– Мне кажется или твой вопрос про кота Фобоса этих теток из сто двадцать первой и впрямь здорово напугал? – Спрятались, словно мыши. И ни гугу. Носа наружу не высунули! Выйдя на улицу, подруги обнаружили, что погода вновь испортилась и пошел дождь. Так что голова у соседки разболелась вовсе не из-за их вопросов, а просто сосуды отреагировали на изменения в погоде. – Вот так ливень! Что же нам делать? Но прежде чем подруги успели расстроиться, что их новые прически пропадут от льющей сверху влаги, как возле них затормозила машина. – Милости просим! Садитесь, красавицы! Из машины выглянула круглая добродушная физиономия, украшенная густой рыжей бородой. – Это вы? – удивилась Фима, узнав своего давешнего шофера, облившего ее водой возле метро. – До сих пор тут? Что вы здесь делаете? – Вас дожидаюсь. – Меня? – еще сильней удивилась Фима. – А зачем? – Понравились вы мне очень, – откровенно признался ей мужчина. – И совесть мучает, облил-то я вас знатно. Вот и жду, когда вы назад поедете, чтобы услугу оказать. Несмотря на то что выглядело это довольно странно, но появился шофер с машиной очень своевременно, этого Фима не могла не признать. Что касается Вики, то она и голову ломать ни над чем таким не стала, запрыгнула в машину и тут же полезла знакомиться. Но мужчина смотрел на одну лишь Фиму, и обществу Вики был совсем не рад. – Кириллом меня зовут. И уставился на дорогу, не проронив больше ни слова. Сердился, что Вика помешала его уединению с приглянувшейся Фимой. Но это его недовольство не помешало Кириллу отвезти их прямо домой. Через весь город! Вот какое впечатление произвела на него Фима. По пути девушки рассуждали о делах. Шептаться они старались как можно тише, чтобы посторонние не грели бы свои уши. Но их водитель так крутился на своем сиденье, словно в заднице у него было шило. Фима даже была вынуждена ему указать: – Следите за дорогой. Или мы выходим! Бородатый Кирилл извинился, но подслушивать не прекратил. И девушки в итоге понизили голос настолько, что сами едва слышали друг друга. – Итак, мы заметно продвинулись вперед. – В чем это? – Например, мы узнали, что попавшую в детский дом девочку звали Наташа Бродникова. И что у нее есть родственники, которые живут в деревне Лукошкино, а само Лукошкино по странному стечению обстоятельств находится в непосредственной близости от Дивногорска. – Но какое это имеет отношение к покушению на жизнь Ани Крючковой и смерти ее приемных родителей? – Даже если Наташа и Аня – это разные персонажи, то все равно картина получается занятная. Лукошкино-то находится совсем близко от того самого Дивногорска, в который планировали перебраться жить Лукерья с Георгием, убитые сегодня, заметь! – Да, они так нам сказали, что хотят уехать. Но факты говорят о другом. – Разве? – Они планировали не сами туда ехать, а отправить приемную дочь. Даже наняли с этой целью артистку, чтобы она там, в Дивногорске, сыграла роль Ани. – Мне кажется, это просто был их способ обезопасить себя. Мол, отправили доченьку в Дивногорск, сами следом должны были поехать, да дела задержали. Пока мы тут с делами разбирались, доченька из Дивногорска испарилась. А куда уж она там исчезла, нам то неведомо. Мы-то тут в городе были, все свидетели это подтвердят. А доченька в Дивногорске без нашей помощи пропала. Кто их заподозрит? Никто. На этом их расчет и строился. – Какие все-таки подлые и низкие люди эти двое! – Но все-таки они удочерили сироту. – Вот только с какой целью? – А с какой? – И тут есть еще одно несовпадение. Маленькая Наташа Бродникова потеряла родителей в возрасте трех лет, она была очень хорошенькая, девочку должны были быстро удочерить. Между тем Аню удочерили только в возрасте двенадцати лет. Это две разные девочки! Мы идем не тем путем! – Если Аня – это не Наташа, то откуда она знала адрес Наташи? Она же тебе в бреду назвала свой бывший домашний адрес. Наташа – это наша Аня! И соседка признала, что Аня похожа на мать Наташи, значит, это ее дочь! – Но кота Фобоса у семьи маленькой Наташи никогда не было. – А я думаю, что дело было так. Наташу после потери семьи снова удочерили, она дожила в новой приемной семье до двенадцати лет, ей там сменили имя, не говоря уж про фамилию и отчество, а потом в возрасте двенадцати лет с ее очередными родителями что-то случилось. И Наташа, ставшая Аней, попала уже к Крючковым. – Это просто какое-то проклятое дитя получается. Сначала биологические ее родители куда-то запропастились. Потом с первыми приемными родителями что-то случилось. Теперь уже и вторые погибли. А может, и не вторые, а третьи или даже четвертые. Нет, ты как хочешь, а надо нам проверить, что с этим ребенком не так было. А для этого нужно ехать в Лукошкино. – Прямо сейчас? – Нет, завтра. – Ну я не знаю. Ты и поезжай. Ехать куда-то одной Фиме не слишком хотелось. И тогда Вика предложила: – Может быть, подождем, пока Аня придет в себя и все нам сама расскажет? – А если не придет? – Если не придет, тогда и поедем. – Я считаю, что о наших открытиях нужно сообщить Арсению. – Ну это уж ты сама, – быстро отреагировала Вика. – Мне к нему соваться не с руки. Вот пойти к участковому Фима была готова и без всякой компании. Но Арсений был занят расследованием смерти приемных родителей Ани и слушать, возможно, про родную семью Ани и родных ее родителей у него ни времени, ни желания не было. Фима возмутилась: – Я только прошу, чтобы ты по своим каналам навел справки о том, что случилось с семьей Бродниковых. Муж и жена, Алексей Бродников и Анна Клочкова. Это же тебе совсем нетрудно сделать. У семьи Бродниковых, которые жили по тому адресу, который назвала мне Аня, была трехлетняя дочь Наташа. Сейчас эта девочка уже выросла и, возможно, окажется нашей Анной. Но Арсений не торопился проникаться этой идеей. – Даже если это и правда, то что с того? Ты же сама говоришь, Алексей и его жена погибли. – Исчезли. Соседка не знает доподлинно, что с ними случилось. Их признали погибшими, но тела их так и не были обнаружены. – Если их двадцать лет назад не обнаружили, то теперь и подавно можно об этом забыть. За двадцать лет слишком много воды утекло. Забудь. Видя, что дело не идет, Фима решила переключиться на другую тему: – А что будет с Птахой, Каблуком и Парашютом? – Пока что посидят у нас, подумают о своем поведении. – Каблукову-то о чем думать? – Уверен, он найдет. А вообще, вся эта история кажется мне довольно мутной. Мы проверили тот склад, на который ребята отвезли коробки и тюки из квартиры погибших. Действительно, они либо пусты, либо забиты всяким хламом. В том числе ломаным или битым. – Я же и говорю, всех троих нужно отпускать! Родители Анны обманули ее дружков! Сказали, что поручают им перевозить ценные вещи, а сами подсунули битое стекло, гнутые железки и ветхие тряпки! Все это мероприятие было проделано с одной-единственной целью – вручить ребятам ковер с заблаговременно спрятанной в нем медленно помирающей Анной. Родители одурманили девушку, завернули ее в ковер, а ковер вручили ее дружкам. Родители хотели избавиться от надоевшей им дочери и придумали, как свалить вину на ее друзей-любовников. – Но мне по-прежнему непонятно, кто убил Лукерью с Георгием. И почему? – Не понимаешь? Они же были богаты! Из-за наследства их и кокнули! – Анна не могла. А больше некому. – Так уж и некому, – усомнилась Фима. – Я навел справки, в одном они нам не солгали. Родственников у них и вправду нет. – Зато они есть у Наташи Бродниковой – дочери Ани Клочковой. Если им удастся доказать, что Аня Крючкова – это их Наташа Бродникова, то они хапнут и ее наследство тоже. А люди там жутко ушлые, умудрились квартиру сироты себе отжать! Говорю тебе, к ним нужно съездить! И Лукошкино совсем близко от Дивногорска! – Далась тебе эта семья и их Лукошкино! – с досадой отреагировал Арсений. – Нет никаких доказательств того, что Наташа – это наша Анна. – Кроме того, что она знала адрес того дома, где жила Наташа с родителями. – Поправь меня, но ведь Наташа попала в детский дом в трехлетнем возрасте? Вряд ли трехлетний ребенок способен запомнить свой домашний адрес и спустя больше двадцати лет вот так запросто и четко его озвучить. Фима притихла.