— А лучше бы ты вообще бросил курить! — заявила женщина. — Сходи в магазин, у меня стиральный порошок кончился. Надо еще пеленки постирать… Я узнал эти голоса. Я мог бы слушать их вечно. — Мама! Папа! Мне никто не ответил. Я выбежал в кухню — никого. В ванной комнате тоже. В желтой ванной, в тазике, лежали замоченные пеленки. — Мама! Папа! Тишина. — ТЫ ПОНЯЛ, ЧТО ТАКОЕ СЧАСТЬЕ? — спросил голос. — А ТЕПЕРЬ ПОДУМАЙ, МОГУ ЛИ Я ДАТЬ ЕГО ТЕБЕ. Сердце над столом продолжало пульсировать и медленно вращаться, время от времени всхлипывая, как обиженный ребенок. За окнами начало быстро темнеть, небо побагровело, будто перед выбросом. Тоненькие всхлипывания заглушил далекий тревожный вой сирены. — БЕГИ! БЕГИ! Сердце соскочило со стола и покатилось по полу, оставляя за собой кровавый след. Я было бросился за ним, но тщетно — ноги словно приросли к полу, я не мог сделать ни шага. За окном грохнуло, на меня упал багряный мертвый свет из окна, все вокруг заходило ходуном, и все, что мне оставалось — это закричать от ужаса и отчаяния… — Пиндос! Эй, ты что? Я открыл глаза. Освещенный пламенем костра Уокер выглядел заспанным и недовольным. — А? — Я понял, что уже не сплю. — Ты весь Бар перебудил. Пьяные кошмары? — Все… все хорошо. Уокер ничего не ответил, только проворчал что-то себе под нос, зевнул и полез обратно в спальник. Глава 11. Радар Псевдособака не знала, что за ней наблюдают — она стояла метрах в пятидесяти впереди, на дороге за опрокинутым грузовиком и завтракала, вгрызаясь в разорванную аномалией тушу бурой плоти и вырывая из нее кусок за куском. Так продолжалось довольно долго. Псевдособака спокойно набивала брюхо, а мы сидели в нашем укрытии и не торопили события. Наконец, насытившись, зверь медленно отошел от туши, помахивая пушистым хвостом и неспешно удалился за нагроможденные у обочины валуны. — Вроде чисто, — я опустил бинокль. — Подтверждаю, — Дед оторвался от прицела своей СВД. — Но спешить не будем, на двенадцать часов блокпост. Я кивнул, хотя оставаться на месте не хотел — уж больно мрачное было место. Над дорогой, перегороженной опрокинутым грузовиком, нависали скалы, по обочинам, среди валунов торчали мертвые деревья. Я знал, что эту местность в Зоне называют Мертвым или Гнилым лесом. Да уж, очень меткое название. Наши счетчики излучений тревожно щелкали, предупреждая о высоком уровне радиационного заражения. А еще справа и слева вдоль дороги на вбитых в землю арматурных прутьях красовались разложившиеся человеческие головы. Что-то вроде предупреждения для незваных гостей, оставленное боевиками "Монолита". Так сказать, дополнительный и весьма эмоциональный штрих к общему мертвому пейзажу. Но момент был, можно сказать, торжественный. Чтобы попасть сюда, мы прошли через Армейские Склады, рискуя нарваться на военных, добрались по усеянной аномалиями дороги до Барьера — гигантского сооружения, неизвестно кем построенного на северной окраине Складов для защиты от мутантов, волнами идущих со стороны Радара. Потом направились по зараженной радиацией дороге к старому блокпосту, за которым и начинался путь на Радар. — Блокпост беру на себя, — сказал Дед. — Ждите здесь. — Супермен! — буркнул Уокер. Платова не было минут пять. Потом я увидел его в бинокль: он вышел на дорогу и помахал нам рукой. Блокпост состоял из бетонных заборов, сторожки, шлагбаума, осветительной вышки, двух ржавых "буханок", перегородивших дорогу, и составленных из ящиков и бетонных плит баррикад. Свободное пространство справа и слева от дороги намертво перекрывали мощные аномалии. Не ахти какие укрепления, но путь непрошеным визитерам они бы заблокировали конкретно, будь на блокпосте гарнизон. Но кто-то прошел здесь до нас и разобрался с охраной. Возле сторожки и за забором лежали три мертвых "монолитовца" в серых камуфлированных комбинезонах. Никаких подсказок на то, что тут случилось, мы не нашли, только давно остывшую побелевшую золу в костре за сторожкой, черепа на прутьях, несколько совершенно сгнивших трупов слепых псов — вот и все, что мы нашли вокруг блокпоста. — Его застрелили, — сказал Дед, осмотрев один из трупов. — Пулевое ранение в голову. Наверняка снайпер работал. — Этого тоже завалили с одного выстрела, — добавил я, обследовав другого покойника. — Прямо в лоб. — Кровь давно свернулась, — продолжал Дед. — Прошло часов десять, если не больше. И вот что интересно, гильз не видно. Им даже выстрелить ни разу не дали. Очень профессиональная работа. — Идем дальше, — Уокер перехватил поудобнее "Сайгу". — Внимательно, аккуратненько, тут могут быть растяжки. И не забывайте про болты. Мы начали подниматься по дороге, прячась за грудами камней и обходя аномалии, которых тут было полно. Радиоактивный фон тоже был намного выше, чем на Складах, откуда мы пришли. Повсюду по обочинам дороги застыли на спущенных колесах брошенные здесь автомобили, легковушки, "буханки", бортовухи ЗИЛ и даже древний автобус КАвЗ, и все эти автомобили очень жестко фонили. Видимо, ближе к центру Зоны радиация каким-то образом накапливалась на металлических конструкциях. Метров через двадцать мы наткнулись на трупы — один в экзоскелете и без шлема, лежал в искрящейся у дороги "Электре", его лицо было совершенно расклевано воронами, второй мертвец в комбинезоне "Монолита" валялся у обочины справа по ходу движения. Чуть дальше в траве я заметил труп в лохмотьях оранжевого научного комбинезона ССП-9 "Эколог": собственно, от мертвеца уцелели только ноги; голова и верхняя часть туловища до пояса были объедены мутантами, оставившими только голый череп без нижней челюсти, часть позвоночника и осколки ребер с клочьями черной сгнившей плоти. В глазницы черепа проходившие дожди намыли грязь. Рядом с обглоданным покойником лежал рюкзак из камуфлированной ткани, кажется, американского образца, CoyotteTailor: возможно в нем было что-то интересное, но я не решился подойти к мертвецу и осмотреть содержимое рюкзака. Глядя на эти печальные останки, я подумал о том, кем мог быть этот несчастный — ученым из экспедиции, которую распоряжением каких-то больших начальников послали сюда вопреки здравому смыслу, не зная, что ждет этих людей за периметром, почитай, в никуда, или же просто добравшимся до Радара сталкером-одиночкой, который где-то надыбал совершенно не защищающий от пуль научный анти аномальный костюм, обрадовался этому и потому был уверен, что теперь уж непременно найдет в Зоне счастье, а нашел смерть. Может быть, и меня вот так же приберет костлявая, и какой-нибудь сталкер, натолкнувшись на то, что от меня останется, постоит в молчании, призадумается о собственной судьбе и, перекрестившись, скажет: "Земля тебе пухом, брат!" Или же пройдет мимо, даже не глянув. Второе вероятнее, мертвецами в Зоне никого не удивишь и не напугаешь… На окраине леса показалась давешняя псевдособака (или другая?), заметив нас, оскалила зубы, сверкнула глазами и убежала, решив не связываться с нами. В этот момент Дед подал сигнал опасности. — На десять часов снайперская позиция, — сообщил он шепотом. — Семьдесят метров примерно. — Вижу, — отозвался я, поднес к глазам бинокль. Так и есть, засидка. Два вагончика, один из которых с оборудованной на крыше платформой для "кукушки" были видны во всех подробностях, но самого снайпера я не заметил. Риска подставиться под пулю у нас пока не было, стрелок с платформы не мог бы нас увидеть за валунами. — Шугнем? — предложил Уокер. — Не стоит, сделаю тихо, — ответил Дед и быстро перебежал к противоположной обочине. — Если Меченый был хоть немного похож на этого старикана, я почти уверен, что он смог пройти Радар в одиночку, — сказал Уокер, и в его голосе слышалось уважение. — Боевой дед! Я кивнул, сжимая в руках автомат. Мне очень хотелось ответить, что я уж никак до такого уровня боевой подготовки не дотягиваю, но я сдержался. И еще, мне было страшно. Мне вдруг стало казаться, что нависшее над нами серое хмарное небо с кружащими в нем хороводы воронами, такое же мрачное и зловещее, как окружавшая нас местность, тоже против нас, что невидимый и недобрый взгляд наблюдает за нами и в любой момент может сдать нас затаившимся монолитовцам. Больше всего хотелось заныкаться куда-нибудь, но… Короткий свист прервал мои невеселые мысли. Это был Дед. — Снайпер мертв, — сообщил он. — Пуля в голову. — Это Кайзер и его ребята, — уверенно сказал Уокер. — Это они тут прошли до нас. Дед вздохнул, протер ладонью в перчатке ствол СВДшки. — Впереди на дороге много брошенной техники, — сказал он. — Очень удобно устраивать засады. Нужно быть начеку. — От техники лучше держаться подальше, — возразил Уокер. — Фон от трехсот микрорентген и выше, даже твой костюмчик не защитит полностью. — Странно, что они не убрали своих мертвецов, — сказал я. — Может, еще не знают о прорыве? — Вряд ли, — усомнился Уокер. — Скорее, их патрули пока сюда не добрались, а вот почему, вопрос. Вперед! Едва мы высунулись из-за камней, со стороны леса показались четыре зомбированных. Дед среагировал мгновенно: всадил пулю в того, что был ближе к нам, и зомбак рухнул, как подкошенный с разбитой вдребезги головой. Второй из оставшейся троицы в комбинезоне долговца, вооруженный ручным пулеметом, почти развернулся в нашу сторону, и я понял, что он нас заметил. Нажать на курок зомбированный не успел, бронебойно-зажигательная пуля из снайперки Деда пробила ему череп, и зомби мешком свалился с обочины в кювет. Третий поднял руку, и я сначала не понял, зачем он это сделал, но Дед свалил его безукоризненно точным выстрелом — я видел, как из головы зомби вылетел фонтан крови, — и парой секунд спустя грянул взрыв, прямо под ногами четвертого. Это рванула "эргэдэшка", которую зомбированный не успел в нас бросить. Сбитый взрывом гранаты зомбак упал навзничь и начал корчиться на асфальте, что-то мыча и выкрикивая. Дед успокоил его выстрелом в голову, и путь был расчищен. — Отличная стрельба, — похвалил Уокер. Он был бледнее обычного, налетавший холодный ветер растрепал ему волосы, оттого Уокер сам стал похож на зомбированного. — Талант не пропьешь! — И патроны вам сэкономил, — сказал Дед не без иронии. — Чего не стреляли? — Звук стрельбы демаскирует, — изрек Уокер. — Не стоит обнаруживать себя раньше времени. — Резонно, — одобрил Дед и пошел вперед. Следующие полста метров мы прошли без приключений, только вот детекторы радиации трещали без умолку. Я снабдил ребят антирадом и сам проглотил таблетку, но вряд ли препарат мог защитить нас полностью, поэтому следовало побыстрее миновать опасную зону. Это было не так просто, аномалии попадались на каждом шагу. Любой неосторожный шаг влево или вправо мог стать смертельным. Дорога все время шла на подъем: за очередным ее поворотом на обочине среди камней стоял ржавый танк, окруженный "Электрами" и фонивший, как активная зона реактора. Рядом с танком бродили кругами два зомби, еще один наклонился над изуродованным трупом монолитовца, распластанном посреди дороги и пытался оторвать от мертвеца кусок тела. Меня затошнило, и я машинально нажал на спусковой крючок. Зомбак, сбитый очередью, с мычанием свалился набок, но тут же начал подниматься. Пока я ловил его голову в прицел, Дед опередил меня, с убийственной точностью послав ему пулю, расплескавшую гнилые мозги твари по каткам танка. Уокер свалил второго зомби четырьмя выстрелами из "Кольта", в это время третий попер на него с раскрытыми будто для объятий лапами. Я послал ему короткую очередь прямо в рожу, разворотив ее всмятку. Кадавр опрокинулся на ящики и заскреб асфальт пальцами — впрочем, это были последние судороги. — Етит твою мать, какой только мерзости тут нет! — Уокер вытащил обойму из пистолета, чтобы дозарядить. — А ведь до места еще топать и топать! Я предупреждал, Пиндос-кун, что на Радар только псих может пойти. — Ты же пошел, — я говорил с трудом, тошнота никак не хотела успокаиваться. — Делаем вывод, что ты псих. Мы осторожно продвигались вперед, и дорога пока была пустынна. За разбитыми грузовиками и брошенным поперек дороги БТРом мы увидели еще двух мертвых монолитовцев: один привалился к камню, забрызганному кровью, второй лежал, сжимая в руках снайперскую винтовку. Кто бы ни расправился с ними, эти люди действовали профессионально и хладнокровно: на асфальте рядом с трупами, как и на южном блокпосте, я не заметил ни единой стреляной гильзы, а это значит, что монолитовцы погибли, не успев сделать ни одного выстрела. Одно дело, когда вот так запросто расправляются с зелеными новичками, или забравшимися в Зону гопниками, и совсем другое, когда речь идет о боевиках "Монолита", отлично подготовленных фанатичных бойцах, которые ничем ни военным сталкерам, ни наемникам, ни долговскому спецназу не уступят. А их как цыплят постреляли, без шансов. Если это Кайзер и его спутники, тяжеленько нам будетпоспорить с ними за данные из лаборатории! Дорога вывела нас из маленького скалистого ущелья к развилке, перегороженной наваленными поперек дорожного полотна стальными трубами. Место было очень опасное: еще издали мы заприметили сторожевую вышку и несколько вагончиков, в которых вполне могли укрываться монолитовцы. Отличная позиция, с которой просматривалась вся дорога. Поэтому, прежде чем идти вперед, мы хорошенько осмотрелись, спрятавшись за камнями. Наши страхи оказались напрасными: здесь монолитовцев опять перебили до нас. Я разглядел в бинокль три мертвых тела за трубами и еще одного мертвеца за грузовиком у ограждения из колючей проволоки. Слева, за теплотрассой, уходящей в сторону леса, тоже было чисто. Понаблюдав за развилкой еще несколько минут и убедившись, что опасности нет, мы, наконец, рискнули выйти из укрытия. — Все то же самое, — заявил Дед, осмотрев мертвецов. — Но эти хоть пострелять успели. Тела не обобрали, оружие тоже на месте. — Вон еще один, — я показал на нелепо искривленное тело в серо-коричневом комбинезоне, распластанное на трубах. — Неплохо бы посмотреть, что у них есть, — Уокер присел рядом с мертвецом в экзоскелете. — Говорят, монолитовцы отлично умеют пользоваться свойствами артефактов, потому-то все радости Зоны, вроде пси-излучения и радиации, им нипочем. Может, и надыбаем хороший артефакт… У этого контейнеров нет, интересно… Вообще ничего нет, кроме ПДА и бинокля. — Дурная примета грабить мертвецов, — заметил Дед. — Мы в Зоне много чего дурного делаем, папаша… Так, и этот пустой. — Уокер направился к мертвецу на трубах, склонился над ним. — Ого, два полных магазина патронов 5.45! Пиндос, бери, пригодятся. Обирать трупы в Зоне — обычное дело. Мародерством это никто не считает, все понимают, что без боеприпасов, лекарств и еды в таких условиях долго не протянешь. Любой хабар, найденный на мертвеце, считается собственностью нашедшего, будь то оружие, провиант или артефакты. Слышал я однажды, что у первых сталкеров был интересный обычай: если находили в Зоне тело погибшего собрата, то забирали с него только необходимые вещи, вроде патронов или медикаментов, а взамен оставляли монетку или мелкую купюру — типа, расплатились за необходимые припасы. Потом, когда в Зоне появилось много самых разных людей, эта традиция забылась. Вообще, как говорил однажды Бармен, обирать мертвецов начали военные, у которых был приказ снимать с погибших сталкеров все, что при них было, вплоть до часов и нательных крестиков: все эти вещи якобы сдавались потом в специальное хранилище, а на деле присваивались мародерами. Ну, а когда бандиты появились, мародерство стало обычным делом. Не раз и не два я слышал, как бандиты в баре "Скадовска" на Затоне поднимали тост за "щедрых жмуров, что с пацанами хабаром поделились". — Говорят, до Большого взрыва они были военными, — сказал я, глядя на мертвеца. — Покинуть Зону они не смогли и стали стражами Монолита. — Гребаные фанатики, — вставил Уокер. — Кто бы с ними ни разобрался, он очень упростил нам задачу. — Тут две дороги, которая наша? — спросил Дед, меняя тему. — Северная. — Я показал на дорогу за вагончиком. — Западная ведет к антеннам. — Что-то у меня в голове гудеж какой-то, — внезапно сказал Уокер. — Могу себе представить каково там, рядом с Выжигателем.