Нет, не препятствуй певцу о печальном возврате данаев Петь – с похвалою великою люди той песне внимают, Всякий раз ею, как новою, душу свою восхищая; Ты же сама в ней найдешь не печаль, а печали усладу: Был не один от богов осужден потерять день возврата 350 Царь Одиссей, и других знаменитых погибло немало. Но удались: занимайся, как должно, порядком хозяйства, Пряжей, тканьем; наблюдай, чтоб рабыни прилежны в работе Были своей: говорить же не женское дело, а дело Мужа, и ныне мое: у себя я один повелитель». 355 Так он сказал; изумяся, обратно пошла Пенелопа; К сердцу слова многоумные сына приняв и в покое Верхнем своем затворяся, в кругу приближенных служанок Плакала горько она о своем Одиссее, покуда Сладкого сна не свела ей на очи богиня Афина. 360 Тою порой женихи в потемневшей палате шумели, Споря о том, кто из них с Пенелопою ложе разделит. К ним обратяся, сказал рассудительный сын Одиссеев: «Вы, женихи Пенелопы, надменные гордостью буйной, Станем спокойно теперь веселиться: прервите ваш шумный 365 Спор; нам приличней вниманье склонить к песнопевцу, который, Слух наш пленяя, богам вдохновеньем высоким подобен. Завтра же утром вас всех приглашаю собраться на площадь. Там всенародно в лицо вам скажу, чтоб очистили все вы Дом мой; иные пиры учреждайте, свое, а не наше 370 Тратя на них и черед наблюдая в своих угощеньях. Если ж находите вы, что для вас и приятней и легче Всем одного разорять произвольно, без платы, – сожрите Все; но на вас я богов призову; и Зевес не замедлит Вас поразить за неправду: тогда неминуемо все вы, 375 Так же без платы, погибнете в доме, разграбленном вами». Он замолчал. Женихи, закусивши с досадою губы, Смелым его пораженные словом, ему удивлялись. Но Антиной, сын Евпейтов, ему отвечал, возражая: «Сами боги, конечно, тебя, Телемах, научили 380 Быть столь кичливым и дерзким в словах, и беда нам, когда ты В волнообъятой Итаке, по воле Крониона, будешь Нашим царем, уж имея на то по рожденью и право!» Кротко ему отвечал рассудительный сын Одиссеев: «Друг Антиной, не сердись на меня за мою откровенность: 385 Если б владычество дал мне Зевес, я охотно бы принял. Или ты мыслишь, что царская доля всех хуже на свете? Нет, конечно, царем быть не худо; богатство в царевом Доме скопляется скоро, и сам он в чести у народа. Но меж ахейцами волнообъятой Итаки найдется 390 Много достойнейших власти и старых и юных; меж ними Вы изберите, когда уж не стало царя Одиссея. В доме ж своем я один повелитель; здесь мне подобает Власть над рабами, для нас Одиссеем добытыми в битвах». Тут Евримах, сын Полибиев, так отвечал Телемаху: 395 «О Телемах, мы не знаем – то в лоне бессмертных сокрыто, – Кто над ахейцами волнообъятой Итаки назначен Царствовать; в доме ж своем ты, конечно, один повелитель; Нет, не найдется, пока обитаема будет Итака, Здесь никого, кто б дерзнул на твое посягнуть достоянье. 400 Но я желал бы узнать, мой любезный, о нынешнем госте. Как его имя? Какую своим он отечеством славит Землю? Какого он рода и племени? Где он родился? С вестью ль к тебе о желанном возврате отца приходил он? Иль посетил нас, по собственной нужде заехав в Итаку? 405 Вдруг он отсюда пропал, не дождавшись, чтоб с ним хоть немного Мы ознакомились; был человек не простой он, конечно». «Друг Евримах, – отвечал рассудительный сын Одиссеев, – День свиданья с отцом навсегда мной утрачен; не буду Более верить ни слухам о скором его возвращенье, 410 Ниже напрасным о нем прорицаньям, к которым, сзывая В дом свой гадателей, мать прибегает. А нынешний гость наш Был Одиссеевым гостем; он родом из Тафоса, Ментес, Сын Анхиала, царя многоумного, правит народом Веслолюбивых тафийцев». Но, так говоря, убежден был 415