Слушая, как препираются старшие товарищи, Дан посмотрел на Мигеля и Иоганна. А те едва заметно кивнули ему. И мнение этих двоих было для Дана важнее, чем многочисленные советы остальных. Ведь если в бой идти, то именно Мигель и Иоганн прикроют спину. А те же Анна и Луиза, хоть и постараются помочь, но всё-таки останутся в лагере. Молодые касадоры были не против предложения мэра Кастиелло де Романо, но на север им хотелось куда больше. Ведь, как и роллфельды, за которыми они охотятся, касадоров всегда гонит вперёд ветер странствий. Туда, куда не ступала нога человека. Туда, где, может быть, однажды случится небольшое чудо. В общем, куда-то туда… Куда шило в юной заднице поведёт. Это позже, с возрастом, обрастая имуществом, брюшком и связями, люди становятся тяжеловесны — и даже ураган скитаний не способен сдвинуть их с насиженных мест. Но пока ты лёгок на подъём, пока не боишься повстречаться с новым и неизведанным — надо идти вперёд. Вставать и идти. За горизонт, на восток или на закат, на полдень или на полночь… — А ты, Пелла? — неожиданно спросила тётя Луиза. — Ты чего молчишь? — А мне нечего сказать, — выдала девушка самый невероятный ответ. — Я бы и на север съездила… — Милая моя, ты же должна понимать, что эти поездки опасны! — Не больше, чем кочевать у Кастиелло де Романо, — Пелла пожала плечами. — И вообще я ещё не настолько касадор, чтобы что-то решать. Куда Дан Старган, туда и я… — Ой, ну только не говори мне, что собираешься всю жизнь болтаться по Марчелике! — возмутилась тётя Луиза. — Я… Да, наверно, не всю! — согласилась Пелла и коротко глянула на Дана. — Но часть жизни вполне можно попутешествовать… — Ох, все против меня! — вздохнула Луиза. — Вот запомните! Запомните мои слова! Со всех сторон раздались смешки, потому что тётя Луиза нередко делала грозные предсказания именно в таком ключе. Однако, к счастью, они почти никогда не сбывались. — Однажды я помру, и тогда до конца жизни в ваши сны будут являться мои разрушенные мечты! Мечты об уютном домике и мирной жизни! И для вас это будут кошмары! — тётя Луиза гордо села на стул и замолчала. — Хорошо, что вы всех нас ещё переживёте, тётя Луиза… — пряча ухмылку в стакане, заметил Мигель. — И это будет вашим кошмаром! — зловеще поддакнул ему Иоганн. — О Боже! Вот! Вот, Дан Старган! — тётя Луиза указала на Мигеля и Иоганна. — Раз отрастили себе острые зубы, то скоро будут и тебя покусывать! — Тётя Луиза, они на мне тренируются! — с коротким смешком заметил Дан. — Ладно! Моё мнение вы услышали! Пора закругляться с этими посиделками. Надеюсь, Дан, ты не собираешься прямо во время потопа отправляться?! — тётя Луиза с подозрением уставилась на Дана. — За кого вы меня принимаете, тётя? — возмутился он. — Конечно же, нет! — Вот и отлично! — тётя Луиза поднялась из-за стола. — Хоть пару недель не придётся вам, оглоедам, готовить… С её уходом, как оказалось, пропало и две трети возражений против поездки на север. И вскоре все разошлись по своим номерам… За окнами сплошной стеной лил дождь, а в такую погоду, как известно, на улицу никто не торопится. Но рано или поздно дождь утихнет, и тогда молодые касадоры собирались пройтись по местным салунам, набить пару наглых рож — и заодно опустошить бочку горлодёра. Иначе какой же это отдых? Не по-марчельски как-то… Глава 16 Поместье наместника округа Акве Агитате, город Хередидатем, Марчелика, 18 июня 1936 года М.Х. Луис Франсуа де Форет, наместник округа Акве Агитате, остановился у бордюра веранды, слушая, как его гость костерит своих подопечных на чём свет стоит. Крики доносились даже сюда, хотя ветер, разгулявшийся после очередного ливня, сносил слова — и смысл сказанного то и дело исчезал[A1] в бесконечности. Но Луиса мало волновал смысл сказанного. Главное — чтобы дело делалось. А оно делалось. Полученное письмо из Старого Эдема не оставляло сомнений в том, что метрополия обеспокоена настолько, что вот-вот двинет полки на усмирение колоний. И метен де Форет был одним из тех немногих людей, кого это безмерно радовало… Поместье наместника располагалось на высокой скале. И часть построек была практически вырублена из камня этой самой скалы. В город, лежавший у её подножия, сверху вела широкая каменная дорога. И это была единственная кривая улица во всём Хередидатеме. Все остальные пересекались друг с другом под прямым углом, образуя ровные квадратные кварталы — на которые и был порезан город. Город был гордостью де Форета!.. Наместник вложил в него много сил и средств, создавая на берегу Нигад-бех настоящее римское наследие — ну так, как он, конечно, сам себе его представлял. Поместье было украшено портиками, мраморными колоннами и рыжей черепичной крышей. В том же стиле были построены и административные здания: мэрия, городской совет, офиса рива, банк, храм… Луис де Форет грезил о новой Римской Империи. Грезил всей душой и алкал всем сердцем. Но Старый Эдем давно прогнил. Аристократы, захватившие власть, разобщённые люди, грызшиеся по совершенно надуманным поводам… Всё это как-то не способствовало его планам. Ведь чтобы воссоздать Рим — требовались послушные исполнители. А где вы видели послушных исполнителей на Старом Эдеме? Нет там таких — все хотят денег. Либо много, либо очень много. И потому Старый Эдем для амбициозных планов Луиса не годился. А здесь, в Марчелике, он, наконец, нашёл то, что ему нужно… — Безмозглые криворукие тупицы!.. Новости нужны мне тогда, когда это удобно нам, а не нашим врагам!.. — снова долетели до веранды крики его гостя. Луис улыбнулся и качнул головой. Он снова посмотрел на город. В небе, затянутом тучами, ветер пробил облачный покров, и в него заглянуло закатное солнце, освещая ровные линии городской застройки. Казалось, что ещё немного — и на реке появится горделивая римская галера, влекомая к неведомой цели рабами-гребцами. Но галера всё не появлялась… Тучи снова затянулись, прекрасное наваждение рассеялось. И лишь пароход грустно прогудел над рекой, преодолевая бурное течение с помощью своих колёс… Никакими рабами-гребцами на нём и не пахло — зато наверняка пахло машинным маслом и низкопробным прогрессом. Нет, не этого ждали от человечества его предки-римляне! Не о таком прогрессе они мечтали!.. Римляне бы уже давно к звёздам путешествовали на летающих кораблях, а эти, которые их потомки… Тьфу!.. — Нельзя войти в одну и ту же реку дважды, — грустно пожурил сам себя Луис. Не войдёт в город краснощитный легион, недавно сокрушивший галлов, не появится галера, и не выйдет на веранду верный раб в белоснежной тоге. Времена Первого Рима ушли. Но разве это повод сдаваться? Раз ушёл Первый Рим, то обязан прийти Второй — именно так считал Луис. И на том строил свою политику в Марчелике. — Как можно… …ать всё?! — ревел гость наместника в зале у него за спиной. Похоже, наступало время возвращаться. Иначе оскорбления перейдут ту грань, после которой уважающие себя метены держат руки на виду, а не тянутся к револьверам. — Как можно было упустить этот момент?! Я вас спрашиваю! — кричал гость, стуча пухлым кулаком по столу. — Оставьте, метен Нэш! — попросил гостя Луис де Форет. — Не их вина, что всё так быстро закрутилось. Просто признайте, что Старый Эдем отчасти переиграл нас таким манёвром! — Переиграл нас?! — Мэйсон Нэш вскинулся и уставился на Луиса. — Это невозможно!.. Наместнику захотелось поёжиться от взгляда этого странного человека, но он не мог позволить себе потерять лицо. А потому стерпел, продолжая доброжелательно улыбаться. Зная про небывалую силу Нэша и его удивительную проницательность, сложно было игнорировать его злость. Но нужно было — иначе бы Нэш ни за что не успокоился. — Впрочем… Возможно, вы правы… — Мэйсон Нэш вздохнул, вытер пот со лба и снова посмотрел на сидящих за столом глав дельтианцев. — Это будет уроком и мне, и вам, джен… метены! Я могу понять, почему метен Томази не мог принести эту важную информацию: он был со мной в пути. Но почему я, проведя на бездорожье не один день, узнал новости только здесь, от метена де Форета? Запомните: либо вы держите каналы информации в своих руках, либо ваши враги вас сожрут!.. Мэйсон Нэш устало откинулся на спинку стула и ничего не видящим взглядом уставился в окно. Луис же подошёл к столу и оглядел главарей дельтианцев, сидевших с видом оскорблённого достоинства. Надо было решить, как сгладить резкие слова метена Нэша. После всего, что тот сейчас наговорил, задача будет не слишком простой… — Порт Марчелика и окрестности готовятся к войне, — начал он, наконец. — Наш округ тоже. Губернаторы побережья Марчелики, в большинстве своём, готовы выступить против Старого Эдема… А мы — те, кто так долго готовил для этого почву — оказываемся не у дел… Зачем тогда мы готовились, метены? Зачем потрачены наши усилия? Луис выбрал пустой стул и сел наравне со всеми. При этом он не забывал внимательно следить за лицами собравшихся, чтобы уловить любое изменение их настроения. — Именно теперь, когда мы должны были стать той самой рукой помощи людям!.. Мы оказались неизвестно где и неизвестно чем занимаемся. Хорошо, что наши люди в Порте Марчелики вовремя подсуетились и проявили инициативу… Мы больше не можем допускать таких ошибок! Иначе всё, что мы делали, окажется напрасным. Коль уж власть сама падает в ваши руки — их надо хотя бы выставить перед собой. — Мы всё понимаем, метен де Форет, — едва заметно поджав губы, заметил один из главарей дельтианцев. — Но и наши силы небезграничны… Сложно держать руку на пульсе, когда находишься в пути!.. — И мы это понимаем, метены, — согласился Луис. — Но прямо сейчас мы упускаем момент, которого ждали годы и годы… Согласитесь, это почти катастрофа!.. Поэтому нам пора брать восстание под свой плотный контроль. Старый Эдем второго шанса нам не даст! Луису всё-таки удалось перевести собрание в конструктивное русло… Хотя после того, что устроил Мэйсон Нэш, это было нелегко. Пусть собравшиеся руководители дельтианцев и не были упрямыми касадорами, но они родились в Марчелике — и к собственному достоинству относились болезненно. Луис злился на Мэйсона, но старательно не подавал виду. И лишь спустя три часа, когда дельтианцы разбрелись по комнатам, хозяин поместья позволил себе пожурить своего главного гостя… — Право слово, метен Нэш, ну нельзя же так резко!.. — Луис поморщился, вспоминая начало собрания. Мэйсон тоже поморщился, но вовсе не потому, что ему было неприятно то, что он сделал. А потому что ему не позволили это дело закончить. Он категорически не понимал, с какой радости должен с пиететом относиться к собравшимся — и с какой стати щадить их чувства?! Мэйсон так не привык! Напротив, он твёрдо знал, что работник, которому вовремя не вставили пистон — плохой работник. В конце концов, на Земле, в крупных корпорациях, которые он сам считал вершиной делового мира, никто не щадил чувства менеджеров — какой в этом смысл? В конце концов, кто платит деньги — тот и имеет право высказывать недовольство. В любой форме. А деньги в этой компании платил именно Мэйсон Нэш. — Я плачу им деньги, чтобы они держали руку на пульсе… — категорично начал он, но Луис его прервал: — Деньги — не самое главное, что есть в мире, метен Нэш! Впрочем, не спорю: без них ничего не получится. — Ну да!.. — буркнул Мэйсон. — Если без них ничего не получится, то почему они не самое главное? Без этих ваших «доверия» и прочей ерунды ничего не рухнет. А без денег — обязательно. — Не будем спорить… — примирительно сказал Луис. — Давайте лучше подумаем, как всё исправить! Мэйсон снова поморщился. Он ненавидел эту привычку местных избегать споров. Сам Нэш считал, что лучше решить всё один раз и навсегда, чем вечно возвращаться к одной и той же «горячей» теме. — Вот вы и думайте, метен де Форет! А меня ждут дела на севере, — сказал он, поднимаясь из-за стола. — Надеюсь, когда мы снова с вами увидимся, вы уже будете символом и главой восстания против этого… Старого Эдема, да!.. Луис, конечно же, видел недовольство Мэйсона Нэша, но ничего поделать не мог. Он обязан был вступиться за глав дельтианцев. И обязан был высказать своё недовольство. А если спонсор и благодетель не считает этот поступок правильным — ну что ж, его дело… Иногда у Луиса возникало ощущение, что между Мэйсоном Нэшем и жителями Марчелики лежит пропасть гораздо большая, чем между жителями колоний и метрополии. Однако он всякий раз старательно гнал от себя эти тревожные мысли. Они казались слишком невероятными, чтобы быть правдой… И, тем не менее, когда Мэйсон Нэш встал и, не прощаясь, ушёл, Луиса снова посетило ощущение, что рядом с ним только что сидел не человек, а какой-нибудь григио в костюме. А если и человек, то очень и очень странный… Вадсомад Стараган, к северу от Кастиелло де Романо, Марчелика, 19 июня 1936 года М.Х. Центральные равнины цвели. Кактусы раздулись, как воздушные шарики, впитывая солнце и влагу всеми своими порами. Наплы распушили свои кроны, похожие на копну волос, чтобы каждый длинный лист получил как можно больше света и воды. На стволах осторожно распустились пышные соцветия. В низинах скопились огромные лужи, вокруг которых колосилась исполинская трава и неприличного размера кустарники. Марчельское зверьё, пользуясь изобилием, совершенно перестало кого-либо бояться — слишком недолог период, когда можно набить брюхо сочными побегами и свежей водой. Вкусные стебли растений, что выбираются на свет Божий лишь после Марчельского Потопа, заставляли счастливых травоядных мигрировать по всем равнинам: туда-сюда, туда-сюда… Ведь надо же наесться чуть ли не на полгода вперёд, пока изобилие не закончилось!.. И даже прирученные воллы нет-нет, да и поглядывали искоса на своих диких сородичей. Дан, сидя на козлах, наблюдал, как неспешно мигрирует вдоль дороги огромное стадо диких воллов. И очень радовался тому, что животные пока не собираются эту самую дорогу переходить. Когда такое происходит, приходится останавливаться и ждать, потому что вклиниться в этот сплошной поток буро-красных тел просто невозможно. Если, конечно, не хочешь, чтобы тебя затоптали, даже не меняя задумчивого выражения морды…