Его тон был таким твердым, что она не осмелилась возразить. Нашла в справочнике нужные цифры, растерянно протянула ему смартфон. Егор решительно нажал на кнопку вызова и посмотрел перед собой. Когда на том конце провода ответили, он сказал: – Ирина Васильевна? Это Егор Удальцов, помните, я присутствовал на заключении договора аренды с Петровой Ксенией? Да, я знаю. Я готов все оплатить. Сколько нужно? Понял. Я тогда прямо сейчас скину на карту, только не за один месяц, а сразу за четыре. Отлично. Всего доброго. Он с непроницаемым лицом вернул ей телефон, хотя она смотрела на него широко открытыми от изумления глазами. Достал свой смартфон, зашел в приложение и, введя в нужное поле номер карты хозяйки квартиры, который Ксюша ему пробормотала, отправил оговоренную сумму. – Все. Привози брата и не переживай ни о чем. Все хорошо будет. – Я… я не знаю, как тебя благодарить, – произнесла она срывающимся голосом. – Зачем? Зачем ты это сделал? – Потому что ты должна жить здесь, Ксюша. В деревне ловить нечего, а в столице много возможностей. У тебя дочь, пусть учится и развивается. Опять же, братом тоже надо заниматься. – Я не знаю, что сказать… – Ничего не надо говорить. Все наладится. Последнюю фразу произнес уверенным голосом, словно по-другому и быть не может. И эти слова в одно мгновение прогнали все ее страхи. Как будто он дал установку на позитив. Все наладится, и никак иначе. Кивнув ей на прощание, Егор направился к выходу. Ксюша провожала его взглядом до тех пор, пока он не скрылся за стеклянными дверями. Улегшиеся было чувства к нему снова всколыхнулись, сердце застучало быстрее. Но голос разума быстро напомнил, что все безнадежно. Нужно остыть и успокоиться. Силы еще понадобятся, ведь впереди сложная операция у брата. Глава 6 Дни тянулись до невозможности. Дорабатывая последние смены, Ксюша рассылала резюме в другие компании. Депрессия прошла, в нее словно вдохнули новые силы. Почему-то возникла твердая уверенность, что сможет вырулить. Она постоянно поддерживала связь с родными и уговаривала Матвея приехать пораньше, чтобы он смог быстрее адаптироваться и настроиться. В итоге договорились, что он приедет вместе с мамой за три дня до операции, а дочка пока останется с дедушкой. Потом уже, после операции, переедет сюда. Только все пошло не по плану. Накануне, отработав последний день, Ксюша попала под дождь и сильно промочила ноги. Наутро следующего дня она свалилась с температурой, которую никак не могла сбить. О том, чтобы ехать на вокзал и встречать маму с братом и речи быть не могло. Прям закон подлости какой-то. Можно попробовать заказать такси, но не факт, что оно вообще приедет. Уже было один раз, что зря прождали. Дорога неблизкая, они могут и заблудиться. Паника начала расти, когда мама сбросила смс, что приедет в условленное время, что будет ее ждать, но больше не сможет отвечать на звонки, поскольку телефон разряжен. То есть Ксюша даже предупредить ее не сможет ни о чем. Не в силах бороться с ознобом, она укуталась в одеяло и схватила телефон. Этот номер она помнила наизусть. Даже сейчас, в бреду, помнила каждую цифру. Страшно, стыдно, но других вариантов нет. Регина, как назло, сегодня работает. А больше просить о помощи некого. Набрав нужный номер, она, кажется, даже дышать перестала. – Алло? В горле ком застрял, когда услышала его голос. С трудом справившись с собой, она сказала: – Здравствуй, Егор. Это Ксюша. Прости, пожалуйста, за беспокойство, но мне больше не к кому обратиться… Сейчас он поинтересуется, какая именно Ксюша или вообще положит трубку. Ну кто она такая, чтобы он срывался ради нее по щелчку? Тем более, у него жена и ребенок… – Что случилось? Тот факт, что он узнал ее, придал ей сил. – Тут такое дело… Через пару часов мама с братом приезжают, а я лежу с температурой, никак не получается сбить. У них разрядился телефон, и я не могу предупредить, что не смогу их встретить. А они плохо знают дорогу, боюсь, не доедут. Мне очень неудобно просить тебя о помощи, но больше не к кому обратиться… Господи, нагородила целую кучу, сейчас пошлет ее и правильно сделает. Только сейчас наконец дошло, какую глупость совершила. Действовала на эмоциях, а разум, как всегда, подключился позже. Когда она уже научится себя контролировать?! – Я тебя понял. Сбрось мне, куда и когда они прибывают. Что-нибудь придумаю. Сказав это, он сбросил вызов, а Ксюша так и замерла с прислоненным к уху телефоном, не веря, что он так легко согласился ее выручить. Игорь нашел бы тысячу причин, чтобы никуда не ехать, а Егор бросил ради нее все дела. Только Игорь был ее мужем, а Егор… По сути, они никто друг другу. Люди, которых однажды свели определенные обстоятельства. Он ничем ей не обязан. И все-таки откликнулся. Она была поражена. Проверила список звонков – нет, это ей не привиделось. Неужели и вправду поможет? Быстро отправила ему всю нужную информацию, он прочитал, но не ответил. Сегодня понедельник, начало рабочей недели, время ранее, а она его выдернула. Если Клавдия узнает, наверняка будет скандал… И все из-за нее! Но ситуация действительно безвыходная. Мама и Егор хотя бы знают друг друга в лицо… Все то время, что находилась в неизвестности, она накрутила себя до такой степени, что готова была лезть на стену. Порывалась позвонить ему, узнать, что и как, но чудом смогла сдержаться. И так загрузила его своими проблемами, не хватало еще нервировать его звонками! В конце концов, Егор еще ни разу не подвел, всегда сдерживал слово. Значит, и сейчас не подведет. Немного успокоившись, Ксюша выпила еще одну таблетку жаропонижающего и провалилась в сон. К вечеру ей стало лучше. Она смогла привести себя в порядок и немного поесть. В этот момент раздался звонок в дверь. Посмотрев в «глазок», оторопела: на лестничной клетке стоял Егор. Один. – Привет еще раз, – сказал он, когда она открыла дверь. – Все нормально. Всех встретил. Прошел в квартиру, поставил на пол объемную спортивную сумку. Ксюша сразу узнала вещи матери. Поверх сумки положил сетку с мандаринами. – Где они? – В клинике. Я договорился, чтобы его положили заранее. Пусть будет под присмотром врачей. Твоя мама решила остаться с ним. Вещи привез. Ксюша пораженно прислонилась к стене. От сердца мгновенно отлегло. – Ты необыкновенный… Я не знаю, как тебя благодарить! – призналась она и порывисто обняла его. Так быстро и крепко, что чуть не задохнулась. Еще одно счастливое мгновение, которое отпечатается на сердце навсегда. Ох, если бы оно никогда не заканчивалось! – Ты мне уже дала самое дорогое, Ксюша. Он не убрал ее руки. Не оттолкнул. Только стиснул кулаки. Когда встретились взглядами, у нее по телу прошла дрожь. Даже показалось на миг, что где-то там, в сером омуте его глаз, прячется нежное чувство. Не удержалась, посмотрела на его губы, чуть приоткрытые, и до безумия захотелось почувствовать их вкус, почувствовать всего его. Но в мозгу застучало: «Нам нельзя, нельзя». Рядом с ним так хорошо, спокойно, и все же она должна… Должна себя пересилить. Отстранившись, Ксюша сделала глубокий вздох. Пульс бешено стучал в ушах. Она сходит с ума. Боже, помоги… Избавь от этого искушения. Отвернулась, чтобы не показывать эмоций, а он спросил: – Ты как? Получше тебе? Спросил ровно, спокойно, но продолжая сжимать кулаки. – Гораздо лучше, – тихо ответила. – Что еще нужно? Может, какие-то лекарства? «Лекарства от этих чувств нет», – чуть не выпалила она. Вместо этого сказала: – Нет, все есть. – Ну, ладно тогда. Я поехал. Да, уезжай. Уезжай скорее, пока у нее еще есть силы бороться с этим наваждением. Пока она еще держится. И лучше, чтобы это было не взаимно. Потому что, если он чувствует то же, что и она, ни к чему хорошему это не приведет. Уж лучше пусть она одна мучается. Однако Егор как будто не хотел уходить. Продолжал стоять, глядя на нее. – Операция в четверг? – Да. – Парень молодцом держится. Справится. – Надеюсь, – она вымученно улыбнулась. – Еще раз извини, что побеспокоила. – Выздоравливай. Обычные слова, но почему-то они произносили их полушепотом. Словно происходило что-то запретное, слишком интимное. Словно боялись выдать интонациями свои истинные чувства. Он медленно повернулся к двери. Но прежде, чем уйти, неожиданно сжал ее руку, и она ощутила его дрожь. В следующий миг она уже слушала, как затихают за дверью его шаги, и глотала слезы. *** К четвергу Ксюша окончательно поправилась. С самого раннего утра отправилась в больницу, хотя операция была назначена на три часа. Матвей действительно держался молодцом, даже улыбался. Взлохматила брату шевелюру, потрепала по щеке и убежденно сказала, что все будет хорошо. И сама пыталась в это верить, стараясь не думать о плохом. Отправив Матвея на процедуры, Ксюша вместе с матерью вышла прогуляться. Но не успели они оказаться на свежем воздухе, как Анастасия Павловна спросила в лоб: – Давай честно. У тебя с этим Егором что-то есть? Только этого ей и не хватало сейчас – разговоров о нем. И так из головы не выходит их прошлая встреча. Вон как сердце колотится, когда вспоминает, как близко он находился от ее губ и как ей хотелось его поцеловать… Постаравшись напустить на себя небрежный вид, Ксюша ответила: – Мам, ты понимаешь, о чем спрашиваешь? Он женатый, а ты знаешь мои принципы. – Спрашиваю потому, что женатый человек не будет вот так срываться и решать проблемы женщины, на которую ему наплевать. – Ну значит, ему не наплевать, – задумчиво сказала она. – Но это не отменяет того факта, что между нами ничего нет и быть не может. С минуту шли молча по небольшому скверику, расположенному на территории больницы. Птицы пели о чем-то своем, а ей было не радостно, хотя заканчивалась весна, а впереди ждало лето. – Конечно, Игорь ему и в подметки не годится. Он и пальцем не пошевелил, чтобы тебя из роддома забрать, а Егор поехал на другой конец Москвы и привез родственников женщины, с которой его больше ничего не связывает, – рассуждала мама. – Я так удивилась, когда его увидела на перроне. Все объяснил, сумки забрал, отвез в больницу. Пока стояли в пробке, взял номер лечащего врача, позвонил и договорился, чтоб дали палату. Все так быстро, что я опомниться не успела. Ксюша улыбнулась. В этом весь Егор. – Смотри, милая, голову не теряй. Понимаю, что ты к нему привязалась, но помни о том, что он несвободен.