Агенты, собравшиеся в зале, даже не думали, что он вернется. Во всяком случае, не в Квебекскую полицию и уж точно не в отдел по расследованию убийств. Этот пожилой полицейский, с которым они работали бок о бок долгие годы. Который был их наставником. Учил их ловить убийц. И не потерять себя в процессе. Учил, как быть прекрасными полицейскими и такими же хорошими людьми. В начале их работы в отделе он выходил с каждым из них на неспешную прогулку и рассказывал о четырех принципах, ведущих к мудрости. И больше никогда их не повторял. «Я ошибался». «Я прошу прощения». «Я не знаю». «Мне нужна помощь». Они в бессилии наблюдали за тем, как Гамаша отстранили от работы. А потом отшвырнули в сторону. Но сегодня он вернулся. К ним. Он всегда носил костюм и галстук, крахмальную белую рубашку. И сегодня не изменил себе. Он одевался так, даже когда работал в поле. В знак уважения к жертве и семье. И как символ порядка перед лицом грозившего им хаоса. Казалось, он не изменился. Но все понимали: это только на первый взгляд. Кто знает, что происходит у него внутри? Гамаш вошел в конференц-зал: – Bonjour. – Bonjour, patron, – раздалось в ответ. Он кивнул, отвечая на отдание чести и одновременно давая понять, что в этом нет необходимости. – Суперинтендант, не ожидал вас здесь увидеть. Он протянул руку Изабель Лакост, и они обменялись рукопожатием. Приветствием гораздо более формальным, чем те, какими они обменивались, когда она с семьей приезжала к Гамашам в Три Сосны. – Я была тут неподалеку, – сказала она. – Понятно. – Гамаш скользнул взглядом по настенным часам. – Твоя первая встреча сегодня через полчаса, кажется? Изабель Лакост улыбнулась. Он знал. Разумеется, он знал. У нее сегодня должно было состояться несколько собеседований в разных отделах. Ей предстояло выбрать, какой отдел она возглавит, когда через несколько недель выйдет из отпуска. Впрочем, она неслучайно первой запланировала встречу со старшим инспектором Гамашем. – Да. Начинаю с самого верха. – Отдел по уборке помещений? – Конечно. Мечта любой девушки. – Все те годы, что ты подчищала за мной хвосты… – Да, наконец-то это пригодится. Гамаш рассмеялся. Он знал, что на самом деле Изабель начнет с отдела тяжких преступлений и, таким образом, фактически станет его начальником. – У вас есть выбор из нескольких отделов, суперинтендант. И любому из них повезет, если вы согласитесь. – Merci. Ее искренне тронули эти слова. Затем Гамаш повернулся и протянул руку ближайшему к нему молодому агенту: – Мы не знакомы. Я Арман Гамаш. Агент замер, глядя на протянутую руку, потом взглянул на улыбающееся лицо. В глаза. Совсем не глаза дебила, как писали в твитах. И не глаза хладнокровного убийцы, как изображали другие. Представляясь, агент уловил очень слабый запах сандалового дерева и розовой воды. – Ах да, – вспомнил Гамаш. – Вы были в группе охраны на Национальной Ассамблее в Квебек-Сити. – Oui, patron. – Устроились в Монреале, все в порядке? – Да, сэр. Гамаш пошел дальше, оставив агента слегка ошарашенным и в немалой степени пристыженным из-за собственных слов, сказанных ранее. Гамаш двинулся вокруг стола. Называл свое имя тем, с кем не был знаком. Перебрасывался парой слов с теми, кто работал под его началом. Потом он огляделся. Стул во главе стола был пуст, и Гамаш направился к нему под взглядами всех присутствующих. Отодвинув стул справа от этого, он сел и кивнул остальным, чтобы заняли свои места. Гамаш появился за несколько минут до назначенного времени, понимая, что, вероятно, придется рассеять туман. И ответить на некоторые вопросы. Успеть до появления Жана Ги Бовуара. По правде говоря, он не предполагал, что туман будет таким густым. – Насколько я понимаю, вы говорили о посте в блоге. – Он достал платок и промокнул глаза. – Точнее, о твите, – откликнулся агент, вызвав всеобщее недовольство. – Это не важно, сэр. Гамаш положил телефон на стол: – Мы ведь не хотим начинать с сокрытия правды друг от друга, верно? Это было достаточно важно до моего появления. Я предпочитаю, чтобы коллеги не судачили у меня за спиной. – Он обвел их взглядом и улыбнулся. – Я понимаю, тут есть неловкость. Я прочел несколько постов. Знаю, что в них говорится. Что меня следует уволить. Посадить в тюрьму. Что я некомпетентный, вероятно, даже преступно некомпетентный. Все так? Он больше не улыбался, но и не сердился. Арман Гамаш просто констатировал факты. Очищал воздух, показывая на источник запаха. Он подался вперед на стуле: – Вы ведь не думаете, что я тонкокожий? Полицейские замотали головой. – Хорошо. Я сомневаюсь, что вы прочтете что-нибудь такое, чего я не прочел раньше вас. Я отвечу на ваши вопросы один раз, а потом мы оставим это в прошлом. D’accord?[7] Злосчастный молодой агент снова сжимал телефон в руке и молился, чтобы на него обрушилась крыша. Никто не достигал высшего звания в Квебекской полиции, если у него не было амбиций. И безжалостности. И агент мог себе представить, что пришлось делать Гамашу, чтобы подняться на самый верх. А еще он знал, что говорят о Гамаше в социальных сетях. Самое мягкое слово там было «социопат». И теперь Гамаш смотрел на агента. Приглашал его войти в ловушку. – Я бы не хотел это делать, patron. – Понимаю, – сказал Гамаш, понизив голос, хотя все по-прежнему могли слышать его слова. – Когда я был старшим суперинтендантом, у меня в кабинете висел плакат в рамочке. На нем были написаны последние слова выдающегося поэта Шеймаса Хини. «Noli timere». Это на латыни. Вы знаете, что они означают? Он оглядел зал. – И я тоже не знал, – продолжил он, не дождавшись ответа. – Пришлось поискать. Они означают «Не бойся». – Его взгляд снова остановился на злосчастном молодом человеке. – На работе вам придется делать вещи, которые будут вас пугать. Возможно, вам станет страшно, но вы должны быть храбрым. Когда я попрошу вас сделать что-то, вы должны верить, что для моей просьбы есть веские основания. А я должен верить, что вы выполните мое задание. D’accord? Агент посмотрел на свой телефон, провел пальцем по экрану и начал читать. – «Гамаш сумасшедший. Трус», – прочел он. Голос его звучал сильно, ровно, но лицо стало пунцовым. – «Его следует запереть и не допускать к службе. Квебек в опасности, пока он находится там». Агент поднял голову, глазами умоляя позволить ему остановиться: – Это всего лишь комменты, сэр. В ответ на какую-то заметку. Это не реальные люди. Гамаш вскинул брови: – Если вы не предполагаете, что это боты… Агент отрицательно покачал головой. – …то они реальные люди. Я только надеюсь, что они не квебекцы. – Вот один из Труа-Ривьер. Гамаш поморщился: – Продолжайте. У кого-то есть еще? Один за другим они стали читать оскорбительные твиты.