Часть 4 из 15 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
- И что? – с недоумением спросила я. - Олег, конечно, молодец, но это ваши с ним дела. Или ты думаешь, у меня есть связи, чтобы примерно наказать педофила?
- Да подожди ты, Ира, - поморщился он. – Что у вас у всех за манера – делать выводы, не дослушав? Связи есть у меня. И средства тоже.
- Дарьялов? – в желудке растекся уже знакомый холодок.
- Дарьялов, - кивнул Кирилл. – Я попросил, и он обещал помочь. В обмен на одну услугу.
Холод из желудка растекся по всему телу, даже уши замерзли.
- Только не говори, что…
- А может, ты мне все-таки дашь договорить? Я спросил, что буду ему должен. Он ответил: консультанта. Да подожди, не фырчи. Он не собирается тебя убивать. Хочет поговорить и, возможно, предложить работу. Сказал, что ему такой ловкий и умный человек нужен. Может, разово, может, на постоянку. Но он не хочет тебя принуждать. Я дам тебе его телефон. Захочешь – позвони. Нет – значит, просто расплачусь с теми, кто будет… делать дело. Еще раз по буквам – решать тебе. На мне твой отказ никак не скажется. Это чтобы ты не думала, будто что-то там еще мне должна.
Положив передо мной желтый стикер с номером телефона, Кирилл махнул официанту.
- Извини, Ира, со временем трындец. Завтра с Ксюхой летим в Грецию, сегодня еще кучу дел надо сделать.
Расплатившись, он встал и вышел. Проводив его взглядом, я смяла стикер и бросила в пепельницу. Допила кофе, направилась к двери, но словно что-то заставило остановиться и вернуться с порога. Официант собирал на поднос посуду.
- Извините, - я вытащила у него из-под руки желтый комочек.
Шла по улице – не глядя, бездумно. Сжимала бумажку в кулаке, чуть было снова не выбросила, потом положила в карман.
- Такими телефонами не разбрасываются, - сказала вслух, поймала испуганный взгляд какой-то девчонки и криво ей улыбнулась.
Скинув в прихожей туфли, я вошла в комнату. Положила на кресло сумку с ноутбуком, легла на диван, задрав ноги на спинку. На кухне звонко цокали в раковину капли из крана. Секундная стрелка часов перескакивала с деления на деление с сочным чмоканьем. Получалась странная мелодия из двух нот, о которую вдребезги разбивались мысли.
В последние месяцы на меня напала какая-то то ли тоска, то ли хандра. Причем я даже знала точно, когда это началось.
С того самого момента в июне, когда разрулила проблему между Леной и Кириллом и сдала Дарьялову Минина. Вроде бы ушел страх и напряжение, можно было жить спокойно, однако спокойствие это превратилось в апатию. Ничего не хотелось, ничего не радовало. Когда Ленка спросила, что со мной, отшутилась: мол, тебе хорошо, у тебя регулярный секс. Секс у меня и правда закончился на той поездке за город с Виктором, но дело было не в этом. Ладно, не только в этом. Уж для интима-то я мужчину как-нибудь нашла бы.
Не хотелось…
Мама, когда заехала к ней, отругала и заставила сдать анализы. Все оказалось в порядке. От этого ощущение, что жизнь зашла в тупик, только усилилось.
Еще сравнительно молодая, относительно здоровая, вполне привлекательная, успешная. В чем дело-то? Это вообще было на меня не похоже, моей обычной энергии хватило бы на троих. А тут ее словно высосали.
Кто-то ломился в телефон, но разговаривать ни с кем не хотелось. Включила автоответчик, отложила. Достала из кармана пиджака желтый шарик, расправила.
Позвонить? Или нет?
Ладно, утро вечера мудренее.
Переоделась, слепила из обнаруженного в холодильнике бутерброд, налила бокал вина, включила сентиментальную комедию. Нормальный такой вечерок одинокой скучной тетки. Может, котика завести?
Утро обмануло – оказалось таким же глупым, как и вечер.
В конце концов, что я теряю?
Ну могу, вообще-то, потерять. Всё, например – если Дарьялов Кира элементарно обманул. Закатают в бочку с цементом и выбросят в Неву.
Глупости! Хотел бы он от меня избавиться, давно бы это сделал. Да и с чего я вообще взяла? Не девяностые на дворе, когда убивали за гораздо меньшее. Сейчас стараются убытки вернуть, что и прозвучало: а не хотите ли отработать, мил человек?
Тряхнув раздраженно головой, я набрала номер.
- Приемная Дарьялова, добрый день, - сказал приятный женский голос.
Ясное дело, секретарша. А ты, овца, подумала, что тебе личный номер дали? Может, еще какой-нибудь тайный, для избранных?
- Добрый день. Моя фамилия Касатонова. Могу я поговорить с Петром Евгеньевичем?
- Можно узнать, по какому вопросу?
Хотела бы я сама это знать!
- Передайте, пожалуйста, что его номер мне дал Кирилл Ковалев. Я консультировала Минина.
- Одну минуту.
В трубке заиграла музыка. Еще не поздно было нажать на отбой и притвориться веником.
Нет, уже поздно.
- Алло, вы слушаете? У Петра Евгеньевича сейчас важная встреча. Вы не смогли бы подъехать в офис на Восстания завтра во второй половине дня? Он хотел бы переговорить с вами лично.
- Да, смогу.
- Тогда с двух до семи, в любое время. Бизнес-центр «Восстания, один», второй этаж. Это рядом с метро.
Я, конечно, предпочла бы покончить со всем побыстрее, но, можно подумать, кого-то это интересовало. Да и покончить – вряд ли. Вполне возможно, я еще даже первого шага не сделала. Первого шага – Ира, давай уже это признаем! – из зоны тусклого комфорта. Мне всегда было интересно, почему зоной комфорта называют совершенно дискомфортное, хотя и привычное, состояние.
В телефоне обнаружилось вчерашнее сообщение от Лены: «Ирка, ты как, жива? Позвони, я волнуюсь». И пропущенный звонок от нее же, сегодняшний. Почувствовав себя свиньей, я перезвонила и ломанула в карьер, даже не поздоровавшись, словно отрезая все пути для отступления:
- Мать, я тебе пока ничего не скажу, но если не вернусь, считайте меня коммунистом.
- Чего? – удивилась Ленка. – Откуда не вернешься? Что у тебя вообще творится?
- У меня творилась первая в жизни депра, - признала я очевидное. - А завтра еду… хрен его знает, что это будет. Вроде как собеседование, но… Посмотрим. И не спрашивай ничего.
- Ладно, - она не стала спорить. – Потом расскажешь. Когда мы с Тимом из Болгарии вернемся. Надеюсь, к тому времени все уже определится.
Остаток дня прошел… да никак он не прошел. Провалился в какую-то черную дыру. В настенных часах села батарейка, секундная стрелка уже не чмокала, а мелко дрожала на одном месте. Вот так и у меня внутри все дрожало, покалывая тонкими иголочками. На следующий день с утра, чтобы отвлечься, затеяла уборку, да так увлеклась, что спохватилась только в третьем часу дня – когда уже надо было ехать. А еще ведь душ принять, волосы уложить, накраситься, одежду выбрать. Из метро вышла уже около шести вечера.
В приемной за стойкой сидела молодая женщина в деловом костюме. Поздоровалась, посмотрела вопросительно.
- Моя фамилия Касатонова, - ну, как в холодную воду с головой. – Я звонила вчера.
- Да-да, я помню. Минуту, - она сняла трубку селектора. – Петр Евгеньевич, Касатонова к вам… Проходите. Направо.
Вдохнув поглубже, я вошла в кабинет.
За столом сидел мужчина в ослепительно белой рубашке с расстегнутым воротом. Я знала, что Дарьялову уже полтинник, но выглядел он едва за сорок. От одного взгляда холодных светлых глаз снова заледенело в животе. Глубоко посаженные, разрезанные прищуром – было в них что-то волчье. Да и во все облике: жесткий, уверенный в себе, опасный хищник. Перейти такому дорогу мог только самоубийца. Или такая дура, как Ира.
Оправдывайся теперь: дяденька, простите, я не знала.
- Проходите, Ирина Ивановна, присаживайтесь.
Боже, какой голос! Мягкий, бархатный – а под бархатом сталь. А кстати, я своего имени-отчества по телефону не называла. Хватило фамилии, чтобы выяснить, кто я.
Мутило от страха, но я не могла не признать: было в этой опасности что-то притягательное. Так тянет в пропасть, когда стоишь у обрыва.
5.
Опустившись на стул у приставного столика, я сжала руки под сумкой.
- Кофе?
Кивнула молча. Думала, попросит секретаршу, но Дарьялов достал из шкафчика две чашки, подошел к кофемашине на подоконнике, заправил в нее капсулы. Пока машина фырчала, выплевывая кофе и пену, передо мной оказалась сахарница и коробка конфет.
- Коньячку для храбрости? – с усмешкой предложил он, поставив на стол чашку. – В кофе? Расслабьтесь, я не кусаюсь. Просто хотел посмотреть на вас и поговорить.
- Можно, - кивнула я. Коньячок мне сейчас точно не повредил бы.
Щедро плеснув в чашку – только мою! – «Мартеля», Дарьялов сел не за свой стол, а напротив меня.
- Ирина, снимите уже это, - предложил он.
- Что?! – я как раз сделала глоток, поперхнулась и закашлялась.