Ведь все уже было ясно! Все понятно. Она была почти в моих руках. Это как играть в хоккей и на последних секундах продуть матч. Но вот я слышу, как меня окликают. В душе рождаются огонь и надежда. — Ник! Ник! — кричит Мира, это ее густой, обволакивающий голос. Я уже с улыбкой оборачиваюсь. Но лицо превращается в маску злобы и растущей ненависти. Мира, да. А рядом ковыляет Ярослав. Ему бы в больнице лежать, а он уже на ногах. Робот, не иначе. Как с ним вообще можно соревноваться? А есть хоть шанс, что он просто пришел ее проводить и пожелать нам счастья? Хоть один шанс из миллиона? — Привет! — Улыбка до ушей. Не удивлюсь, если у меня уже украли брачную ночь. — Привет. — Напряжение столь густое, хоть ножом режь. — Привет. — А вот и герой ее романа. А я так, банальное приложение. — Ты зла не держи на Миру. — На Миру не буду, — цежу сквозь зубы, слыша, как окликают мою фамилию. Яр достает из сумки документ и протягивает мне. — Будь другом, подпиши. Развод. Как быстро в этой стране все делается. У нас пришлось бы ждать три месяца. А может, не подписывать? — Точно? — смотрю на Миру. — А вдруг завтра, как в «Диком Ангеле» кто-то скажет, что вы брат и сестра? Может, мне подождать? Мира ласково мне улыбается, словно я непослушный ребенок. А на самом деле просто тупая замена ее настоящей любви. Долбаная игрушка. Она вдруг обнимает меня и шепчет в ухо: — Я очень тебя люблю. — Обнимаю ее крепче, вжимая в себя и видя, как скрипят зубы Яра, как сжимаются его кулаки. — Но я всегда выбирала его. И всегда буду. — Ну, хватит. — Яр буквально выдергивает из моих рук Миру и снова протягивает мне документ. Я почти не читаю. Лихо расписываюсь, чувствуя ком в груди, чувствуя, как трещит по швам дружба. — Спасибо. Я навсегда запомню ее такой и буду желать счастья. Но не уверен, что оно будет с ним. Больно на его клетке широкие прутья. — Мы еще увидимся. — говорит Яр. — Я тоже подал заявление в Канаду. И меня взяли. Еще бы лучшего игрока и не взяли! И в этот момент я решаю, что в Канаде моей ноги не будет. Не собираюсь смотреть на их счастье. — Ладно, там и увидимся, — натягиваю маску и поднимаю сумку. — Счастья вам, ребята! Они кивают, тянутся друг к другу и провожают меня взглядами. А я поджимаю губы и только надеюсь, что когда-нибудь смогу думать о них без тлеющей, как угли, обиды. Эпилог. Много лет спустя *** Мира *** — Давай поженимся? — расческа замирает в руке, и я перевожу взгляд на Яра, который лежит полуобнаженный и смотрит, как я расчесываю волосы. Вернее, делала это. — Привет! А познакомиться не хочешь? Мы так-то женаты лет двадцать? Пожалуй, внуки скоро пойдут. Яр подскакивает, демонстрируя совершенство тела и наклоняется ко мне, смотрит через зеркало. Гипнотизирует взглядом, запахом геля после бритья. С ума по нему схожу! Пальцы Яра собирают мои волосы в хвост, тянут. Запрокидывая мою голову. Его губы прижимаются к пульсирующей венке. И я ощущаю легкое давление, перерастающее в боль. Он ставит мне засос, который ярким пятном горит на белой коже. — Животное, — поднимаю я руки, потянув его за волосы. Хочу его. Всегда его хочу. Он двигает мои крема, духи, не обращая внимание на мое ворчание и наклоняет меня вперед, ласково проводя по шелку сорочки. — До сих пор не могу смириться с тем, что с Ником у тебя была свадьба, а нас позорно расписали в пригороде Москвы. — Почему позорно, — задыхаюсь я, пока его пальцы задирают мне подол. Гладят лодыжки, бедра. — Было очень мило. И родители нас быстро простили. Праздник устроили. — Хочу по-настоящему. Венчаться хочу. — От твоего «хочу» по телу дрожь. — Хочу, хочу, хочу, — шепчет он мне в ухо, касаясь ягодиц, стискивая их сильнее. Столько лет вместе! Я все жду, что страсть утихнет. Но каждый раз Ярослав опровергает статьи о браке, которые я читала. Вот оно, то самое исключение. Трется об меня, готовый вот-вот ворваться, но я не даю. Отпихиваю его и отбегаю. — Что за фокусы? Тебе сколько лет? — Хочешь, чтобы я стала твоей, встань на колено. Все, как положено. — Не вопрос, — садится он у моих ног, но я думаю, что этого мало. — А еще никакого секса, пока не обвенчаемся. — Ты шутишь, надеюсь? — давно не видела его таким злым. Наверное, последний раз, когда парни решили взять его ноутбук поиграть вместо ракетки. Близнецам по пять лет. Мы не нуждаемся ни в чем, но постарались привить детям уважение к тому, что имеешь. — Не-а. Венчание — вещь серьезная. Требует тщательной подготовки. — Можем начать прямо сейчас, — дергает он сорочку, роняя меня на пол, накрывая своим телом. В голове уже туман, и я готова сама отказаться от своего условия, так мне хочется ощутить мужа внутри. — Готовиться. — Секс только после венчания, — отвечаю на поцелуй, когда Яр стискивает мое тело в стальных объятиях. Но тут же отваливается и издает громкий стон. — Ненавижу тебя. Жестокая! — Ну, ты ведь всегда можешь фантазировать. — Я надеялся, что истязания фантазиями закончилось, как только мы узнали правду. А тут снова. Я не выдержу! — А я верю в тебя. И вообще идея с венчанием мне нравится. Я не прочь надеть снова подвенечное платье, но уже для тебя. Тем более, свадьбу Насти мы еще не скоро увидим. — И правильно. Она еще наивная, как ребенок. Какая ей свадьба? — Но она живет одна, учится, недавно даже в ремонт машину отвозила. — А чего мне не позвонила? — бесится он. Я накрываю его грудь ладонью, целую в щеку. — Что было с машиной? — Да все нормально. Она со всем справится. Или всегда может позвонить тебе. — Да уж. Не знаю, что должно произойти, чтобы она разрешила вмешиваться в свою жизнь. — Ты сам виноват. Совершил классическую ошибку и не дал ей совершать своих ошибок. Вот она и закрылась. Ребята, наверное, нас психами посчитают из-за венчания. — Ну, и пусть. Пусть видят, что любовь и счастье возможно даже через двадцать лет, — поворачивается он, пытаясь коленом раздвинуть мне ноги, но я качаю головой. — Уверена, что ты покажешь мастер класс по силе воли, любимый. — Вот еще. Я просто организую венчание за несколько дней. Так что ищи платье уже завтра. Яр поднимается и несет меня на кровать. — Точно не хочешь? На полпипеточки? — Очень хочу, но еще больше хочу, чтобы венчание прошло правильно. — Тогда спокойной ночи, — отворачивается Яр, а я прижимаюсь к его спине телом, пряча смешок. Сам предложил и сам обиделся. А я не могу заснуть. Тело ноет, словно не дополучило чего-то очень важного. — Спишь? — Молчи. Меня даже твой голос возбуждает. — Ну, я просто подумала, что поститься можем начать с рассвета. Яр резко оборачивается, силком сдергивает с меня сорочку, оставляя совершенно обнаженной. — Как хорошо, что до рассвета еще очень далеко.