В сердце своем Телемах, что богиню бессмертную видел. Те ж, опять обратившися к пляске и сладкому пенью, Начали снова шуметь в ожидании ночи; когда же Черная ночь посреди их веселого шума настала, Все разошлись по домам, чтоб предаться беспечно покою. 420 Скоро и сам Телемах в свой высокий чертог (на прекрасный Двор обращен был лицом он с обширным пред окнами видом), Всех проводивши, пошел, про себя размышляя о многом. Факел зажженный неся, перед ним с осторожным усердьем Шла Евриклея, разумная дочь Певсенорида Опса; 425 Куплена в летах цветущих Лаэртом она – заплатил он Двадцать быков, и ее с благонравной своею супругой В доме своем уважал наравне, и себе не позволил Ложа коснуться ее, опасался ревности женской. Факел неся, Евриклея вела Телемаха – за ним же 430 С детства ходила она и ему угождала усердней Прочих невольниц. В богатую спальню она отворила Двери; он сел на постелю и, тонкую снявши сорочку, В руки старушки заботливой бросил ее; осторожно В складки сложив и угладив, на гвоздь Евриклея сорочку 435 Подле кровати, искусно точеной, повесила; тихо Вышла из спальни; серебряной ручкою дверь затворила; Крепко задвижку ремнем затянула; потом удалилась. Он же всю ночь на постеле, покрытой овчиною мягкой, В сердце обдумывал путь, учрежденный богиней Афиной. 440 Песнь вторая Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос; Ложе покинул тогда и возлюбленный сын Одиссеев; Платье надев, изощренный свой меч на плечо он повесил, После, подошвы красивые к светлым ногам привязавши, Вышел из спальни, лицом лучезарному богу подобный. 5 Звонкоголосых глашатаев царских созвав, повелел он Кликнуть им клич, чтоб на площадь собрать густовласых ахеян; Кликнули те; собралися на площадь другие; когда же Все собралися они и собрание сделалось полным, С медным в руке он копьем перед сонмом народным явился – 10 Был не один, две лихие за ним прибежали собаки. Образ его несказанной красой озарила Афина, Так что дивилися люди, его подходящего видя. Старцы пред ним раздалися, и сел он на месте отцовом. Первое слово тогда произнес благородный Египтий, 15 Старец, согбенный годами и в жизни изведавший много; Сын же его Антифонт копьевержец с царем Одиссеем В конеобильную Трою давно в корабле крутобоком Поплыл; он был умерщвлен Полифемом свирепым в глубоком Гроте, последний, похищенный им для вечерния пищи. 20 Три оставалися старцу: один, Еврином, с женихами Буйствовал; два помогали отцу обрабатывать поле; Но о погибшем не мог позабыть он; об нем он все плакал, Все сокрушался; и так, сокрушенный, сказал он народу: «Выслушать слово мое приглашаю вас, люди Итаки; 25 Мы на совет не сходились ни разу с тех пор, как отсюда Царь Одиссей в быстроходных своих кораблях удалился. Кто же нас собрал теперь? Кому в том внезапная нужда? Юноша ли расцветающий? Муж ли, годами созрелый? Слышал ли весть о идущей на нас неприятельской силе? 30 Хочет ли нас остеречь, наперед все подробно разведав? Или о пользе народной какой предложить нам намерен? Должен быть честный он гражданин; слава ему! Да поможет Зевс помышлениям добрым его совершиться успешно». Кончил. Словами его был обрадован сын Одиссеев; 35 Встать и к собранию речь обратить он немедля решился; Выступил он пред людей, и ему, к ним идущему, в руку Скипетр вложил Певсенеор, глашатай, разумный советник. К старцу сперва обратяся, ему он сказал: «Благородный Старец, он близко (и скоро его ты узнаешь), кем здесь вы 40 Собраны, – это я сам, и печаль мне великая ныне.