Если об этом по истине все нам, как было, споешь ты, Буду тогда перед всеми людьми повторять повсеместно Я, что божественным пением боги тебя одарили». Так он сказал, и запел Демодок, преисполненный бога: Начал с того он, как все на своих кораблях крепкозданных 500 В море отплыли данаи, предавши на жертву пожару Брошенный стан свой, как первые мужи из них с Одиссеем Были оставлены в Трое, замкнутые в конской утробе, Как напоследок коню Илион отворили трояне. В граде стоял он; кругом, нерешимые в мыслях, сидели 505 Люди троянские, было меж ними троякое мненье: Или губительной медью громаду пронзить и разрушить, Или, ее докативши до замка, с утеса низвергнуть, Или оставить среди Илиона мирительной жертвой Вечным богам: на последнее все согласились, понеже 510 Было судьбой решено, что падет Илион, отворивши Стены коню, где ахейцы избранные будут скрываться, Черную участь и смерть приготовив троянам враждебным. После воспел он, как мужи ахейские в град ворвалися, Чрево коня отворив и из темного выбежав склепа; 515 Как, разъяренные, каждый по-своему град разоряли, Как Одиссей к Деифобову дому, подобный Арею, Бросился вместе с божественно-грозным в бою Менелаем Там истребительный бой (продолжал песнопевец) возжегши, Он наконец победил, подкрепленный великой Палладой. 520 Так об ахеянах пел Демодок; несказанно растроган Был Одиссей, и ресницы его орошались слезами. Так сокрушенная плачет вдовица над телом супруга, Падшего в битве упорной у всех впереди перед градом, Силясь от дня рокового спасти сограждан и семейство 525 Видя, как он содрогается в смертной борьбе, и прижавшись Грудью к нему, злополучная стонет, враги же нещадно Древками копий ее по плечам и хребту поражая, Бедную в плен увлекают на рабство и долгое горе; Там от печали и плача ланиты ее увядают 530 Так от печали текли из очей Одиссеевых слезы Всеми другими они незалечены были; но мудрый Царь Алкиной их заметил и понял причину их, сидя Близ Одиссея и слыша скорбящего тяжкие вздохи Он феакиянам веслолюбивым сказал «Приглашаю 535 Выслушать слово мое вас, судей и владык феакийских Пусть Демодок звонкострунную лиру заставит умолкнуть; Здесь он не всех веселит нас ее сладкогласием дивным С тех пор, как пенье божественный начал певец на вечернем Нашем пиру, непрестанно глубоко и тяжко вздыхает 540 Странник; конечно, прискорбие сердцем его овладело. Должен умолкнуть певец, чтоб могли здесь равно веселиться Гость наш и все мы; конечно, для нас то приятнее будет Здесь же давно к отправлению в путь иноземца готово Все; и подарки уж собраны, данные дружбою нашей. 545 Странник молящий не менее брата родного любезен Всякому, кто одарен от богов не безжалостным сердцем. Ты же теперь, ничего не скрывая, ответствуй на то мне, Гость наш, о чем я тебя вопрошу: откровенность похвальна. Имя скажи мне, каким и отец твой, и мать, и другие 550 В граде твоем и отечестве милом тебя величают. Между живущих людей безыменным никто не бывает Вовсе; в минуту рождения каждый, и низкий и знатный, Имя свое от родителей в сладостный дар получает; Землю, и град, и народ свой потом назови, чтоб согласно 555 С волей твоей и корабль наш свое направление выбрал; Кормщик не правит в морях кораблем феакийским; руля мы, Нужного каждому судну, на наших судах не имеем; Сами они понимают своих корабельщиков мысли; Сами находят они и жилища людей, и поля их 560 Тучнообильные; быстро они все моря обтекают, Мглой и туманом одетые; нет никогда им боязни Вред на волнах претерпеть иль от бури в пучине погибнуть. Вот что, однако, в ребячестве я от отца Навсифоя Слышал: не раз говорил он, что бог Посейдон недоволен 565