Ты там, детка? Да, – быстро печатаю ответ. – Родители не отняли ноут. О, идеально! Это так же хорошо, как и эсэмэски. Ага. Не могу поверить, что твои родители не рассказали тебе о возвращении ЧД. Они были слишком заняты снятием двери в мою комнату. ЧТО? Ты же шутишь, да? Вовсе нет. 1 сек. Я поднимаю компьютер и разворачиваю его так, чтобы веб-камера смотрела на дверь. Делаю фото, загружаю его в чат и отсылаю. Ответ Скарлетт приходит быстро, она, как и ожидалось, шокирована. О БОЖЕ! ОНИ НЕ МОГЛИ! О, они смогли. Я слышу мягкие шаги по лестнице и ругаюсь про себя. Прекрасно. Должна бежать, – пишу я Скарлетт. – Скоро вернусь. Я успеваю свернуть окно чата как раз в тот момент, когда мама появляется в дверях. – Мы можем поговорить? – тихо спрашивает она. – Я делаю уроки, – резко отвечаю я. – Лиззи. – Бэт. Она вздыхает. – Бэт. Я сосредоточенно смотрю на экран. Мама не видит его и не знает, что я рассматриваю заставку, где изображены я, Скарлетт и Мейси на озере прошлым летом. Она не уходит. Мама стоит тихо, терпеливо выжидая. Наконец я испускаю громкий стон и отвечаю: – Ладно, говори. Мама входит в комнату и садится в кресло у письменного стола. Я закрываю компьютер и жду. Она начинает: – Мы с твоим отцом обеспокоены… Я не могу сдержаться: – Что еще? – Бэт, – говорит она с упреком. – Прошу прощения. – Мы обеспокоены тем, что этот мальчик может оскорбить или расстроить тебя в школе. Я встречаю ее взгляд. – С чего бы ему оскорблять меня? – Потому что ты – напоминание о том, что он сделал с нашей семьей, с этим городом. Людям не нравится, когда им напоминают об ошибках. Иногда в ответ они становятся агрессивны. – Она поджимает губы. – Я не хочу, чтобы этот мальчик околачивался рядом с тобой, Лиз… Бэт. Я немного смягчаюсь, потому что признательна маме за попытку звать меня Бэт. Она прилагает усилия. В отличие от отца, который не хочет даже пытаться. – Мы с твоим отцом попробуем добиться, чтобы его убрали из вашей школы. Но мы не можем ручаться, что это получится. Она ведет себя так, будто это я потребовала от них убрать Чарли из школы. Но это не так. – Я не прошу вас ничего делать. Мне все равно, что он ходит со мной в одну школу. – Да тебе стало плохо сегодня от одного его вида! – Мама явно поражена. – Он опасен для твоего душевного здоровья и самочувствия. Обещаю: мы сделаем все возможное. Но на случай нашей неудачи ты должна дать слово, что будешь держаться подальше от него. У меня вырывается истерический смех. Черт возьми, слишком поздно, мама! – Мы не позволим ему снова причинить вред тебе или нашей семье, – говорит она, и свирепость ее тона пугает. – Я не позволю ему. Он уже забрал у меня одну дочь, и… – ее голос срывается, и она делает глубокий вдох. Боль в ее глазах подрывает мою решимость. Раньше мы были близки. В детстве она брала меня раз в месяц на прогулку. Только мы вдвоем. Думаю, этим мама хотела показать, что любит меня так же сильно, как и Рейчел. Хотя я знала, что Рейчел была ее номером один, но меня это не огорчало. Наверное, первенец – всегда самый любимый ребенок. По крайней мере, пока Рейчел была жива, у меня были нормальные родители. Сейчас мне этого не хватает. – Он не причинит мне вреда, мама. Кажется, она не слышит меня. – То, что ты сказала вчера. О том… о том, что это тюрьма. – Она поднимает на меня взгляд: в нем столько страдания. – Этот дом – не тюрьма, Бэт. Это рай, единственное место, где ты по-настоящему в безопасности. Тут тебе ничто не грозит. Я смотрю на нее. Да неужели? Меня уже ранят в этом доме. Они душат меня своими страхами. Сняли мою дверь, забрали телефон, а заодно – и личную жизнь. Мама с ума сошла, если верит, что я чувствую себя тут в безопасности. Она так же безумна, как и я, когда думаю, будто смогу притвориться, что не спала с парнем, который убил мою сестру. 8 На следующее утро возле шкафчиков меня поджидают Скарлетт и Джефф. Скарлетт тут же кладет руки мне на плечи и хнычет: – Как плохо, что у тебя нет телефона. – Я в курсе, – мрачно отвечаю я. – Твой папа сказал, что отнял его потому, что ты сбежала на вечеринку, – начинает Джефф. Я прищуриваюсь. Не помню, чтобы мы говорили об этом за ужином прошлым вечером. – Когда он тебе это сказал? – Сегодня утром. Я зашел перед школой в магазин, чтобы поздороваться. Это откровение несколько беспокоит меня, но я не могу понять, почему. Когда Джефф встречался с Рейчел, он постоянно околачивался у нашего дома, практически жил там. С тех пор прошли годы, и Рейчел мертва. Внезапная близость с моей семьей выглядит странной. – Где была эта вечеринка? – Джефф выпытывает детали. – Там были только вы со Скар? – Я не ездила, – Скарлетт, предательница, отвечает ему. – Бэт поехала одна, с несколькими ребятами из лексингтонской старшей школы. Я хмуро смотрю на нее, и она пожимает плечами, как будто говорит: «Я не знала, что это большая тайна». – Ребята из Лексингтона? – переспрашивает Джефф с явным неодобрением. – Все они – полный отстой, Лиззи. Любой это знает. – Не все они отстой, – говорю я в защиту Эшли, Харли и остальных, которые были со мной в субботу. – Я хорошо провела время. – Да? И что ты там делала? – спрашивает он с подозрением. – Я слышал о всяких мерзостях, которые распространяют на этих вечеринках в Лексе.