Степан промолчал. – Лучше бы она была в камере, – сказал Вахмистров и вздохнул. – Раньше ревновать надо было. – Да она повода не давала. – Ну да, белая, пушистая. И пьяной на остановке не валялась. – Так это случайно. Она хотела забыть старое. Не всегда получалось. – Гражданку вы Ялову ограбили. Это тоже случайность. Вахмистров уронил голову на грудь. – Ну и что молчишь? – Люба сказала, что это в последний раз. Мол, нам на всю жизнь хватит. – Она знала, что в сейфе? – Нет. – Значит, обманывала она тебя. Не смогла Карасева начать новую жизнь, тяга к авантюрам дала о себе знать. Сорвалась Люба. Что ж, Степан готов был предоставить ей возможность исправиться и перевоспитаться. Колонии для того и существуют. – Где она сейчас? – Не знаю. – Вы ведь не расстались? – Нет. Она сказала, что сама меня найдет. – Уже ищет. В постели с Мишей, – заявил Степан и усмехнулся. – Не надо! – Вахмистров нервно дернулся. – Ищет, находит, сравнивает. У кого лучше. – Замолчи! – Уже сравнила. Лежит сейчас с Мишей в постели и смеется над тобой. Развели лоха на потроха. – Я сказал, не надо! – Леня заскрипел зубами. – Ты срок мотать будешь, а она с Мишей в Крыму загорать. Знаешь, почему в Крыму? Это сейчас заграница. Может, они уже там? – Здесь они, – выдавил из себя Вахмистров. – Где конкретно? – Не знаю. – Знаешь. Степан не смотрел собеседнику в глаза, его занимала дорога. Но ложь он чуял нутром и знал, что Леня не сможет долго скрывать правду. Сафрон ничего не понимал. Он сидел на межэтажной площадке, на полу, голова гудела, потрескивала, перед глазами плыло. Под потолком с тугим гулом крутилась большая муха, но существовала ли она на самом деле или же это была галлюцинация? Его ударили и сбросили с лестницы, как какое-то ничтожество. Он потерял сознание и не знал, сколько времени здесь провалялся. Кстати, где пистолет? Сафрон встрепенулся, сунул руку под куртку, нащупал рукоять «Беретты». Ствол на месте. Почему мент его не отобрал? Шмон для ментов – первое дело, это у них в инструкциях прописано. Нашел, изъял, привлек!.. В кармане у Сафрона лежало заявление о том, что он случайно нашел пистолет и собирается при первом же удобном случае занести его в милицию. Грамотный адвокат мог обратить эту филькину грамоту в железобетонную индульгенцию. Но мент мог отобрать ее, а затем в присутствии понятых изъять ствол. Но заявление в кармане, ствол за поясом. А Сафрон на полу, прямо как бродяга бездомный. Осталось еще только сходить под себя для полного счастья. Он попробовал подняться, но голова закружилась, и его чуть не стошнило. Похоже было на то, что мент отбил ему мозги. Или это не мент? Сафрон превозмог себя, все-таки поднялся, передернул затвор «Беретты» и шагнул по лестнице вверх. Он должен был наказать своего обидчика. Но на полпути он остановился. Ствол у него, конечно, есть, но вдруг и его враг вооружен? Ясно, что этот тип церемониться не станет. Шмальнет в лоб, и все дела. Или снова ударит кулаком в подбородок, да так, что глаза вылетят вместе с искрами. Нет, тут пацанов нужно звать. Пробить, что за чувак в гостях у Марины, обложить хату со всех сторон. Сафрон же не волк-одиночка, у него своя стая. Горе всем, кто смеет идти против него. Он уже собирался повернуть назад, когда щелкнул замок. Дверь открылась, на лестничную площадку кто-то вышел. Шаг легкий, мягкий. Похоже, это женщина. Да, Сафрон увидел Марину. Она тянула голову, чтобы окинуть взглядом площадку между этажами, но Сафрон стоял на лестнице, у стены. Марина не ожидала его там увидеть, поэтому вздрогнула. Он навел на нее ствол. Она сжалась в комок и жалобно пробормотала: – Не надо! – На меня плюнуть пришла? – спросил Сафрон, опуская пистолет. Стрелять незачем. С этой дурой он мог справиться одной левой. Врезать кулаком в лоб, да и все дела. – Ты так долго лежал… – пролепетала она. – «Скорую» могла бы вызвать. Сафрону вдруг стало страшно за себя. Он ведь и в самом деле мог и не очнуться. Лежал бы в отключке, пока не склеился. Сдох бы тут как собака, никому не нужный. – Ты же Сафрон. Никто не должен знать, что тебя побили. Я никому не скажу, – проговорила Марина и приложила палец к губам. – Ты дура? В принципе, все правильно. Если пацаны узнают об этом позоре, то планка его авторитета реально опустится. Но и на тормозах он это дело спустить не мог. – Где твой урод? Сафрон попытался обойти Марину, но она вцепилась ему в руку. – Не надо!.. – Что не надо? – Он оторопело глянул на нее. Будет какая-то шлюха указывать ему, что надо, а что не надо. – Никому не надо! Ни тебе, ни ему. Пантелей очень опасен! – Да класть я на него хотел! – заявил Сафрон и с силой оттолкнул от себя Марину. Она ударилась боком о перила, попыталась схватиться за них, но не поймала, провалилась и стала падать. А Сафрон рванул к ее квартире. Он не слышал щелчка, с которым закрылась дверь, значит, путь свободен. – Он в законе! – крикнула Марина. Это не могло остановить Сафрона. Но в голове у него все-таки что-то щелкнуло. Если Пантелей вор в законе, то стрелять в него нельзя. Сафрон не какой-то там беспредельщик, он живет по понятиям. Может, потому авторитет и замешкался, когда из-за двери показался Пантелей. Весь в черном, с пистолетом в руке. Глаза как пулеметные амбразуры, из которых уже ведется огонь. Пантелей навел на Сафрона пистолет. Тот вовремя осознал, что шансов у него нет, и зайцем сиганул на лестничный пролет, под защиту стены. Пантелей выстрелил. Даже сквозь грохот Сафрон услышал визг рикошета. Это придало ему ускорение. Пантелей ринулся за ним, выстрелил вслед, но Сафрон перескочил через перила, нырнул в следующий пролет. Сафрон не убегал, он всего лишь отступал. Ему нужно было время на то, чтобы подготовиться к бою. Получить его он мог только вне зоны обстрела. Ему требовалось место, где он мог бы развернуться и перейти в наступление. Но проклятый Пантелей шел за ним по пятам. Сафрон снова перескочил через перила, вылетел во двор, рванул к машине и спрятался за ней. Он готов был выстрелить в Пантелея, когда тот выйдет из подъезда. Но его обидчик никак не показывался. Сафрон не знал, что делать. Если Пантелей действительно в законе, то связываться с ним опасно. Но и спустить на тормозах это дело он не мог. Пантелей фактически опустил его. Если Сафрон не ответит, то грош ему цена. Нужно собирать пацанов. У Пантелея ствол, и ведет он себя как бешеный пес. А их отстреливают. Это всем известно.