– Прямо сейчас? – спросила она и показала ему свои перебинтованные руки. – Больно? – Он бережно взял ее за локотки, удерживая руки на весу. – Уже нет. Но я чуть без рук не осталась. – Извини. – Он не должен был этого говорить, но с языка сорвалось. – Да ладно. Я же все понимаю. Даже скажу тебе спасибо за то, что не убил. – Мог бы и убить. – Поверь, я и в самом деле хотела как лучше. – Попробую поверить. – Забери меня отсюда. – А можно? – Завтра на перевязку отвезешь? – Может быть. – Пошли. – Агнесса сделала движение, будто собиралась взять его под локоток, но в самый последний момент отвела больную руку и прижалась к нему боком. Она хотела, чтобы он взял ее за талию. Более того, спровоцировала его на это. В машине она прижалась к нему и закрыла глаза. Сафрон не посмел оттолкнуть ее, даже сукой не назвал. Марина обвила руками его шею, нежно заглянула в глаза. – Я уже думала, что ты забыл обо мне, – с мягким укором сказала она. Степан знал, что ей ответить. Дела у него были, два дежурства подряд. Но зачем оправдываться? И поменьше телячьих нежностей. Он же не какой-то там сопливый юнец. – Не забыл, – сказал Степан, закрыл за собой дверь и легонько подтолкнул Марину к стене. – Это что такое? – с улыбкой спросила она. Степан прижал ее к стене и поцеловал в губы. Она легонько трепыхнулась, но на поцелуй ответила. Он почувствовал, как расслабляются мышцы ее тела, дернул за узелок на поясе халата. А под ним только трусики. Марина напряглась, когда он добрался до ее груди. Но чем тверже становился сосок под его пальцами, тем хуже она держалась на ногах. В конце концов Степан просто вынужден был взять ее на руки и отнести в спальню. – Что это значит? – спросила она, укладываясь на спину. – Я по тебе соскучился. – Он снова поцеловал ее в губы, и она размякла. Но стоило ему снять джинсы, как Марина оторвалась от него. – Я сейчас! Я быстро! – сказала она, змейкой выскользнула из-под него и, на ходу запахивая халат, выскочила из спальни. Степан услышал, как закрылась дверь в ванную. Но оттуда Марина переместилась не в постель, а на кухню. Вскоре он услышал, как шипит яичница на сковородке. – Иди ужинать! – донеслось из кухни. Степану ничего не оставалось, как пойти к ней. – Извини, что не приготовила ужин. Думала, что ты больше не хочешь рисковать собой. – Что-то я тебя не понял. – Пантелей же не просто так хотел тебя убить. Это все из-за меня. – Я же тебе звонил, говорил, что у меня дежурство. – Извини, если я тебя обидела, – сказала Марина и жалостливо глянула на него. – Я совсем не имела в виду, что ты трус. – Я не трус. – Так я этого и не говорю, хотя и несу какие-то глупости. Сто грамм будешь? – спросила она и, не дожидаясь ответа, достала из холодильника бутылку «Смирновки». – Можно и двести. Завтра у меня выходной. – Что-что? – Марина удивленно распахнула глаза и пальцем коснулась своего уха. – Я не ослышалась? – Завтра у меня выходной. – Мы проведем этот выходной вместе? – Конечно, если ты не против. – А поехали куда-нибудь на природу. У вас тут отличное озеро. – И хороший пляж. – А если там Пантелей? Степан пожал плечами. Пантелей должен был залечь на дно сразу после того, как Сафрон напал на него. Но нет, он огрызнулся, застрелил двух бандитов. Не исключено, что этот поганец и сейчас где-то рядом. Ждет, высматривает. – Может, куда-нибудь подальше? – спросила Марина. – Можно и подальше. – Ты не хочешь, – заявила она и посмотрела ему в глаза. – Что я не хочу? – Ехать никуда не хочешь. Ты устал, тебе нужно выспаться. Завтра я уложу тебя на диван, ты будешь дремать и смотреть видик. А я – подавать тебе пышки в постель. – Пышки? – Варить какао и печь пышки. Ты любишь холодное какао? – Можно с удовольствием пить и холодное, если пышки горячие. – Это я тебе обещаю. Я тоже выпью, если ты не против. Степан кивнул. Он был только за. – Только не приставать! – вдруг сказала она. – Почему? – четко спросил он. – Почему? – Она чуть смутилась и задумалась. – Я, конечно, из системы МВД, – неторопливо проговорил он. – И?.. – И болею за «Динамо». – Хочешь сказать, что я – динамо? – Но иногда хочется поболеть за «Торпедо». – Да, иной раз это бывает интересно, – сказала Марина, настраиваясь на бурный всплеск эмоций. Во всяком случае, Степану так показалось. Еще он подумал о том, что пора снова переходить в наступление. Одна атака сорвалась, вторая может стать успешной. – Торпеда – это в машине, – сказал он. Ему надо было подниматься, идти к Марине и прижимать ее к столу. Но вдруг она снова улизнет? Это удар по самолюбию. Если женщина не хочет, уступает по принуждению, чтобы задобрить нужного человека, то получится, что Степан изнасиловал ее.