– «Вдова Клико». – Любимое шампанское Фабиана. Он всегда считал, что это лучшее. – «Вдова Клико». – Он помолчал, смущенно посмотрел на Алекс и покраснел. Понюхал шампанское. – Выдержка могла бы быть и побольше. – Извини. Может, если бы ты его попросил, он бы и отложил свою смерть на год-другой. Алекс прошла мимо него на кухню и включила чайник. Дэвид последовал за ней и нежно обнял. – Невероятно, – сказал он. – Чтобы нам одновременно приснился один и тот же сон про него. Я думал об этом. – Это приблизительно в момент его смерти. – Необыкновенное совпадение. Алекс открыла банку «Нескафе», насыпала в чашку. – Ты по-прежнему с сахаром? – Одну ложку. – Ты думаешь, это было совпадение? – запальчиво спросила она. Дэвид посмотрел бокал на свет, внимательно изучая окраску. – Знаешь, я уверен, оно прежде было желтее. Наверное, они сокращают время выдержки… а может, я и ошибаюсь. Букет отличный. Алекс сердито посмотрела на него: – Ты думаешь, это было совпадение? – Совпадение? – непонимающе переспросил он. – А, да, конечно. Он перехватил ее взгляд. – Алекс, неужели ты думаешь, это было что-то другое? Она пожала плечами: – Уж очень странно, все казалось таким взаправдашним. – Мы должны поставить в известность Кембридж. – Он поменял тему. – Я об этом не подумала. – Позвоню им завтра. – А я, пожалуй, напишу родителям Чарльза и Генри. – Напиши. Они пили кофе, сидя друг против друга. – Как шардоне? Дэвид улыбнулся: – Шаг вперед, два назад – не могу добиться стабилизации. Как твое агентство? – Много дел. – Есть ли какие-нибудь хиты? – «Антология воинственных песен урду». – Это то, чего ждет мир? – Сомневаюсь. Он вскинул брови: – Я собираюсь написать книгу о вине. – Хорошая тема. У меня на столе всего шестьдесят четыре рукописи об этом. Дэвид встал. – Ты знаешь, как говорят: шестьдесят пятый – везучий. Алекс улыбнулась: – Позвони мне, как доберешься. – Хочешь, чтобы я позвонил? – Хочу знать, что ты доехал живой и здоровый. Она поцеловала его, закрыла за ним дверь и вдруг почувствовала себя очень одиноко. В коридоре с его мрачными черно-белыми плитками и высоким потолком стояла темнота, и Алекс включила свет. Прошла в гостиную, где висело густое облако дыма с запахом парфюмерии и кисловатым духом шампанского. Раздвинула занавески на эркерном окне, выглянула на улицу. Чистое небо тускнело, приобретая сумеречный оттенок. Опять вспомнились странные слова Отто: «Меня об этом просил Фабиан». Неожиданно за спиной возникло ощущение какого-то движения. Стало страшно – такого страха она еще не испытывала никогда в жизни. Пробрала дрожь, кожу закололо. Показалось, что стены смыкаются вокруг, захотелось замолотить кулаками в окно, закричать, попросить о помощи, но не было сил двинуться. Краем глаза она заметила, как позади нее со стула поднялась какая-то тень. – Дорогая, извини, я, кажется, задремала, – сказала тень. Вздрогнув, Алекс оглянулась и увидела Санди. – У меня такое эмоциональное потрясение от всего этого… и я, понимаешь, принимала транквилизаторы, которые несовместимы с алкоголем. – Санди зевнула, потянулась. – Что, все ушли? – Да, – вполголоса ответила Алекс. Она включила лампу на столе, и, когда в комнату вернулся свет, теплое сияние успокоило ее. – Ты меня напугала. – Извини, дорогая. Санди моргнула, потом провела пальцами по копне черных волос, поправила пару длинных, как вязальные спицы, шпилек в прическе. – Хочешь кофе? – с облегчением спросила Алекс, радуясь тому, что она не одна, пусть это всего лишь Санди. – Не откажусь. Ты что сегодня вечером делаешь? – Ничего. – Ты что… собираешься оставаться здесь одна? Алекс кивнула: – Хочу побыть одна. – Нет, дорогая, это невозможно. Не сегодня. – Ничего. Предыдущие ночи я оставалась здесь одна. Я не против. Они прошли в кухню. Алекс вдруг обнаружила, что с необычайной остротой воспринимает все предметы в доме – словно пришла в музей. Вот аскетичный портрет прадеда Дэвида в форме кавалериста. «У Фабиана его глаза», – хвастливо говорил Дэвид, а она всегда уходила от этого разговора – не имело смысла разочаровывать его, рассеивать заблуждение. Она одна знала, что Фабиан ничего не унаследовал от Дэвида, ни одного гена; в этом состояла ее тайна, и она хранила ее целых двадцать два года. – Ужасно, – сказала Санди. – Все это. Там были и еще два парня, и они… – Братья, – кивнула Алекс. – Чарльз и Генри Хитфилды. – Кошмар. Сущий кошмар. Как это ужасно. Грузовик на встречке, да? – Легковушка. Санди нахмурилась: – Я уверена, что в газетах писали про грузовик. – Да, писали. Они ошиблись.