В комнате был накрыт стол на двоих с фруктами и шампанским. Вкусно пахло креветками, кои тортом возвышались на специальном блюде, увенчанном на самой верхушке тарелочкой для соуса. Я молчала, подперев косяк и задумчиво разглядывая свою трехмесячную пропажу. Кажется, он начал еще больше нервничать, не видя никакой реакции с моей стороны. А я смотрела, и пыталась найти в этом человеке хоть что-то цепляющее душу. Может, атлетичная фигура и высокий рост? Цепляет, но точно не душу. Или то, как он смотрит? Да нет, так смотрят на собственность, – а я давно другая. А может, меня хотя бы любимые королевские креветки из «Паоло» порадуют? Возможно, и порадовали бы, да только аппетит пропал. И я так же молча развернулась на каблуках, чтобы отправиться в ванную. Цветы стоило обрезать и поставить в вазу. Или хотя бы в банку, потому как ваза осталась в комнате на праздничном столе, занятая букетом Юрки. – Кать!.. Ты что, даже не поздороваешься?.. – донесся растерянный, возмущенный голос мужа вслед. Я не ответила. Все, что я хотела, уместилось три месяца назад в несколько гневных фраз, прорвавшихся из-за терпеливой стены смирения и обид. С тех пор добавить оказалось нечего. Бежевый плащ лег на стиральную машину. Туфли я так и не сняла, ругая себя за грязь. Впрочем, завтра все равно собиралась убираться… И, стоя перед раковиной и вооружившись ножницами, я немного укорачивала ножки ароматных алых роз, нежными лепестками касающихся локтя правой руки. Юра оперся широкой спиной о стенку в коридоре напротив приоткрытой двери в ванную и сложил мощные руки на груди, наблюдая за мной. Дамьен, наконец, вылез встречать хозяйку и теперь мурчал и терся у ног, цепляясь хвостом за коленки. Даже смешно стало, сколько мне сегодня мужского внимания досталось после трех месяцев одиночества. Как поколдовал кто… – Кать, давай начнем сначала? – тихо донеслось из коридора. – Зачем? – обрезала предпоследнюю розу. Он замешкался на секунду с ответом. – Потому что ты мне нужна. – Зачем? – встретилась взглядом с ним, изогнув изумленно бровь. Юрка в растерянности и смятении нравился мне куда больше, чем в привычном самоуверенном состоянии. Даже любопытно стало. Холодное такое любопытство. – А ты изменилась… Вздохнув, я отметила про себя, что изменения чужды некоторым людям. Ему не нравится, что я не прыгаю вокруг него? Но сам ведь он нисколько не изменился! Стоит тут, мрачно сверля меня взглядом свысока. Розы кончились. Банка нашлась под ванной. До завтра постоят тут, отмокнут. Потом в вазу переставлю. Попыталась молча проскользнуть на кухню мимо мужа, – надо же кота покормить! Но неожиданно взмыла вверх, тонко взвизгнув от испуга. – Юра!!! Отпусти меня!.. Когда-то мне нравилась наша разница в росте, нравилось, что муж носит меня на руках, как куколку. Но теперь это оказалось настоящей проблемой! – Ты серьезно считаешь, что этот ужин что-то решит?! – рванулась снова. – Юра, отпусти!!! Он отпустил, когда мы оказались уже рядом со столом в комнате. Усадил на стул, сел рядом и поправил рубашку, съехавшую воротом назад. – Давай просто поужинаем. Не хочешь разговаривать – дело твое, но разве ты не заслужила красивый стол и любимые креветки? С громким хлопком Юра открыл бутылку шампанского. Белесый дымок на мгновение вырвался из ее темно-зеленых недр, как джинн. Заискрились, зашипели пузырьки в наполняемых бокалах до краев с белоснежной шапкой из пены. – За встречу, – с глухим звоном муж коснулся моего нетронутого бокала. И снова тишина и молчание. Только характерный хруст кошачьих сухариков доносился с кухни. Дамьен подачек ждать не будет, и правильно делает. Что ему пакет вскрыть? Пусть ест. Хоть кому-то хорошо в этот вечер. – Юр, а Юр… А зачем тебе я, а? – тихо начала, обняв себя за плечи. – Ты же жил как-то без меня эти три месяца, и вполне неплохо жил, судя по тому, как ты выглядишь. – Спасибо за комплимент, – польщенно улыбнулся. Я вздохнула, мученически возведя очи к небу. Первая креветка из пирамиды пошла в ход вслед за вкусным глотком шампанского. Они все чищенные, разве что хвост остался, так что пачкаться особенно не пришлось. – Нормально жил. С женщиной. И замолк. – И что тебе мешает к этой женщине вернуться? – спросила с надеждой. – То есть ты совсем не рада, что мы можем начать нашу жизнь сначала? – нахмурился он. – С какого начала, Юр? Это тебе не компьютерная стратегия, где можно один раз сохраниться и потом все время перезагружаться с удачного места! Хватит, наигралась. У меня другая жизнь, и я не хочу в ней снова встретить тебя. – Что, такой мужик классный? – ехидно сощурился муж. – Этот твой Дон Жуан на черных «жигулях»?.. – Тебя это не касается. И, кстати, не «жигули», а «мицубиси»! – Ах, извини. Как-то не обратил внимания на марку, было куда интереснее зрелище! Да и хрен редьки не слаще: что одно, что другое – ведро с гайками. Я медленно встала, буравя взглядом насмешливые глаза мужа. – Пошел. Отсюда. Вон. – Тихо, тихо, зайчонок! – рассмеялся. – Остынь. Нашла, кого защищать. Он, конечно, мужик видный, но кто ты будешь рядом с ним? Такие секретарш пачками… увольняют. За неисполнение прямых служебных обязанностей. Ну, покатает, свозит куда-нибудь в Турцию. А потом – что будешь делать? Ко мне прибежишь? – Да уж не прибегу, не волнуйся, – прошипела сквозь зубы. А после этого меня словно окатило волной безразличия. Ну перед кем, перед кем я тут коброй вздымаюсь? – Если ты сейчас не уйдешь, то я вызову полицию! – И что ты им скажешь? Я тут прописан, имею полное право здесь находиться. Ты моя жена. Могу паспорт показать. Весь подъезд подтвердит, как ты с любовником целовалась у подъезда, как последняя проститутка, и никто тебя не поддержит! Вот ведь скотина! Знает, что идти мне некуда, комнату я свою продала, еще когда мы поженились, подкопили денег и купили эту квартиру. Юрка тогда неплохо зарабатывал, так что кредит брали минимальный. И теперь… Теперь я металась по комнате, плюнув на устроенную мужем романтику, и собирала документы. – Кать, что ты делаешь? Душили злые слезы. – Прекрати! Ну что ты, как маленькая!.. – поймал и тут же получил по лицу пакетом документов. Удалось вырваться, прежде чем он подхватил меня на руки. Убегала я так быстро, как только могла. Офисное светлое платье, плащ и туфли – вот и весь нехитрый скарб беглянки. – Ну и беги к своему любовничку, тварь! Все равно ко мне вернешься, когда он наиграется тобой!.. – услышала я вслед. И, судя по тому, что щелкнули замки нескольких квартир выше, слышала не я одна. Сумка с несколькими важными документами болталась на плече. Гулкий стук каблуков эхом отражался от дома. На улице заметно похолодало. Ледяной предгрозовой ветер путался в волосах, запуская противные лапы за пазуху. Я не знала, куда мне идти в такой поздний час. В половине двенадцатого ночи можно было только Аришке позвонить, но она жила в двух часах езды отсюда и совсем не обязательно была дома. Так и оказалось после звонка подруге. Ариша уехала на Черное море и ничем помочь мне не могла. Замерзшими пальцами я пролистывала телефонную книгу в надежде найти хоть кого-нибудь, кто сможет меня приютить в эту ночь. Несколько звонков ничего не дали: кто-то спал и не брал трубку, кто-то отрывался в клубе, где ничего не слышно. Злое небо хохотало надо мной, посверкивая молниями в грозовом небосводе. С тяжелых туч сорвались первые капли дождя, оставив пару клякс на экране почти разрядившегося смартфона, когда я дошла до имени Макса с собственноручно вбитым им в базу телефоном. Но что я ему скажу? «Привет, можно я у тебя переночую?» И это при том, что мы едва знакомы и у нас едва начались романтические отношения… Хороша же я буду, прыгнув к нему в постель!.. Телефон пропиликал короткую мелодию, и я замерла, сжавшись. Ведь я же ничего не нажимала, и не звонила ему!.. «Катюш, ты спишь? Я все время думаю о тебе». То ли капли дождя по щеке, то ли слезы текли из глаз. Я запрокинула голову в темное небо, готовая зарычать, словно раненый зверь. Было больно. Из-за всего, что произошло с Юрой, из-за страха начинать новые отношения… Подъехавший автобус оказался весьма кстати, и я села в него, как в спасательный экипаж. Если едешь, значит, все уже не так страшно. Значит, можно двигаться, убегать, прятаться. И с каждой остановкой в мыслях прояснялось все больше. В конце концов, я могу прямо сейчас доехать до автовокзала и купить билет домой, к родителям. Это будет не лучшая новость для них, но зато уже завтра я буду дома. Эта мысль хоть немного успокоила, но взгляд зацепился за светящуюся вывеску кафе, в котором мы с Максом весело провели время. Автоматически перевела взгляд на дом через дорогу… И сама не заметила, как оказалась на улице, идущей через переход, в сторону многоэтажки напротив кафе. Я не знала, что ему скажу. Но уехать, даже не попрощавшись, будет просто непростительно. Да и вдруг у него окажутся знакомые адвокаты по делам о разводах?.. В двух шагах от дома я замерла, осознавая, что не знаю ни номера подъезда, ни квартиры. Дождь нещадно поливал как из ведра, и уже не имело никакого смысла бежать или прятаться. Моя одежда промокла насквозь, волосы сосульками налипли на лицо, и я была сейчас ничем не лучше бездомной приблудной кошки. Три длинных гудка под дрожащей от холода и волнения рукой оказались пыткой. – Алло? – донесся сонный голос Макса. – Привет… – попыталась я выдать беззаботную интонацию голоса, но вышло сипло и очень тихо. – Ты, наверное, уже спишь… – Да нет, только собирался. Рад, что ты позвонила. Я не сдержалась и всхлипнула. Прижатая к груди трубка продолжала вещать, несмотря на мои попытки заглушить рвущиеся наружу эмоции. – Что случилось, Катюш? Где ты? Почему ты плачешь?.. Его нежность и тревога в голосе не давали и шанса взять себя в руки. Боже, ну почему так сложно говорить? Я же три месяца не плакала, – ни слезинки не проронила, а тут… – Ка-тя… – позвал. – Катерин, скажи, где ты, я приеду за тобой!