Прорвавшись сквозь гущу людей, Дарт и Флори очутились на другой стороне Почтового канала. Чем дальше уводила петляющая тропа, тем мрачнее становились предчувствия. Вначале на краю склона виднелась лишь темная точка, постепенно она приняла очертания дома: двухэтажного и вытянутого, точно приплюснутого сверху. Упасть ему не давали длинные подпорки, похожие на паучьи лапы. Сам дом был сколочен из черных, будто покрытых смолой досок. Одного взгляда на безлюдя хватило, чтобы передумать к нему приближаться. Рассказ Дарта лишь упрочил это желание. Раньше здесь жили строители Почтового канала. Дом наскоро сколотили из подручных материалов и даже не позаботились о его устойчивости. Строители считались кем-то вроде ловкачей, создающих карточные домики: их умение заключалось не в том, чтобы возвести прочное сооружение, а в том, чтобы собрать конструкцию, которая бы сразу не развалилась. Вот и Паучий дом – с виду шаткий и хлипкий – уже много лет стоял на холме, вцепившись в него лапами-подпорками. Забравшись по деревянным ступеням, они оказались перед дверью. Ворчливо скрипя петлями, она открылась за миг до того, как Дарт прикоснулся к ней. Из дома дохнуло застарелой гарью и сыростью. – Пойдем, – Дарт поманил Флори за собой, – нас уже ждут. Они осторожно шагнули внутрь. Дверь захлопнулась за ними, и наступила кромешная тьма: покрытые копотью окна не пропускали солнечный свет, ни одной лампы или свечи не горело. Флори не видела Дарта, но чувствовала его прерывистое дыхание, в котором слышалось тревожное ожидание. Мурашки стали паучьими лапками, забегавшими по всему телу, и она поежилась, чтобы сбросить с себя неприятное ощущение. С их появлением безлюдь ожил. Под потолком что-то зарокотало, пол дрогнул и заскрипел. Флори почувствовала, как в ногу впивается гвоздь, вылезший из досок, и хотела отступить назад, но Дарт схватил ее, не давая сдвинуться с места. В темноте зажегся слабый свет. Флори посмотрела наверх. Там, среди потолочных балок, оплетенных паутиной, мелькнул чей-то силуэт. – Так-так, кто к нам пожаловал? Лютен из Голодного дома? Да еще и с той, кого прячет? Как любопытно! Силуэт наверху скользнул в сторону и, выйдя из пятна света, растворился в темноте. Присутствие Паучихи выдавал только шелест ее одеяния. – Мы пришли, чтобы вернуть ключ, – заявил Дарт. Фигура вновь вышла на свет, но уменьшилась вдвое: усохла, сгорбилась и, опустившись на четвереньки, поползла вниз по лестнице. Вначале переступали руки, к ним приставлялись колени, а спина то вытягивалась, то вновь сутулилась, выворачиваясь под немыслимым углом. Преодолев все ступени, Паучиха ухватилась за перила и распрямила свое гуттаперчевое тело. Флори невольно отшатнулась. Вблизи лютина выглядела еще страшнее, лишь отдаленно напоминая старушку с рынка. Теперь ее лицо избороздили морщины и шрамы, а голова выглядела слишком большой из-за копны седых волос. – Я тебя в гости не звала, Дарт. Верни ключ и проваливай. – Голос Паучихи прозвучал почти зловеще. Услышав его, Флори незамедлительно сделала бы то, что велено, однако Дарт вложил ключ в ее ладонь и шепнул: – Вернуть его должна ты. Паучиха уже тянула к ней свою костлявую руку, и Флори оставалось лишь разжать пальцы, чтобы избавиться от проблемы, которую сама же и создала. Лютина сцапала ключ и перевела презрительный взгляд на Дарта: – Ах ты, хитрец, удумал лишить меня добычи? – Я как раз хотел обсудить это, – деловито начал он. – Мой хозяин предпочел бы сохранить в тайне, что приютил гостей. Он предлагает сделку: молчишь ты – молчу и я. Лютина запрокинула голову и сипло захохотала: – Молчащая Паучиха или говорящая – какая разница? Чего бояться прихвостню домографа, притворщику и предателю? – Она прикрыла рот ладонью, как будто сожалея о сказанном, а затем язвительно добавила: – Кажется, я проболталась. Видишь, как легко выдавать секреты, когда они не твои? – Зря стараешься, – хмыкнул Дарт с кривой ухмылкой. – Лжец! – гаркнула Паучиха. – Ни один безлюдь не прикажет лютену принять жильцов, на то и зовется безлюдем. Твой хозяин не давал указаний, ты сам попросил у него об этом. Ведь так? Последовала долгая пауза. Флори замерла в ожидании правды, Дарт нервно одернул манжеты охотничьей куртки, а Паучиха каким-то неведомым образом подобралась еще ближе, действуя на нервы. – Тебе запретили заманивать людей, – сказал Дарт вместо того, чтобы ответить на обвинения. – Я буду вынужден доложить о нарушении Протокола. – Протокола? – раздраженно повторила Паучиха. – Судя по всему, ты не знаешь из него ни строчки. – Мы уходим, Фло, – заявил Дарт и сорвался с места. Она бы последовала за ним, но помедлила, чувствуя, как опора уходит из-под ног. С грохотом досок и рокотом подвижных стен дом превратился в живого монстра, который вертелся и брыкался, пытаясь сбросить их со своего тела. Падая, Флори налетела на Дарта, и вдвоем они кубарем покатились по полу, а вслед за ними с нарастающим гулом и скрежетом грузно заскользило по наклонной старое пианино. Прежде чем расстроенная вдрызг махина врезалась в стену, они успели юркнуть в следующий проем, что и спасло их. Едва они перевалились через порог, дверь захлопнулась, клацнув замками. Комнаты в Паучьем доме имели сквозной проход, образовывая собой цепочку ловушек: выбравшись из одной, тут же попадаешь в другую. – Добро пожаловать в Паучий дом! – с сарказмом объявил Дарт, обнаружив, что и вторая дверь заперта. Он повернулся к Флори, чтобы сообщить эту новость, но передумал и спросил: – Ты цела? Она заверила, что все в порядке, хотя тело ныло так, будто побывало в камнедробилке. Обессиленно рухнув на спину, Флори устремила взгляд наверх; над ней простирался высокий балочный потолок с проблесками света, что пробивался сквозь дыры в крыше. С балок, точно бахрома, свисали белые нити, на которых медленно, с металлическим звоном раскачивались ключи, как бы дразня: «Попробуй найди подходящий». Дарт попытался раз, другой, третий… Потом догадался по очертаниям замочной скважины определить форму ключа – и дело быстро двинулось вперед. Он доставал ключи с потолка, а Флори примеряла их к двери. Ряды под потолком редели, но ничего похожего на короткий штырь с тремя зубцами не попадалось. У Флори голова шла кругом, и мысли ее были заняты совершенно другим. – Дарт, это правда? – выпалила она, когда он запульнул очередной ключ в стену. – Что именно? – Приютить нас в безлюде – твоя идея? – Моя. – Его голос показался Флори печальным. – Теперь и ты считаешь меня лжецом? – Нет. Я считаю это добрым поступком. Спасибо. Его лицо на миг озарилось улыбкой, а после обрело прежнюю серьезность: – Сейчас не самое подходящее время. Посюсюкаем позже. Он передал ей ключ и вернулся к поиску следующего. Когда замочный механизм щелкнул, Флори победно вскрикнула. Распахнув дверь, она первой шагнула за порог и слишком поздно поняла, что за ним ее ждет пустота. Все произошло за считаные мгновения; только она сделала шаг, как провалилась в бездну и тут же приземлилась на что-то мягкое. Не было ни боли, ни столкновения. Тело отпружинило, словно упало на упругий матрас, нога провалилась куда-то, а руки прилипли к поверхности – огромной паучьей сети над зияющей пустотой. Флори пошарила взглядом вокруг и высоко надо собой заметила дверь, откуда выпала. Дарт остался там, взаперти. Это была вовсе не случайность, а хитроумная ловушка. Стоило так подумать, и с потолка сорвался скрипучий смех. Скрюченная фигурка, распластавшись на балках, почти сливалась с темнотой, и лишь движение выдавало Паучиху. Флори боялась пошевелиться и беспомощно наблюдала, как лютина подбирается все ближе. Паутина тряслась, проседала под весом и в любой момент могла оборваться, скормив ее черной бездне. – Да-а-а-арт! – отчаянно завопила она. – Я не буду тебя убивать, милая. Всего лишь заберу у тебя немного страха. Подцепив из седой копны тонкую нить, Паучиха принялась скатывать ее между пальцами, и тогда стало ясно, что вместо волос голову оплетает настоящая паутина. Паучиха смачно плюнула на пальцы и продолжила плести сети. От осознания происходящего свело желудок. Флори попыталась вырваться и, освободив ногу, лягнула Паучиху в колено. – Ах ты, упрямая дрянь! – прошипела лютина и швырнула ей в лицо комок липкой паутины. Флори дернулась, замотала головой и вдруг явственно ощутила, как натяжение нитей ослабло. Она снова падала. Крик ужаса вырвался из груди и смолк, когда Флори рухнула в кучу чего-то мокрого и зловонного. Тело пронзило жгучей болью, и сознание не выдержало – отключилось. Погружаясь в вязкую темноту беспамятства, мыслями она звала Дарта на помощь, но ей никто не ответил. Глава 7 Дом с убийцей Смирившись с участью младшей сестры, которая вечно остается не у дел, Офелия попыталась чем-нибудь себя занять: разобрала мешок с продуктами, умяла кусок сдобной булки, щедро намазанный сметаной с сахаром, а потом, заслышав с улицы бренчание гитары, вышла во двор. Развалившись на траве, Дес лениво перебирал струны и бормотал несвязные слова. Его единственным слушателем был Бо, грызущий старый башмак. Заметив Офелию, Дес вдруг вспомнил, зачем его позвали, и предложил присоединиться к ним. – Чтобы жариться под солнцем и бездельничать? – колко уточнила она. – Я не ленюсь, я набираюсь сил, – ответил Дес и, отложив гитару, принял более серьезную позу: сел. Впервые Офелия увидела на его лице что-то вроде смущения. Она плюхнулась на траву рядом, и какое-то время все трое в тишине созерцали куст бульденежи, разросшийся у изгороди. Белые соцветия напоминали шарики мороженого, и от жары оно медленно таяло, роняя на землю капли-лепестки. – А какие цветы любит твоя сестра? – неожиданно выдал Дес, изображая на лице полное безразличие, словно спрашивал просто от скуки. Кажется, он считал Офелию дурехой, не знающей, почему парни на самом деле интересуются такими вещами. Она хитро улыбнулась, не собираясь поддаваться на его уловку: – У тебя, наверное, в детстве не было книги с загадками. – Ты о чем? – Дес растерянно почесал кончик носа. – Меня эта книга многому научила, – продолжала Офелия с серьезным видом, чтобы придать словам значимости и казаться взрослее. – Когда попадалась интересная головоломка, я могла часами размышлять над ней. А на скучную не тратила время, сразу смотрела ответ на последней странице. – И-и-и? Она вздохнула, как будто бы ее утомила сама мысль, что придется объяснять очевидное. – В загадке важен не сам ответ, а его поиск. Ну а если хочешь узнать все и сразу – значит, тебе и загадка не очень-то интересна. – Офелия небрежно пожала плечами. – Вот и с людьми так. – Мне все интересно, – ответил Дес с лукавой улыбкой. – А чем интересуется твоя сестра? – Безлюдями… – бросила Офелия, а потом для убедительности добавила: – И домографами. Дес недовольно поджал губы и больше вопросов не задавал. Он вспомнил о гитаре и заиграл какую-то печальную мелодию. Должно быть, она передавала его сердечные терзания, и Бо так проникся ими, что начал подвывать, добавив песне немного трагизма. Дослушав их дуэт, Офелия вернулась в дом. По скрипу дощатого пола она поняла, что безлюдь встревожен отсутствием лютена. Дарта и Флори не было третий час, здесь уже впору начать волноваться. Дожидаясь их в библиотеке, Офелия пыталась отвлечься чтением, но вместо этого поглядывала на часы и вслушивалась в тишину дома. Она знала, что за книжным стеллажом в библиотеке скрывается вход в тоннели; поэтому, когда с той стороны постучали, не испугалась, а радостно встрепенулась и вскочила с кресла, чтобы отворить дверь. Довольно быстро на полке нашелся рычаг, замаскированный под томик травяной энциклопедии, Офелия потянула его на себя – и механизм пришел в движение. В комнату ворвался землистый запах тоннеля и другой: более резкий, кисловатый, словно из старой бочки с квашеной капустой. Вначале она учуяла, что за дверью чужак, а потом встретилась с ним лицом к лицу. Из тоннеля шагнул невысокий, с нее ростом, мужик с рыжей кудлатой бородой. Маленькие глазки-буравчики одним недобрым взглядом дали понять, что впустить его было непростительной ошибкой. Почуяв исходящую от него опасность, Офелия без раздумий бросилась прочь. Рыжебородый с топотом и пыхтением пустился вдогонку и поймал бы ее, не попадись на пути дверь, задержавшая его. Выскочив в коридор, Офелия завизжала так, что у самой заложило уши. Она слетела по ступеням и врезалась в подоспевшего на помощь Деса. – Что… здесь… творится?! – с тяжелым придыханием выпалил непрошеный гость, показавшись на лестнице. – Вот ты нам и объясни. – Дес шагнул вперед, сжав кулаки. Вид у него был не то что грозный, но уверенный и весьма серьезный. – Я пришел к Дарту по срочному делу, и кого я вижу? Двух незнакомцев! В безлюде! В такое-то неспокойное время! – возмущался рыжебородый, хватая ртом воздух. – Я его друг, это моя сестра, – кивнув в сторону Офелии, заявил Дес. – А ты что за рыба? – Лютен из Корень-дома, – сбитый с толку, промямлил гость и тут же подозрительно сощурил глазки-буравчики: – Куда подевался Дарт?