Он достал украшение, которое даже в темноте сияет ярче звезд. Такое красивое, что дух захватывало. Глава 19 Глава 19. — Я даже не знала, что у мамы такое есть. Красиво…. — Это да, — хмыкнул Ярослав. — Ты тоже однажды будешь такое носить. Он посмотрел на меня, и я смутилась. К щекам в такие моменты всегда приливал жар, и хотелось рассмеяться. Всегда, когда он смотрел вот так. Так что я быстро опустила взгляд и погладила красивые бриллианты. Ух… — И как теперь его вернуть к маме в комнату? — спросила я в недоумении, но Ярослав пожал плечами. — Я думал врубить пожарку. Все бы собрались на улице, и я бы успел, но если ты мне поможешь… — Помогу, конечно, только… — Что? — Почему ты так заботишься об этой горничной? Она кто тебе? — Она хороший человек и не заслужила лишиться работы, только потому что кто-то метит на ее место. Ну, и еще у нее маленький ребенок в детском доме. Она ждет возможности его забрать. — Ого… Ты же тоже был в детском доме! — вспомнила я. — Ты скучаешь по маме? Она так внезапно уехала. — Ага, уехала, — усмехнулся Ярослав и убрал мою прядь волос за ухо, легонько коснувшись моей кожи, вызвав прилив мурашек. — Нет, я не скучаю, ведь у меня есть ты. — Но ты ведь со мной не разговаривал даже! Я думала, ты меня обидеть хочешь! — Я всего лишь хочу, чтобы ты не убилась. Ладно, фигурное катание, это я еще могу принять. Но лазать на высоту реально опасно. Одно неверное движение… — Ладно, ладно. Ты просто зануда. Так что мне нужно сделать? — Когда? — Сейчас! — А… Вернуться в свою комнату. — И все? — И закричать так, как будто тебе очень больно. А когда прибегут родители, нужно сказать, что тебе приснился плохой сон. — Какой? — Не знаю, Мир. Любой. Скажи, что снова оказалась на операционном столе. — Каком столе? — Операционном. Операцию свою помнишь? — Нет, если честно. Я вообще мало помню из детства. Он был удивлен, долго выискивал в моем взгляде искры лжи и, не найдя их, почти улыбнулся. — Неважно. Важно закричать как можно громче, поняла? — Поняла, — кивнула я. Потом спрыгнула с кровати, последний раз взглянув на ожерелье. — А кричать надо громко? — Очень громко, Мира. Иначе ничего не получится. Я улыбнулась и вышла из спальни, осторожно пробравшись к себе. Было в этом действительно что-то дерзкое. Словно мы с Ярославом шпионы и выполняем важное задание. Глава 20 Глава 20. Ярослав Иногда мне казалось, что между Мирой и мною пропасть. И ведь дело не в том, что она младше меня. Разница-то небольшая. Тут скорее широта взглядов, интеллект, как ни крути, а самое главное — внимательность. И порой ее наивность раздражает, она не видит дальше своего носа, не может порой признать очевидных фактов, но чаще всего я доволен тем, что она растет в закрытом, по сути, мирке, даже не знает, кем был наш отец, а кем, возможно, он является сейчас, хорошо скрывая свои садистские наклонности. А может быть, я действительно много требовал от нее? Ведь ей всего десять лет. Чертовых десять лет! И я уверен, что лучше она сохранит в себе наивность, чем будет как я замечать каждую пылинку на чистом столе этого мира. Так что она такая, какая есть. И когда надо, она возьмет себя в руки и сделает все, как надо. Вот как тогда. Она закричала так, что даже я сорвался к двери, чтобы проверить, все ли с ней в порядке. Только услышав топот ног, я пришел в себя. Схватил ожерелье и стал ждать, когда вся орава беспокоящихся пронесется мимо. Как только все стихло, я выбрался из спальни и побежал в нужное крыло. Добрался до родительской спальни, и в нос ударил запах горячих тел. Судя по всему, Мира выдернула взрослых прямо из постели. Я взглянул на кровать, и она действительно была не то что не заправлена, на ней как будто играли подушками. Хотя даже я понимаю, что здесь были далеко не детские игры. Я осмотрелся, нашел гардеробную и положил ожерелье на свое место. Затем тут же направился ко входу в подвал, который зачем-то разместили в спальне отца. Это был наилучший выход, потому что объяснить свое присутствие в крыле родительской спальни я не смогу. Но я не смог пройти и метра, как мое внимание привлекла чуть сдвинутая картина с обыкновенным пейзажем сибирского озера. Я помню его. В это место возил нас отец, когда я только появился в доме. Я быстро обернулся на запертую дверь, прислушался к шагам. Но все было тихо. Только после этого я отодвинул картину полностью и увидел сейф. Нет, воровать я не собирался, но меня разбирало любопытство, что может храниться в этом месте, если отец меня спокойно допускал к сейфам на работе и в кабинете на первом этаже. На лбу выступила испарина. Я очень хотел узнать, что здесь находится. Попробовал ввести все коды, которые мне были известны. День рождение Миры. Нины. Отца. Даже своей матери. Потом дату свадьбы, но и она не подходила. Я выругался совершенно не по-детски и вернул картину на место. Какая дата могла подойти? Какие документы там хранятся? В этот момент я услышал шаги и нырнул в угол, где находился люк в подвал, но он был заперт, и я даже на миг запаниковал. Пришлось спрятаться в гардеробе матери и стать частью этого богатства. Я зарылся в шубу и замер, прислушиваясь к тому, что происходит в самой спальне. — Ты водила ее к врачу? Точно проблем нет? — Почему ты спрашиваешь? Из-за этого крика? Так она же сказала, плохой сон… — Ей снова стали сниться плохие сны? Может быть, ты давишь на нее своими тренировками? — А ты на Ярослава нет? Ты уже даешь ему документы по комбинату. Он не мал для этого? — Ты прекрасно знаешь, что мозги у него далеко не как у тринадцатилетнего. К тому же ему самому нравится, а Мира стала закатывать истерики. — Ей десять, а не два. Пусть привыкает, иначе… — Нет. Лето на то и дано, чтобы отдыхать. Пусть снова выходит на улицу, только с Ярославом. Он ее защитит от любой напасти. А с тренировками до осени стоп. — Ты несерьезно! Как отменить тренировки? Она не согласится! — Вот и спросим завтра. И без твоего хищного взгляда, Нина, хотя, — голос отца внезапно изменился, стал глуше, напряженнее, как будто. — В определенные моменты мне так даже больше нравится… — Борис, — недовольно заворчала Нина, но вскоре ее голос тоже стал нежнее. — Борис.