддик. И начался шквал. Их движения были быстрыми, как крылья стрекозы, приземлялись и парировались с полным спокойствием и точностью. Я заметила, что слуга сидел за столиком в стороне и вел счет на цифровом экране. Никогда не было больше момента, когда Риддик лидировал. Александр был прав. Он был доминантом в спальне точно так же, как на корте и в жизни. Я трепетала, когда наблюдала, как его широкое тело движется с такой скоростью и грацией. Непрошенные мысли о том, как он использовал свои стеганые руки, чтобы обрушить флоггер на мою разгоряченную кожу, пробудились у меня в голове, о том, как легко ему было преследовать меня через бальный зал на своих толстых бедрах и быстрых ногах, а затем удерживать меня вниз с каждым резным дюймом его тела, когда он трахал меня в пол. Они фехтовали три партии, и Александр выиграл все три. Меня это не удивило. На самом деле я почувствовала странное трепетание удовольствия в груди от того, что Александр так здорово обыграл Риддика. Может быть, дело было в том, что человек, покоривший меня во многих отношениях, только что доказал, что способен победить другого, кого-то, способного помешать ему даже больше, чем я, и все же он проиграл. Александр был королем этих звериных джунглей, и я почувствовала облегчение, узнав, что я не единственная, кто вынужден подчиняться его правилам. Но был страх, что это что-то совсем другое. Что это не было просто злорадством. Что я получила какое-то примитивное удовольствие от очень мужского проявления его силы, двух самцов, борющихся за желание трахнуть меня, но мужчина, который по праву принадлежал мне, одержал победу. От гордости у меня сжалось сердце, а на душе стало легко. Что если он был королем этого царства животных, то, возможно, я могла бы быть королевой. К тому времени, как они закончили, я раскраснелась, на моем лбу выступили капельки пота, как венец позора, который Александр заметил, как только сорвал маску и приблизился. На его красивом лице снова появилась эта мальчишеская самодовольная улыбка. Я ненавидела то, как это смягчило мое сердце к нему. —Я не буду спрашивать, как тебе понравилось представление, — лениво сказал он, его обычно отрывистые слова удлинились с насмешкой, когда он поддразнил меня. — Если бы я сейчас засунул руку тебе между бедер, ты бы была промокшей Неосознанно я сжала ноги вместе. — В отличие от тебя, я не думаю постоянно о сексе, — ответила я, надменно вздернув подбородок. —На самом деле, я просто подумала, что хотела бы спросить Риддика, может ли он научить меня фехтованию или какой-нибудь самообороне, пока ты несколько дней работаешь. Александр откинул назад выбившуюся прядь мокрых от пота волос и хмуро посмотрел на меня. —Нет ни одного мужчины на этой планете, которому разрешено прикасаться к тебе без моего разрешения. И, надо заметить, нет тех, кто бы его получил. — Так позволь ему, — предложила я, пытаясь не обращать внимания на его восхитительный пропитанный потом запах кедра и человека, исходивший от него, когда он стоял слишком близко ко мне. —Даже не проси. —Тогда научи меня сам, — осмелилась я, хотя мысль о том, что такой зверь сражается против меня, меня ужасала и волновала в равной мере. Я чувствовала, как возбуждение расцветает, как роза между моих бедер. Со мной что-то было не так, какой-то спусковой крючок, который щелкнул в моей душе, чтобы заставить меня возбудиться от мысли о его плоти на моих кулаках и его крови во рту. Александр стиснул зубы, мускул на его челюсти напрягся, когда он изучал меня. Я наблюдала, как он управлял своим низменным возбуждением, фильтруя его через свое джентльменское воспитание и психопатический расчет, пока оно не отполировалось и не отточилось, как алмаз. У меня пересохло во рту, когда я увидела это, и на этот раз я не винила себя за такую ​​реакцию. Наблюдать за мужчиной, изо всех сил пытающимся управлять собой, несмотря на силу его влечения к тебе, было головокружительно. — Риддик, — позвал он, не сводя с меня глаз. —Убирайся. —Да, сэр. Я не видела, как его телохранитель/слуга уходил, но стук закрывающейся двери разнесся по комнате, как выстрел из стартового пистолета. —Хочешь научиться защищаться от злых людей? От меня? Тогда вставай. Он развернулся на каблуках и снова направился к центру матов, только на этот раз он положил свою рапиру по пути на стойку и отбросил шлем в сторону. Только когда он повернулся ко мне лицом, я поняла, что бессознательно следовала за ним через весь спортзал. Его грязная улыбка говорила: —Хорошая девочка. Мое предательское тело вздрогнуло. —Ты казалась достаточно способной защитить себя, когда мужчина напал на меня с ружьем— заметил он, снимая свою легкую фехтовальную броню, обнажая свое мокрое от пота тело. Я наблюдала, как капля влаги проходит между его твердой грудью и застревает в тесных изгородях его пресса. Мои пальцы буквально чесались проследить его путь под поясом его брюк. —Мой брат научил меня грязным трюкам, чтобы я могла идти домой с поезда ночью в Милане и чувствовать себя в относительной безопасности. Я не знаю, как подавить реальную угрозу. — Нет, — практически промурлыкал он. —Ты не знаешь. —Мне трудно поверить, что ты захочешь учить меня, — призналась я, когда он двинулся ко мне быстрыми угрожающими шагами. Когда он остановился передо мной, это было внезапно, как будто он был лошадью, отчаянно пытающейся бежать галопом, но наездник ее сдерживал. Я чувствовала потенциальную энергию в его неподвижности, как обещанную угрозу насилия. Боже, но я знала, как сильно он хотел причинить мне боль. Почти столько, сколько я хотела для него. —В этой жизни бывают моменты, когда я не могу быть рядом, чтобы защитить тебя. Мой долг — научить тебя, как помочь себе, и я научу всему, что нужно знать, — спокойно сказал он мне, хотя я могла видеть, как пульсирует его горло, и напряжение его эрекции на фоне белых брюк. — Потому что я единственный влиятельный человек в твоей жизни. — Ты не можешь быть для меня всем. — Разве я не могу? — спросил он, приподняв бровь, каждый дюйм глядя на надменного лорда, даже полуодетого. —У меня есть отец, брат и друзья. Ты не единственный влиятельный человек в моей жизни. —Я. Твой отец умер для тебя, как и должно было быть. Я это сделал. Твой брат получает место в театре Финборо в Лондоне. Как ты думаешь, кто дергал за эти ниточки? У тебя никогда не было друзей вне семьи не ,что это иначе. Ты была слишком красива для ревнивых деревенских девушек и слишком зрела, чтобы мальчики могли игнорировать тебя как объект вожделения. Он подошел ближе и посмотрел мне в лицо со своего устрашающего роста. — Я твой Мастер, Козима. Не только твоей плоти, но и всего, что тебе дорого. Мне хотелось плакать от его доброты. Я ненавидела эгоистичное разрушение моего отца. Я достаточно любила своего брата, чтобы благодарить Бога или его за любую милость по отношению к Себастьяну. Но мне всегда хотелось перерезать ему горло, потому что, несмотря на то, что он явно манипулировал мной, это срабатывало. —Забавно, как люди борются с тем, что они не могут изменить, — жестоко заметил Александр, наблюдая за моей внутренней борьбой. —Почему бы тебе не направить свой прекрасный гнев на то, чтобы защитить себя? Сначала я хочу, чтобы ты двигалась инстинктивно, а потом я научу тебя некоторым движениям. Он атаковал прежде, чем последнее слово прозвучало в воздухе. Мое дыхание вырвалось из моего тела, когда он швырнул меня на землю и прижал к ней своим весом. Я извивалась ровно настолько, чтобы просунуть свою ногу между его ногами, затем сильно вжала пальцы ног в его яйца. Он фыркнул от боли, отпустив меня ровно настолько, чтобы я могла оттолкнуться от его плеч и высвободить свой торс из-под его. Используя их как рычаг, я вытащила одну ногу и сильно ударила его ей по лицу. Его нос слегка хрустнул, и капля крови выкатилась из ноздри. Я завыла, как зверь от триумфа. Александр воспользовался моим злорадством, чтобы перевернуть меня на живот и залезть на меня сверху, прижав мои ноги и руки к полу так прочно, что я почувствовала себя прикованной к земле.