— Надо вызывать «скорую». Марья Григорьвна сняла телефонную трубку, набрала номер. — Скорая! — ответила трубка. Но тут она поняла, что не может разговаривать. И на другом конце провода это поняли. — Адрес! Скажите адрес! Марья Григорьевна беззвучно шевелила губами. — АДРЕС?! НАЗОВИТЕ АДРЕС! — кричала трубка. И вдруг Петя подлетел к трубке и заорал голосом Марьи Григорьевны: — ЛЕСНАЯ, СЕМЬ! ЛЕСНАЯ, СЕМЬ! — Квартира? Какая квартира?! — КВАРТИРА ВОСЕМЬ! После укола Марье Григорьевне стало легче. Врачи не стали забирать её в больницу. Да и попугайчика не с кем было оставить. А на следующий день она совсем поправилась. Бегала по квартире, готовила обед, совсем «как новенькая». Петя не отходил от неё ни на секунду. Повсюду летал за ней. И на кухню, и вниз за газетами. — Дай хоть в туалет сходить, — упрашивала его Марья Григорьевна. Вечером, когда сели ужинать, Марья Григорьевна сказала: — Какой ты, Петенька, молодец! Говорить научился. Она подвинула к нему чашечку, полную изюма: — Теперь мы с тобой грамматикой займёмся! Змей Гаврилыча Жил-был Гаврилыч. Городской житель, но с деревенским уклоном. Больше всего на свете любил Гаврилыч природу. Больше мультиков, больше роликов, больше сникерсов и жвачек. А какая в городе природа? Ясно — никакая: небо в окошечке да цветы на подоконнике. И вот отправился Гаврилыч в лес. Сел на трамвай и отправился. Далеко, далеко! В ближайший парк. Там он долго вдыхал летние ароматы. Ходил босой по влажной траве. Смотрел в небо, на пушистые облака. И вдруг у него из-под ноги вылетела птица. «Стало быть, рядом гнездо», — решил Гаврилыч. Действительно, совсем рядом, аж метрах в пятидесяти, он обнаружил гнездо. В гнезде было много крохотных яичек. Точнее — одно. Оно выскочило из-под его ноги. Остальных он, сколько ни искал, не обнаружил. «Надо положить яйцо обратно в гнездо», — решил Гаврилыч. Но теперь он не нашёл и гнезда. Вдруг из дупла, прямо над головой, выпорхнула птица. «Положу-ка яйцо в дупло, — решил Гаврилыч. — У неё наверняка есть свои дети. Будет ещё один. Невелики расходы». Гаврилыч попытался влезть на дерево, но только разорвал брюки. Годы брали своё. Вернее, отбирали. «Не беда, — решил Гаврилыч. — Отнесу яйцо домой. Сам кого-нибудь выведу!» Так он и сделал. Отнёс яйцо домой, сделал из зимней шапки гнездо. Положил туда яйцо. Затем направил на него настольную лампу. И стал ждать. День ждал, два, три… неделю — никто из яйца не выводился. «Температура не та, — решил Гаврилыч. — Была бы курица-наседка, мигом бы вывела». Но где взять в городе курицу-наседку? Мороженых куриц — сколько угодно. И наших, и иностранных. Но мороженые не выводят птенцов. В лучшем случае они сами разморозятся. И тут Гаврилыч услышал объявление про зоопарк. «Вот где есть курицы! Обязательно есть!» Он когда-то ходил в зоопарк. С родителями. В далёком детстве. Лет тридцать назад. И видел там куриц и петухов. Из разных заморских стран. Они гордо прогуливались за решёткой. Будто важные персоны на дипломатическом приёме. Когда Гаврилыч прибежал в зоопарк, куриц там не осталось. Всех разобрали. Хорошие хозяйки сообразили — куры несут яйца. Пока идёт ремонт, можно поживиться. Не надо ничего покупать — каждое утро на столе будет свежая яичница. Или омлет. Кто что любит, то и будет. В зоопарке остались одни петухи. Которые не несут яиц. Что делать? Не возвращаться же порожняком домой! И Гаврилыч взял петуха! Дома он показал петуху на яйцо: — Давай, милый. Высиживай! Но петух высиживать наотрез отказался. Всем своим видом он показывал: «Не мужское это дело — высиживать яйца!» Тогда пришлось прибегнуть к угрозам. Гаврилыч достал кастрюлю, налил в неё воду, поставил кастрюлю на плиту. Затем достал с полки книгу «О вкусной и здоровой пище». Открыл книгу на странице «Куриные бульоны». Петух всё понял. Это был очень умный и сообразительный петух. Он не хотел становиться бульоном. Лучше уж стать матерью! И прыгнул в гнездо высиживать птенца. Буквально на следующее утро Гаврилыч проснулся от петушиного крика. Но это не было милое и приветливое «ку-ка-ре-ку», от которого хочется ещё немного поспать. От подобного крика волосы встают дыбом, кровь стынет в жилах и хочется бежать, бежать и бежать! Глазам Гаврилыча предстала такая картина: Петух сидел на шкафу… А в гнезде… В гнезде, среди осколков скорлупы, шевелился птенец. Но это не был птенец! Это было какое-то странное скользкое существо. Без ножек-ручек, без перьев и крылышек. «Ничего, — решил Гаврилыч. — Вырастет — похорошеет. Как гадкий утёнок». Гаврилыч насыпал в зимнюю шапку геркулесу, взял портфель и отправился на работу. Когда он вернулся, петух перебрался со шкафа на люстру. Геркулес был цел, а маленький симпатичный змеёныш пил молоко. Бутылка с молоком лежала на полу, и по мере выпивания, змеёныш вползал в неё всё глубже и глубже. Добравшись до дна, с бутылкой на голове, змеёныш прополз в угол и поставил её рядом с другими пустыми молочными бутылками. Заметив удивлённый взгляд Гаврилыча, змеёныш подмигнул ему. Мол, привыкай, Гаврилыч. То ли ещё будет!