— Твоя мать мечтала быть актрисой. Вон, довольствуется местным театром на радость отцу и зрителями Усть-Горска. — Ты думаешь, она счастлива? — спросила я зло. Я видела на лице матери постоянную муку, она заперла себя здесь ради мужчины, которого любила, отрезав себе крылья. Но я люблю Усть-Горск и бесконечно люблю родителей и брата, но прозябать здесь всегда я не желала. — У нее любимый муж и дочь. Огромный дом и уважение всех жителей города. Она здесь королева. Что еще женщине нужно для счастья? — Не знаю, — задумалась я тогда о матери и о слове «счастье». Я была счастлива рядом с Ярославом, он дарил мне тепло, порой, огонь своей заботы. Но ведь у меня были мечты. Они точно были далеки от желания стать старой девой под надзором строгого брата. А то, что он строг, не сомневался никто. Парни сторонились меня, на день Святого Валентина я получила шикарный подарок от Ярослава, кулон с агатом на золотой цепочке, но ни одной валентинки от одноклассников. Стоило кому-то из них открыть рот, как он словно вспоминал, кто я такая, и рот закрывался сам с собой. Я росла, хотела мужского внимания, восхищения, а на вопросы Ярославу, красивая ли я, получала всегда стандартный ответ. — Посмотри в зеркало. Ярослав нечасто был рядом, но его око незримо присутствовало со мной всегда. Чем старше он становился, тем серьезнее становилось между нами отличие. Я любила сериалы, любовные романы про принцев, танцы и фигурное катание, а он, как одержимый, изучал техническую литературу, системы программирования, а развлекал себя сложнейшими головоломками. С мамой я продолжала посещать тренировки, искать себе партнера, заниматься театром, а он занимался бизнесом. В свои годы создал приложения на гаджет, зарабатывая свои первые деньги. Отец гордился им, а я так и осталась глупой принцессой, которой вряд ли удастся надолго вырваться из этого городка. Глава 31 Глава 31. Время, когда отец брал короткие отпуска, и мы ездили по миру, было самым счастливым для меня. Ярослав уделял мне время, мать не причитала о новых партнерах, которые боялись меня, как огня. А самое главное, я видела что-то помимо нашего Ледового дворца, дома, школы и бесконечных сибирских лесов. В одной из таких поездок в Австрии, катаясь на лыжах, когда все еще спали, я взяла коньки, которые всегда были со мной, и пошла кататься на Ледовую арену, что находилась рядом. Записку я оставила, так что даже не волновалась. Да и телефон был рядом. Надев коньки и выскочив на лед, я почти сразу врезалась в твердое, чуть худощавое тело. — Простите, фрау, — заулыбался светловолосый парень, заговорив на чистом немецком. Мне не нравился этот язык, но он словно шептал, и я почти растаяла. Особенно, когда он обнажил ровный ряд зубов и поинтересовался. — И что такая красивая девушка не спит в столь ранний час? И действительно, мы были вдвоем. Меня это немного смутило, впрочем, я же не собиралась навязываться. Он сам по себе. Я сама. — Хотела немного размять косточки. — Отличное решение. Зарядка, — отъехал он чуть дальше и сделал превосходный тулуп. И если секунду назад мне чего-то не хватало, чтобы в него влюбиться, то в этот момент я пропала окончательно. Он был похож на героя сказки. Чернобровый, голубоглазый, высокий. И я не смогла придумать ничего лучше, как проделать вращение, подняв ногу выше головы. Выпендривалась, да. Но оно того стоило… Он раскрыл рот, а потом протянул руку, и следующий час мы катались вместе. Смотрели друг на друга, рассказывали о своих семьях. У нас нашлось столько общих тем для разговора, что я поверила в судьбу. Я решила, что с утра нас свело само провидение. — Проклятие? — рассмеялся Элиас Тодеско, когда мы сели пить чай в кафе рядом с катком, и я рассказала, где и как катаюсь. — Я не верю в это. Просто этот Дима зачем-то повелся на провокацию и сглупил, а Павел любил повыпендриваться. Это все не достойно настоящего фигуриста. Этот спорт для тех, кто готов добиваться своего. Он говорил, говорил, а я слушала, впитывая голос, каждое слово, влюбляясь с каждой секундой все сильнее и страдая, потому что нельзя было попросить его стать моим партнером. Желательно навсегда. Поначалу я даже испугалась, что Ярославу Элиас не понравится. Он не любил фигуристов, да и что скрывать, не особо был расстроен тем, что я стала кататься одна. Наверное, будь у него возможность, многое бы сделал, чтобы я перестала кататься. Для него даже хоккей был скорее развлечением, чем серьезным занятием. Но я ошиблась. К моему удивлению, Ярослав был весьма дружелюбен с Элиасом. У них тоже нашлось много общего, в особенности любовь к компьютерам и дорогим машинам. Чуть позже к нам присоединилась сестра Элиаса Оливия. Она оказалась старше меня, выше меня и гораздо красивее с копной густых рыжих волос… Она сразу забрала на себя все внимание тем, что тоже разбиралась в машинах. — Мне кажется, двигатель СРТ 8 самый мощный. Отец обещал подарить мне джип на восемнадцатилетие, — щебетала она, раздражая меня все сильнее. Но самым неприятным в ней была симпатия к Ярославу. Это было видно по заинтересованным взглядам, которыми она то и дело в него стреляла. И Ярослав снова меня удивил. Он заулыбался, даже предложил этой Оливии покататься на лыжах вместе. — Прямо сейчас? — похлопала она ресницами. — Если фрау не занята и сможет уделить время скромному школьнику. Глава 32 Глава 32. Странное ощущение тогда меня настигло, как приливная волна о прибрежные камни. Глупая обида на то, что не позвали меня. Хотя ведь могли покататься вчетвером. — Ей сколько лет? — спросила Элиаса, глядя вслед Ярославу, который о чем-то смеялся с Оливией. Сразу вспомнилась Диана, которая после короткой дружбы с моим братом ни разу о нем не заговорила. Порой казалось, что она вообще делает вид, что его не существует. А здесь что? — Шестнадцать. Она, кстати, не особо с парнями дружбу водит, а твой брат ей понравился. Круто, да? Он сначала на меня так посмотрел, думал, убьет только за то, что я заговорил с тобой, — расхохотался Элиас, а мне почему-то было не смешно. Ведь я подумала о том же. Но теперь, получается, все при деле, подружились… Даже родители наши позже вечером познакомились. Следующие несколько дней мы с Элиасом почти не расставались. Много разговаривали, катались на коньках, гуляли и смотрели фильмы. Казалось, что мы одно целое, созданные в разных странах две половинки одного целого. С ним я совершенствовала свой немецкий и немного учила его русскому языку. И всего несколько раз за эту неделю к нам присоединялись Яр с Оливией. И мне бы радоваться, что Яр, наконец, подарил мне свободу, что не грубит Элиасу, поощряя мою любовь к фигурному катанию и влюбленность. Но не получалось. Каждый день, улыбаясь Элиасу, меня грызло ощущение опустошенности. Просто получается, что брат забыл обо мне, стоило на горизонте появиться более красивой девочке? Он больше не защищал меня, не ругал, когда я делала что-то опасное. А на мои вопросы отвечал кратко и по существу, тут же убегая. — Знаешь, что я подумал? — спросил вдруг Элиас, когда поездка подходила к концу. Мы сидели на балконе, откуда были видны горы. Я не знала, что чувствую. С одной стороны, радость, что, наконец, еду домой, что не будет больше идеальной Оливии, которая умудрилась даже с мамой моей подружиться. С другой стороны, я надеялась, что Элиас предложит вместе кататься, и в глубине души надеялась на предложение руки и сердца. Хоть и были эти фантазии из области фантастики. — Что? — повернулась к нему и вдруг почувствовала, как руке стало тяжелее. Элиас смотрел на меня, держа за пальцы, и душе бы петь, что я ему тоже сильно нравлюсь. Я лишь думала, что рука у него какая-то неприятно влажная. Как бы попросить ее убрать? Обычно мы держались за руку на льду, а там всегда разделяли нас перчатки. А вот так, кожа к коже, мне не очень было комфортно. Но вырываться я не стала. Все-таки Элиас такой красивый и так смотрел на меня, словно впитывая каждую черточку. — Что? — У нас в Гальштате большой дом, а рядом озеро. Есть еще арена недалеко. Можем попробовать покататься вместе. Теперь не для развлечения. Если хочешь, конечно. — Не знаю, — конечно, хочу! Ведь именно этого я хотела. Но почему в душе кошки скребли, я не знала. — Мама может не разрешить. Это же жить там придется. — Придется. Ну, и слово ты выбрала. Знаешь, какой у нас дом крутой? А арена! Ты такой, наверняка, никогда не видела. — Ты просто не был на нашей, — посмеивалась я его наивности. Он почему-то уверен, что вся жизнь сосредоточена в Европе. А все, что за ее пределами, фигня несовременная. — Ну, как-нибудь посмотрю. Родители твои, кстати, разрешили. Даже Ярослав готов ехать. Что? Я была в шоке! — А когда вы успели поговорить? Почему без меня? — Так ты спать идешь в девять всегда. Мы потом еще сидим в карты рубимся или в монополию играем. Твои брат с отцом вечно в паре всех разбивают, — он посмеялся, а я готова была расплакаться. Монополия. Я, конечно, терпеть не могу эту игру. Но почему даже не знала, что все собираются? — Да не дуйся ты, — продолжил улыбаться он, но уже поздно. Внутри горела такая обида, что кричать хотелось. А вот ехать с этими предателями никуда не хотелось. — Знаешь, мне очень нравится, что ты вся такая правильная. Послушная мамина дочка. Что на меня нашло, не знаю, но я вскочила и бросила на него уничижительный взгляд. Знал бы он, какая я непослушная! Они уже все решили, а я должна просто согласиться? И вроде бы здорово провести с ним еще время, возможно, найти себе еще одного партнера, но то, как было все решено без моего ведома, убило все желание не просто кататься с ним, а даже говорить. А еще высказать все Ярославу. Да, ему я многое хотела высказать! Так что рванула в сторону нашего люкса, где помимо гостиной было еще три комнаты. Но его там не оказалось. Скорее всего, он снова тусил с этой Оливией, совершенно забыв про сестру. Слезы полились, и я не могла их остановить. Закрылась в своей комнате и даже отказалась идти на ужин. И, конечно, маме это не понравилось. — Солнышко, ты что плачешь? — зашла она в мою комнату и закрыла дверь. — Тебя кто-то обидел? — Все. Все меня обидели! — не дала я себя обнять. — Вы все считаете меня маленькой. Даже играть не позвали. Он мне все рассказал. — Мира, детка. Ну, мы же звали! — Ты все врешь! Вы не звали! Я бы не отказалась! Глава 33 Глава 33. — Да ну? А кто сказал, что ваша монополия фигня, я лучше мультик посмотрю? — слезы тут же высохли, а рот приоткрылся в немом шоке. Потому что я помнила эту свою реплику, брошенную всем. — А насчет поездки? Почему меня не спросили? — Ну, ведь я была уверена, что ты обрадуешься. Вы все так сдружились, что я не хотела вас так скоро разлучать. Тем более, он может стать твоим партнером. Разве можно упускать такой шанс? — Нельзя…