Я прикусила губу. Играть роль важной цацы, которой всё можно, было непросто, и последняя фраза вырвалась сама собой. Соберись, Лиза! Ты здесь — Избранная, и ты им нужна. Если верить жрице, они мне и слова поперёк сказать не смогут, особенно здесь, в храме этой их богини. Но проверять было всё-таки боязно. — Раз уж вы здесь… — я перекинула ногу через стул и положила голову на спинку. — Расскажите хотя бы, что нас ждёт. Вы ведь говорили, у вас есть опыт в общении с недавно перенесёнными через барьер девушками. Чёрт возьми, как же некомфортно! Но ведь по большому счёту это всё равно что общаться с наглым подвыпившим клиентом в баре, главное — подливать по каждому мановению его руки. — Эта жрица слова вставить не давала, — как ни в чём не бывало ответил дракон. Откинув в сторону скатерть, он опустился на четвереньки и принялся шарить по полу. — Вы находитесь в Виригии. Некогда этот мир был населён только драконами. Мы живём долго, гораздо дольше, чем люди, но и потомство появляется нечасто, а соотношение рождённых девочек к мальчикам составляет примерно один к трём. То есть, составляло. Раньше. — А потом вас прокляла богиня, — кивнула я. — И девочки рождаться перестали. — Верно, — он взглянул на меня снизу вверх с каким-то удивлением. Я фыркнула. — Мне дважды одно и то же повторять не обязательно, с первого раза понимаю. Дракон продолжил ползать по полу. — Произошло это… — он замер в задумчивости. — Лет восемьсот назад. Нет, даже больше. Может, девятьсот. Можно уточнить у жриц, они должны знать наверняка. Правда, чем именно мы прогневали богиню, достоверно мало кто знает, вокруг всё слухи и домыслы, будто кто-то попытался скрыть истинную причину возникшей проблемы. — Подожди-ка, — я нахмурилась. — Если у вас уже девять сотен лет не рождаются девочки, то сколько ж вы живёте?! — По-разному, — раздалось из-под кровати. — В среднем около полутора тысяч лет. Мама дорогая! — А люди в вашем мире сколько живут? Дракон поднялся на ноги, с хрустом прогнул спину и задумчиво уставился на пол. — Неужели всё-таки где-то в пути потерял… Люди? Лет восемьдесят. При хорошем уходе, — как, например, у наложниц клановых предводителей, — могут жить и сто двадцать, а то и сто пятьдесят лет. Но тут уже без магии не обойтись, а необходимыми навыками обладают по большей части только Лораны. — Прости, кто? — Лесные драконы. Пока он говорил, я приметила слабый блеск почти что прямо у себя под ногами. Запонка. — Значит, в отсутствие дракониц, вы строите отношения с человеческими женщинами? — спросила я, стараясь не смотреть на находку. Дракон вытянул руку, в которой на глазах начал вырастать ледяной шест, а когда тот стал примерно метр длиной, вновь опустился на колени, чтобы поковырять им под шкафом. — А что делать, жить-то как-то надо. — Но ведь они стареют и умирают значительно раньше вас. — Что делать, — прокряхтел он, вытягиваясь, чтобы достать до дальнего угла. — Приходится перебиваться тем, что есть. Я поджала губы и быстро подобрала с полу запонку, которую зажала в кулаке и как ни в чём не бывало продолжила расспрос. — А взрослеете вы так же быстро, как люди? — Вот тут, к сожалению, нет, — он сел на полу, подбросил шест, и тот испарился прямо в воздухе. — Дело в том, что драконы вылупляются из яиц в своей истинной форме, а мозг у них значительно больше человеческого и требует больше времени для созревания. Обращаться в гуманоидов мы начинаем в возрасте полового созревания, и оплодотворение тоже совершаем именно в таком облике. Для большинства из нас эта форма куда привычнее истинной, хоть мы и рождаемся… драконами. — И в каком возрасте у вас половое созревание? — Обычно начинается лет в тридцать, продолжается до шестидесяти, а в полной мере репродуктивные способности раскрываются около трёхсот. Я присвистнула, почувствовав себя практически младенцем. — Ещё один вопрос. Ты говорил, что раньше этот ваш мир… как его… — Виригия. — Да. Так вот, ты говорил, что он был населён только драконами. Откуда же здесь люди взялись? — Э-э… — Дракон подошёл к окну, распахнул шторки и раскрыл створки, после чего опёрся о перегородку, установленную на уровне груди, и уставился на простирающийся внизу город. — Репродуктивный возраст драконов ограничивается примерно пятью сотнями лет, после чего начинается постепенное увядание. Когда мне было сто, я был юн и горяч, самой молодой драконице было уже почти шестьсот. У неё даже седина в волосах начала появляться, да и мужчин вокруг было столько, что куда мне с ними тягаться. Сама понимаешь, самая молоденькая… из всех. — Та-а-ак, — протянула я и тоже подошла к окну. В моей голове зрел план. Отчаянный и, скорее всего, совершенно глупый, но попробовать необходимо. — И что произошло дальше? — Дальше я таким оказался не один. Кто-то догадливый вспомнил, что есть миры, наполненные людьми, не обладающими ни магией, ни особым оружием, какое было бы способно нанести нам хоть какой-то вред. Вот мы и стали из таких миров переносить в свой женщин. То есть, сначала женщин, потом уже и мужчин. Кого-то просто крали, с кем-то по-хорошему договаривались. Иногда меняли на драгоценности. Я прикинула объём населения города и снова поразилась: — И что, вы столько народу натаскали только ради того, чтобы… ну, это… Подходящее слово в голову не приходило, а те варианты, которые всплывали в памяти, заставляли меня отчаянно краснеть. — А что делать, не друг с другом же, — подмигнул Аллен. Мы немного помолчали. Едва виднеющееся из-за склона горы солнце поливало долину мягким оранжевым светом, на фоне которого вдалеке проплывал дирижабль, он казался чем-то волшебным, нереальным, но перепутать с чем-то другим было невозможно. Со стороны зелёных полей в сторону города тянулись люди, а кое-где можно было даже заметить некое подобие автобуса, за которым тянулась тонкая струйка дыма. — И что, из моего мира тоже людей забирали? — Не знаю. Мне неведомо, откуда тебя забрал ритуал. Жрецы взывали к Богине, чтобы она дала нам ту, кто поможет продолжить род, и появилась ты. — У меня есть предложение. Дракон с удивлением обернулся ко мне. — Какое же? — Взаимовыгодное. Ты можешь вернуть меня домой, ведь так? — Могу, — медленно кивнул он. — Даже не зная точно, откуда я? — Это не сложно, достаточно только покинуть границы барьера, а там будет видно. — Хорошо, значит, я всё поняла правильно. В таком случае, вот моё предложение: я возвращаю тебе запонку, а ты меня — домой. — Запонка у тебя?! Любо-дорого было посмотреть на его лицо. Радость, удивление, злость и рвение — всё смешалось коктейлем “Маргарита”. Я вытянула руку с зажатой в ней запонкой так, чтобы в любой момент выпустить — и та упала бы в густой перелесок под окнами. — Без резких движений, а то выпущу. — Отдай! — рявкнул дракон, и я едва сдержалась, чтобы не послушаться его. Злость на его лице начала брать верх. Я разжала три пальца, безымянным и мизинцем ещё придерживая запонку. Аллен чуть в окно не бросился за несуществующей запонкой. — Будешь кричать на меня — выпущу! Попытаешься вырвать из рук — тоже выпущу. Как думаешь, твоя магия будет быстрее силы притяжения? Проверим? — Вот мне с самого начала показалось, что ты… — Я — что? Он с шумом втянул носом воздух. — Так что от меня требуется? — Доставить меня домой. — Слушай, мне проще тебя тут заморозить на месте — ты не то что пальцы разомкнуть, пискнуть не успеешь! Хотя что я, зачем мне тебя целиком замораживать. Одну только руку! Подумаешь, ампутируют. Выносить плод тебе это не помешает. А если я тебя домой отправлю, это же всё равно что геноцид устроить: мы и так потратили триста лет на то, чтобы призвать Избранную, ещё триста лет мы ждать не можем, просто не останется ни одного дракона, способного хоть кого-то оплодотворить! После его пламенной речи я сжала зубы и нехотя протянула Аллену запонку. — Неужели всё настолько серьёзно? — Более чем, — ответил он так спокойно, будто только что не кричал на меня. — Спасибо. Забрал запонку и прицепил её к рукаву. — И что, я — единственная надежда на… на выживание? — Да.