– А Наташа, значит, у подруги была? – Степан внимательно посмотрел на девчонку. Возможно, она участвовала в преступлении против своего отца. Подговорила или наняла людей, все организовала. Не исключено, что ее использовали вслепую. – Дело не в подруге, а в том, что за мной следили там, на даче. А вы приехали!.. – заголосил мужчина. – Вы хоть понимаете, что Наташа могла не вернуться от подруги? – Спокойно, Олег Игоревич, не надо нервничать. – Я нервничаю?! – возмутился Протасов. – Я просто прошу, чтобы вы оставили меня в покое. – А что за подруга? – спросил Степан у девчонки. – Как ее зовут? – Варвара. – Вы вместе учитесь? – Нет. Мы с ней на пляже познакомились. Ей плохо стало, я помогла. – Я же попросил оставить нас в покое! – заявил Протасов и рванул на Степана. Тому пришлось посторониться. – Давно познакомились? – продолжал он. – Недавно. – А где она живет? – Наташа, ничего не говори! – потребовал отец. Девчонка пожала плечами, сочувствующе глянула на Степана. Она и хотела бы поговорить, но с отцом спорить бесполезно. Потому как с головой у него просто беда. Похоже, Протасов не понимал, что Наташу могли похитить еще раз. Логика тут очень простая. Если он с легкостью расстался с сотней штук зелени, то это значит, что у него есть намного больше. Эту коровку можно доить дальше. Степан хотел посоветовать Протасову в следующий раз обратиться в милицию, но сдержался, боялся накликать беду. Глава 8 Запретный плод не только сладок, но еще и коварен. Ева и Адам из-за него были изгнаны из рая. Почвы под ногами мог лишиться и Степан. Именно поэтому он так ни разу и не навестил Марину в ночное время. Звонил ей постоянно, интересовался, сторожил ее по ночам, но в дверь к ней постучался только сейчас, в половине двенадцатого. Марина открыла не сразу. Она кого-то прятала в шкаф или наводила красоту. Глаза и губы накрашены, волосы тщательно расчесаны по всей длине, до середины спины. Платье на ней было простое, но выглядела она в нем как фотомодель первой величины. И улыбка как у голливудской звезды. Мягкая, даже робкая, но в ней море обаяния. – Я к вам по одному вопросу, – сказал Степан. Марина протянула к нему руку, взяла его под локоток и этим придала ему ускорение. Он переступил порог. Она закрыла за ним дверь и провела в гостиную. – Вы одна? – спросил он. – Нет, Пантелей в шкафу прячется. Или Сафрон? Я толком и не помню, кто из них. – А если оба? – Ее шутливое настроение передалось ему. – По разным шкафам? – Ну, если не грохочет, то да. – Не грохочет. Спокойно все. Но боюсь, что это ненадолго. – Есть основания? – Есть предчувствие затишья перед бурей. Сафрон, Пантелей!.. Добром все это не закончится. – Степан вынул из кармана листы с рисунками, развернул их и проговорил: – Художник, конечно, большой оригинал, но вдруг?.. Марина подошла вплотную к нему, встала боком, прижалась к его локтю. Грудь у нее такая упругая и, как ему показалось, горячая, даже пульсирующая. Возможно, в столь бешеном ритме билось ее сердце. – Может, вы узнаете этих людей. – Да, художник – очень большой оригинал, – сказала Марина и тихонько засмеялась. – Но одного из этих персонажей я узнаю. – Она коснулась ногтем листа, сделала это легонько, с опаской, как будто бандитская рожа, изображенная на бумаге, могла ожить и наорать на нее. – Вот этот тип был с Пантелеем. А второго я не видела. Может, он в машине сидел. – В темно-сером «БМВ»? – Да, в «БМВ». А откуда у тебя это? – спросила Марина, мягким движением отобрала у Степана листы и еще раз окинула их взглядом. – Вражеский шарж. Потому как дружеским его не назовешь. – Но не просто же так он появился. – Боюсь, что Пантелей сейчас где-то рядом. Сегодня он выманил у одного человека сто тысяч долларов. – Сто тысяч долларов?! – скорее возмутилась, чем восхитились Марина. – Нашли богатенького Буратино, нагрели и обули. – Это вымогательство? – Ну, в общем, да. Если Наташа действительно находилась у подруги, то похищение Пантелею никак не пришьешь, но вымогательство можно. Хотя для этого Протасов должен будет написать заявление. – Это же статья, да? – спросила Марина. – Причем серьезная, – подтвердил Степан. – Ты арестуешь Пантелея? – Если будет установлена его вина. – Но ты же показал мне его человека. Значит, он за ним стоит. – Очень может быть. – Никак не успокоится. Никогда не утихнет, – с сожалением, но без душевной боли сказала Марина. – Всегда будет грабить и убивать. Есть такие люди. Если их можно так назвать. Ты же не уходишь? – спросила Марина. – Ну вообще-то мне пора. – Степана вдруг бросило в жар. Ночь, в комнате мягкий, чуть ли не интимный свет. Марина – само обаяние. Она не хочет, чтобы он уходил, желает чего-то другого. Ее можно обнять, уложить на диван и узнать, что волшебство – это вовсе не выдумка. – Тебе ведь утром на работу? – спросила женщина. – На службу. – Служба у тебя круглые сутки, – сказала она и нежно улыбнулась. – Да? Ладно, тогда на работу, – согласился Степан. – А когда же отдыхать? – На пенсии отдохну. – До пенсии еще дожить надо. А у вас стреляют. Что тут у тебя? – Марина провела пальцами по его щеке вокруг ожога. – Да уже ничего. – У Пантелея пистолет. – И у Пантелея, и у Сафрона. – Мне кажется, Сафрон не так опасен. – Не знаю. Этой зимой он отправил ко мне киллера, чтобы тот меня убил. – Что?! – всполошилась Марина. – Такой вот он не опасный.