– Конечно, наговор! – Это все Наташин отец, – с самым искренним сожалением сказал Степан. – Он желал хоть на ком-то отыграться за свои потерянные деньги. – Я не спала с ее отцом. – Ты участвовала в афере, которая обошлась ему в сто тысяч долларов. – Какая еще афера? – От волнения у Варвары дрогнул голос. – Преступники похитили Наташу и потребовали у ее отца сто тысяч долларов. Когда они получили деньги, Наташа вернулась к отцу. Она пришла домой вот отсюда, из этой квартиры. Телефон, кстати, у тебя работает. – Да, работает. – А вчера ты сказала Наташе, что телефон не работает, чтобы она не позвонила отцу. – Я сказала? – Да, ты сказала. А потом тебе позвонили, сообщили, что все, дело на мази, девочку можно отпускать. Ты обрадовалась. Мол, как же хорошо, что телефон заработал. – Я вас не понимаю – На суде поймешь. А на зоне осознаешь. Лет через десять выйдешь, вся затасканная и заплеванная. И никому ты здесь, на воле, не будешь нужна. – За что десять лет? – За совращение или за соучастие. А может, за то и другое сразу. – Я ничего не знаю! – Я тебя сейчас с собой заберу. В отделение. Тебя закрою, а твоими подельниками займусь. Они мне все расскажут. – Какие подельники? – А с кем это ты тут время проводила? – Да это мои знакомые! – Вот и я говорю, что с незнакомыми на дело не ходят. – Это за деньги! Степан вынул из кармана листы с вражескими шаржами, показал портреты Варваре, но узнавания в ее взгляде не заметил. Впрочем, это ничего не значило. Не исключено, что она просто смогла совладать со своими эмоциями или просто не узнала подельников, изображенных в весьма своеобразной манере. – Что это? – Кто. – А похоже на что. – Не узнала? – Узнала. – Варвара усмехнулась. – Это мои ночные кошмары. – Эти кошмары будут к тебе и дальше приходить. По ночам. В зону. Ты срок мотаешь, а они над тобой смеются. Ты сидишь, а они водку на воле пьянствуют и баб топчут. Да не тебя, а других, молодых и сочных. Ты стареешь и сохнешь. Представила? – Но я и правда их не знаю, – хныкающим голосом сказала Варвара. – А Жорик с Васьком? – Да они случайные. – А эти? – Степан шлепнул по листам внешней стороной ладони. – А можно еще глянуть? – Можешь даже повесить над своей кроватью, – сказал он, передавая ей листы. – В зоне? – А это смотря как ты себя поведешь. Если чистосердечно во всем признаешься, то я скажу, что настоящие преступники использовали тебя вслепую. – Это как? – Ты ничего не знала. Тебе сказали, ты сделала, а зачем, не знаешь. – Но я на самом деле не знаю. – А кто сказал? – Вот этого я знаю, – через силу выдавила из себя Варвара, глядя на изображение мордоворота с гипертрофированной нижней челюстью. Она показывала на того самого громилу, которого видела Марина. – А другого? – Другого не видела. А этого Жилой зовут. – Кто зовет? – Ну, друзья. – Они у тебя были? – Да, заезжали, – ответила Варвара и пронзительно, с жалостью к себе, несчастной, вздохнула. – Только я не знала, что они кого-то грабят. – А зачем ты с Наташей познакомилась? – Меня Саша попросил. – Саша? – Его здесь нет. – Варвара протянула Степану листы. – А здесь? – Он показал ей фотографию Пантелея. – А здесь есть. Мы случайно познакомились. Я шла, они подъехали. Мы отправились ко мне. Потом парни ушли, но вернулись. Тогда Саша и попросил, чтобы я с Наташей познакомилась. – Зачем? – Он мне сказал, что ему эта девочка очень нравится, но он не знает, как к ней подойти. Познакомься с ней, дескать, приведи домой, а я потом подойду. – А сам он познакомиться с ней постеснялся? – Ну да. – И ты поверила в эту чушь? – Но я и в самом деле не знала, что Наташиного отца разводят на деньги! – Не знала, но догадывалась. – Ну, может, чуть-чуть, – сказала Варвара и всхлипнула. – Они тебе заплатили? – Да деньги здесь ни при чем. – А что при чем? – Этот Саша – такой очаровашка. Не мужик, а зверь какой-то. Я с ним себя первобытной самкой почувствовала. И Агнесса… – Что Агнесса?! – Степан с трудом сохранил невозмутимость. – Да ничего. – Ты работаешь на Агнессу? – Ну да.