– Да кто тебя просит платить?! Я просто предупредила, чтобы ты имел в виду и не растерялся, если она начнет благодарить или что-то о ней рассказывать. Мне надо было как-то настроить ее на вашу встречу. Ничего другого в голову не пришло. – Если бы ты не уехала в нерезиновую, то и настраивать бы не пришлось. Сама себе проблемы создаешь. Правильно моя подруга говорит, что ты не нагулялась. Ребенок тут причем? Будет теперь смотреть на твои гулянки! – У тебя одна и та же песня. В общем, ждем тебя в субботу. Пока. Ксюша с облегчением нажала на кнопку «завершить» и сжала кулаки. Сколько нервов уже истратила на этого болвана! Так и будет доставать ее до самой старости, если она, конечно, доживет с такими качелями. После разговора с ним всегда трясутся руки. Такое ощущение, будто находишься в каком-то черном тоннеле, летишь вниз на бешеной скорости и вот-вот расшибешься. Наверное, этого Игорь и добивается, доводя ее до исступления своими бесконечными придирками. «С Егором все было иначе», – вдруг промелькнуло в голове и болью отозвалось в сердце. И тут же мозг засигналил: «стоп!» Надо гнать прочь все мысли о нем. Перестать рисовать в своих фантазиях нескончаемые картины, где они все вместе: она, Алена, Егор, Кирюша… Эти зыбкие иллюзии, которые всегда лопаются, как мыльные пузыри. Приезд Игоря нарушил то душевное спокойствие, которое, как ей казалось, она сумела достичь. Теперь она чувствует лишь смертельную усталость от всего. Хочется закрыться на все замки, спрятаться ото всех и ни о чем не думать. Только, увы, это невозможно. Сейчас есть только два варианта: взять себя в руки и упорно идти вперед или погрузиться в депрессию и потерять все то, чего удалось добиться за эти непростые годы. Третьего не дано… Глава 11 Ксюша задумчиво перебирала заколки, которые только что вынула из шкатулки. Аленка стояла рядом и любовалась в зеркале новым платьем, которое подарила Регина. Нежно-алого цвета с пышной юбкой, оно безумно ей шло. Правда, лицо у дочери было совсем не радостное. И Ксюша всеми силами пыталась отвлечь ее от грустных мыслей. – Может, такую? – протянула ей золотистую заколку. – Нет, эту, с цветочком, – Аленка показала пальцем на розовую с красивым цветком из стразов. Ксюша с улыбкой зафиксировала украшение на мягких волосах дочери и улыбнулась: – Какая же ты у меня красавица! Настоящая принцесса. – Мам, а папа скоро придет? – в очередной раз поинтересовалась девочка и нахмурила брови. Ксюша нервно посмотрела на висящие на стене часы: – Скоро. Немного задерживается. Это «немного» растянулось на целых полтора часа. Игорь обещал прийти в десять, а стрелки уже подползали к двенадцати. Звонить и выяснять, где он, не хотелось, но взгляд дочери, полный надежды, выворачивал душу наизнанку. Точно такой же взгляд был и в прошлое Рождество, когда бывший муж не явился. Пришлось Ксюше самой вести Аленку в храм. – Мама, а с Богом можно разговаривать? – спросила она тогда, сжимая в маленьких ручках тоненькую свечку. – Конечно, можно! – А Он точно услышит? Он же так далеко. – Он всегда рядом, Алена, – Ксюша заправила за ухо ее прядь волос, выбившуюся из-за платочка. Отметила, что взгляд у дочки не по годам серьезный и осмысленный. – Если ты попросишь от всей души, Он обязательно тебя услышит. Девочка замолчала. Стала с интересом рассматривать иконы и настенные росписи храма. Ксюша мучилась вопросом, что же дочка хочет попросить у Бога. Наверное, чтобы Игорь пришел. Она так его ждет. Целый день вопросы: когда, когда. Алена подошла к подсвечнику и поставила свечку. – Боженька, – горячо зашептала она, – подари мне другого папу. Вот эту просьбу Ксюша запомнила на всю жизнь. Слова дочери застряли в сознании так глубоко, что даже спустя годы она четко помнила каждую деталь: и интонацию, и вздох, и взгляд, который дочь устремила на икону. Хотелось биться головой об стену оттого, что разрушилась семья, оттого, что оказалась бессильна перед предательством. Если бы Игорь раскаялся, попытался их вернуть, она бы простила. Переступила бы через себя, но простила ради ребенка. Только вот бывшему мужу это было не нужно. Он продолжал жить в соседнем доме вместе со своей «лю», ничуть не смущался целоваться с ней у подъезда, прекрасно зная, что Ксюша увидит, рассказывал общим друзьям, как он счастлив, особо не заморачиваясь над тем, что этим причиняет ей боль. Несмотря ни на что, Ксюша не настраивала дочь против отца. И в тот день, выйдя из храма, она присела на корточки и взяла малышку за руку: – Дорогая, хоть мы с папой и живем теперь раздельно, мы все равно тебя любим, не бросаем и всегда поможем. Ты всегда можешь обращаться к нам в любое время по любому поводу. – Правда? – Алена посмотрела на нее широко открытыми глазами, ясными, как небо над головой. – Правда. В том, что произошло, ты не виновата. Просто так получилось, что мы с папой не можем жить вместе. Когда ты подрастешь, то поймешь, почему так вышло. – Ладно, – кивнула девочка, внимательно ее выслушав. Ксюша отвернулась, чтобы скрыть слезы. Сжала заколку в руках и маленькие зубчики впились в пальцы, не причинив боли. Вот так и должно быть. Всякий раз, натыкаясь на зазубринки прошлого, она должна сохранять хладнокровие. Выработать в себе это чувство до такой степени, чтобы ничего не принимать близко к сердцу. Она должна стать такой. Ради дочери. Мысли прервал виброзвонок. Увидев номер Игоря, Ксюша почувствовала, как внутри разлилась волна злости. Выскочив в ванную, чтобы разговор не услышала дочь, она провела пальцем по экрану смартфона и сказала вместо приветствия: – Ты где? – Неважно, – донесся раздраженный ответ. – Давай перенесем встречу на вторник. – Мы же договаривались на сегодня! Так не делается! – все-таки не сдержалась и высказала то, что накопилось. – Вот так ты хочешь увидеть свою дочь, что решил не прийти тогда, когда она уже настроилась! – У меня не получается. Подруга недовольна, личная жизнь в конце концов должна быть. – Значит, подруга важнее дочери? – Не преувеличивай. Во вторник встретимся. Ксюша шумно выдохнула. Мысленно досчитала до пяти и сказала ровным тоном: – Я работаю. – И что? Я заберу ее из садика пораньше, погуляем до твоего прихода. – Нет, в будни неудобно. – Слушай, если не дашь мне видеться с дочкой – никаких денег не получишь! Ксюша закатила глаза: – Причем здесь деньги? Я тебе о ее душевном состоянии говорю, что она расстраивается. Сегодня ты показал свое отношение к ней. Можешь больше не рассказывать мне, как она тебе дорога, это пустые слова. – Опять ты выносишь мозг. – Это ты выносишь мозг! Деньги, подруги, котлеты… Мне от тебя ничего не нужно. Можешь не платить, освободи уже себя от этой тяжелой ноши. Я больше не буду договариваться с Аленой заранее, захочешь увидеть дочь – адрес знаешь. До свидания! – Я за дочку биться буду! – крикнул он напоследок. – Бейся, бейся, смотри, башку не расшиби, – зло бросила Ксюша и сбросила звонок. – Мам, кто звонил? – поинтересовалась Алена, когда она вернулась в комнату. – Папа звонил. Его с работы не отпустили. – Ну, тогда в следующий раз увидимся, – пожала она плечами. Подлость Игоря выбила Ксюшу из колеи. Не в силах успокоиться, она решила заняться уборкой. И дочку привлекла, чтобы та не зацикливалась на грустных мыслях. Вручила ей чистую тряпку и попросила протереть пыль, а сама принялась разбирать коробки на шкафах. Делала все машинально, но как ни странно, успокоиться удалось довольно быстро. – Мама, я все! – воодушевленно сообщила Аленка. – Давай помогу! – Спасибо, милая, но я тоже почти все. Отнеси вот это в мусорное ведро, – указала ей на небольшую кучу ненужных и поломанных вещей. Девочка кивнула и умчалась на кухню. Ксюша открыла последнюю коробку и удивилась, увидев на дне аккуратно сложенное широкое платье. Она же избавилась от всей одежды «для беременных» сразу после родов, чтобы не рвать себе душу воспоминаниями. А про это совсем забыла… Затаив дыхание, провела по ткани ладонью. Вспомнила, что именно это платье было на ней надето в тот день, когда Егор сделал фото в парке. Он сказал еще тогда, что оно очень сочетается с цветом ее глаз. Сколько же времени прошло… А кажется, будто это было вчера. Пальцы нащупали что-то твердое. Нахмурившись, вынула платье из коробки и увидела приколотую к ткани брошь. К глазам подступили слезы, и Ксюша яростно смахнула их рукой. Эту брошь подарил ей Егор. Причем приколол ее к платью собственноручно. Вспомнилось, как колотилось у нее сердце в ту минуту, да оно и сейчас колотилось, чего греха таить. Только больнее, сильнее, отчаянней от осознания того, что это не повторится никогда. Все ушло безвозвратно. Только из памяти не так просто стереть. Взгляд, прикосновение, голос… Все будто наяву. Будто он стоит сейчас перед ней, совсем близко, улыбается и говорит, что купил эту брошь в память о себе… А она отвечает ему смущенным взглядом и мысленно отмечает, что будет о нем помнить всегда и неважно, будет на ней эта брошь или нет… Казалось бы, такая простая безделушка, а сколько в ней воспоминаний! Одна мысль о том, что ее держали его пальцы, сводит с ума. – Мам, что еще сделать? – детский голосок вернул ее к реальности. Ксюша мысленно поблагодарила Бога, что стоит к дочке спиной, и она не видит ее слез. Постаравшись вернуть самообладание, она сказала: – Ничего, спасибо, дорогая. Сейчас будем пить чай. – С печеньем! – воскликнула дочка. – С печеньем. Стиснула брошь в ладони и отправилась на кухню. Нужно выбросить ее и забыть обо всем. Зачем лишний раз себе душу рвать. Увидев мусорное ведро, уже протянула руку, но пальцы разжать не смогла. «Это мое прошлое, – мелькнуло в сознании. – Хорошее прошлое, светлое. Когда-нибудь я буду вспоминать о нем с теплотой. Когда-нибудь не будет этих слез и сердце научится стучать ровно. Нужно просто дождаться этого момента. И сохранить что-нибудь материальное, чтобы знать: это ей не привиделось». Ксюша спрятала брошь в шкатулку с украшениями и вернулась на кухню. Аленка уже сидела на стуле и болтала ногами.