— При чем тут Тэмми. Тэмми моя. — А кто его? — по-моему наш диалог становился похожим на детский лепет. — Ты. — Что я? — Не что ты, а кто ты… Вернее, чья ты. Ты — его. — Я своя. — Тэмми — моя русалка, а ты, типа — его, понимаешь? — Не-а, — уставилась я на Рика. — Ну это о-о-он попросил пригласить тебя-я-я на ба-а-ал, оплатил твоё пла-а-атье, купил тебе дорогущие украшения, духи и прочую чушь… Он сказал, что ты будешь красива либо в красном, либо в рваном, — засмеялся Рик, и я тоже в ответ хихикнула, вспоминая инцидент с рваными джинсами. — Какие украшения? — вдруг непонимающе спросила я. — Ну, вот эти штуки у тебя на груди и в ушах из натурального граната, и белого золота на миллион баксов… — Чего?! Ты издеваешься?! Они лежат в шкафу спальни для гостей… Вдруг их украдут? Олдридж меня на органы сдаст… — Скорее в сексуальное рабство заберет, — засмеялся Рик и я, почему-то, тоже засмеялась, всё никак не в силах понять, о чем вообще идет речь. — Он, что, извращенец? — продолжала глупо хихикать я. — Роланд? Еще какой… Половину женщин Лондона подмял под себя. Только они всегда были старше его и модельной внешности… Хотя, знаешь, он ведь рос в относительной бедности, в каком-то затертом, частном пансионе… То есть, он воспитывался как обычный, среднестатистический ребенок, а не как наследник миллионов. Может это сказалось, и поэтому он обратил на тебя внимание? — Кто обратил на меня внимание? — я снова потеряла нить логики в словах Рика. — На тебя-а-а… Няню своего брата. Он вроде как с первого взгляда что-то там почувствовал… Я думал, как обычно, что-то в штанах он там почувствовал, но, вроде, на сей раз под рубашкой. Мы снова сорвались на дурацкий смех, но на сей раз смеялись так сильно, что сползли на пол и сели под столом, друг напротив друга. — Я еще ни с кем так весело не пил! — заявил отсмеявшийся Рик. — Кстати, ты заметила, что Роланд носит твою красную нить? — Угу. — Он только твой подарок и носит, а мои запонки так и не распаковал — с какой-то неубедительной обидой в голосе, произнес Рик. — А они стоили знаешь сколько? Мы откупорили еще одну бутылку вина, уже совершенно забыв и о его стоимости, и о его хозяине. Кажется, я так и не поняла, о чем именно только что рассказал мне Рик. Я определенно никогда в жизни так сильно не напивалась. Последний раз я пила год назад, на вечеринке, устроенной в честь помолвки своей однокурсницы, но даже тогда не чувствовала себя такой хмельной. Сидя на полу и смакуя дорогущее вино, я абсолютно была уверена в том, что сотрясение мозга играло свою роль против моего адекватного состояния. Еще через полчаса мы опустошили вторую бутыль вина, и Рик отправился к черному ходу, через который я обычно впускала в дом курьера с продуктами. Перед уходом Рик уверил меня в том, что не сядет за руль и попросит Якоба, чтобы тот отвез его домой. Я же отказалась пойти с ним, убедив Рика в том, что необходимо, чтобы кто-то изнутри запер дверь, так как ключей у нас не было (впрочем, мы их и не искали). Заплетающимися ногами проводив Рика до выхода, я заперла за ним дверь и вернулась назад на кухню, после чего направилась к главному выходу, совершенно забыв о своей сумочке. Глава 46 Роланд Олдридж Мы вернулись домой в начале двенадцатого, решив не оставаться в Лондоне на ночь. Мартин спросил разрешения спать сегодня в моей спальне, и я ему позволил. После того, как я узнал о диагнозе своего младшего брата, я не мог думать ни о чем и ни о ком кроме него. Поэтому, когда в мои мысли проникала Глория, мне неосознанно становилось стыдно за то, что я позволяю себе думать о ком-то еще. Я твердо решил забыть об этой девушке, по крайней мере до того момента, пока всё не разрешится. Откровенно говоря, я уже начал жалеть о своем решении взять Глорию с собой в Швейцарию — будет только отвлекать. Поэтому, часом ранее, окончательно решил оставить её здесь, под железобетонным предлогом сотрясения её хрупкого мозга. Довольный моим согласием на ночевку со мной, Мартин отправился наверх, а я пошел за шахматами в его спальню, пообещав перед сном сыграть с ним одну партию. Когда я вошел на территорию внутреннего двора, разделяющего основную часть особняка с придаточной, я остановился, заметив бледную, покачивающуюся фигуру у входа в дом Мартина. Лишь спустя секунду, когда девушка, совершенно не замечающая меня, вышла под густой, лунный свет, освещающий её снизу до пояса, я понял, что передо мной Глория. Она вдруг дернулась и резко остановилась примерно в пяти шагах от меня, очевидно, испугавшись моего внезапного появления. — Пффф… Это Вы, — явно заплетающимся языком, произнесла девушка. — Вы что, пьяны? — Да, я выпила с Риком бокальчик… Ой, бутылочку, — захихикала Глория, и я подошел к ней ближе. — Рик уже ушел, я закрыла за ним дверь, так что не переживайте… Вы такой большой вблизи! Хмммм… Не замечала этого раньше. Или я Вас не видела вблизи? Как медведь, честное слово. Зачем Вам такие широкие плечи? Девушка была не просто пьяна, она была в стельку. Тщательно оценив мои пропорции, она встретилась со мной взглядом и вдруг начала оправдываться: — Это не я. Это всё Рик. Он сказал, что если мы выпьем Ваше дорогущее вино, тогда максимум, что нам грозит — это искреннее раскаяние. Хотя, знаете, если быть честной, на данный момент я ни капельки не раскаиваюсь. Она выглядела напившимся ребенком лет пяти, когда скорчила гримасу, которая, наверное, должна была означать, что она злится. — Вы смеетесь надо мно… ой! — смешно возмутилась девушка. — Нет, — ответил я, всё еще стараясь сдерживать улыбку. — Лжете! Рик сказал, что это Вы купили мне платье… А еще он сказал, что Вы извращенец, который переспал с половиной женской части Лондона. Гхм… Ой, вот. Он ясно дал понять, что Вы попытаетесь затащить и меня в свою постель, но у Вас ничего не получится! — топнула ногой Глория, тем самым, по-видимому, пытаясь продемонстрировать мне свою непоколебимость, отчего во мне вдруг вспыхнул азарт. — Значит, не получится? — Н-не-а… — Почему же? Вы считаете меня безобразным или, может быть, питаете ко мне антипатию? — Хммм… — девушка отставила правую ногу назад, уперлась ладонями в бока, как часто любила делать это во время серьезных размышлений, и деловито начала меня оценивать. Я не выдержал всей милоты её серьезного выражения лица и заулыбался. — Как мужчина Вы красивый, — внезапно заключила она. — И что же во мне красивого? — Сейчас Вы Нарцисс — так и нарываетесь на комплименты. Хммм… Чего в Вас красивого? Даже не знаю. Вы… Ой… Гхм… У Вас красивые волосы… Пожалуй, еще серые глаза… Всё детство мечтала, чтобы у меня были серые или зеленые глаза, а они достались Вам. И волосы, и красивые глаза Вам — не справедливо! Еще Ваше телосложение… Вы в целом красивый… Но бога-а-а-аты-ый…Богатство Вас не красит. Были бы Вы продавцом булочек на нашей соседней улице, я бы точно обратила на Вас внимание… А так — сплошное разочарование… — То есть в целом, Вы бы со мной хотели замутить. — Еще чего… Не до… Гхм… Не дождетесь… — Никогда не говорите никогда, — выдохнул я. Кажется, она снова начала меня злить, отчего я мысленно вернулся на бал. — Никогда! Никогда-никогда-никогда-никогда… Вам меня так просто не взять, — заявила Глория и её щеки порозовели от взаимной злости. Я подошел ближе и схватил девушку за её тонкое запястье, готовое в любой момент треснуть в моих тисках. Её лицо оказалось так близко от моего, что я смог почувствовать дурманящий вкус вина, исходивший от её дыхания. Сколько же она выпила, чтобы так захмелеть? — Знаете что? — она бесстрашно ударила меня в грудь левой рукой, и я выпустил её правое запястье. Глория вдруг прервала неплохо начатую речь, громко воскликнув, явно о чем-то вспомнив. — Ой! Я совершенно забыла… Я ведь пришла за сумкой… Она осталась на комоде… Так могут делать только дети — невозмутимо забывать о том, о чем они только что говорили, и на ходу придумывать новую тему. Вслед за покачивающейся фигурой девушки, я отправился в дом Мартина. — Только не включайте свет… Пффф… Не хочу, чтобы глаза лопнули. О! Вот же она, — Глория взяла увесистую сумку и тут же пошатнулась. — А она стала тяжелее… Наверное, я у Вас слиток золота стащила, — в очередной раз задорно улыбнулась она, после чего посмотрела на меня с каким-то детским вызовом. Я же словил себя на мысли о том, что в темноте её лицо казалось еще более бледным, чем обычно. — Почему Вы всегда бросаете мне вызов? — поинтересовался я, скрестив руки на груди. — Потому что Вы не способны ничего со мной сделать. Ну, ладно, мак… Максимум уволить. — И больше ничего? — Ничего! — снова смешно топнула ногой девушка. Подобное телодвижение я замечал за её племянником. Интересно, кто у кого нахватался? — Но Вы пьяны, — заметил я. — Да, я пьяна. — А я трезв. — А Вы трезвы. — Неплохое преимущество, правда? — В чем? — В силе. — Ну да, стоите Вы на ногах покрепче моего, но эт… Это, знаете ли, такое себе преимущество. — Если бы я только захотел, я бы мог Вас уложить даже трезвой, но сейчас Вы пьяны, — подталкивал девушку к логическому умозаключению я. — Не страшно? — Мне некого бояться. Я сильнее, чем кажусь. Она собрала все свои силы, чтобы сказать эти слова без запинки. Глория стояла напротив меня, полностью уверенная в своей силе и превосходстве, копируя мою позу и пытаясь смотреть мне прямо в глаза, насколько это позволял плохо развеянный лунным светом полумрак. Из-за столь глупой самоуверенности пьяной девчонки, меня вдруг накрыла настолько сильная злость, что, в итоге, я не смог удержаться, чтобы не разрушить её песочный замок. Резко схватив Глорию за левое предплечье и отведя его в сторону, я продемонстрировал ей, что она не такая уж и сильная, какой сама себе кажется. Глория в очередной раз пошатнулась и сумочка, слетевшая с её плеча, с грохотом упала у моих ног. В этот момент я резким движением свободной руки плотно прижал её теплое тело к своему. Глория не успела отреагировать на произошедшее, как я уже впился в её губы. Сердце застучало так быстро, что я начал терять над собой контроль. Первые пять секунд Глория не отвечала на мой поцелуй, широко распахнув глаза, но когда я прижал её к себе чуть сильнее, она закрыла глаза и начала отвечать мне взаимностью. Лучше бы она этого не делала. Я осознавал, что мне нельзя этого делать, что девушка слишком молода и что она пьяна, но я совершенно не мог остановиться. Я выпустил её запястье и, не переставая впиваться в нее губами, начал постепенно подталкивать её в сторону гостевой спальни. «Нет, только не пьяной. Я не возьму тебя пьяной. Ты нужна мне в трезвом состоянии», — проносилось у меня в голове, но я всё равно подхватил её под талию, чтобы быстрее направлять её в нужную мне сторону. Из последних остатков силы воли, я остановился напротив желанной комнаты и, прижав девушку к стене, продолжал её целовать. Глория отвечала на мой огонь с меньшей страстью, словно не успевая за движениями моих губ, но виной тому было лишь излишне выпитое вино, которое отняло у нее слишком много сил.