Отчаяние в ее голосе разжалобило Кесри. – Да вот еще что, пожалуй… – Ну? – Эк баар, однажды, через двенадцать лет после той зимы в Ранчи, Ми-саиба ранили в бою. Я был рядом и помог санитарам снять с него мундир. Из внутреннего кармана… – Кесри коснулся левой стороны груди, – выпал конверт… – Что за конверт? – выдохнула миссис Бернэм. – По-моему, это было ваше письмо. – Неужели? – Да, я узнал конверт, который когда-то давно вы просили передать Ми-саибу. Кесри смотрел прямо перед собой, но в двух ярких точках, возникших в нижнем краю обзора, распознал засиявшие глаза миссис Бернэм. И в тот же миг он увидел капитана Ми, спускавшегося по палубному трапу. Предупреждая собеседницу, Кесри глазами подал ей знак. Миссис Бернэм глянула через плечо и, заметив капитана, приняла озабоченный вид, завозившись с ридикюлем. – Надеюсь, миссис Бернэм, мой хавильдар не выболтал все военные тайны? – с натужной шутливостью сказал Ми. – Похоже, он готов многим поделиться. – Вы как будто ревнуете его ко мне? – в тон ему ответила миссис Бернэм, но затем вдруг сникла и дрогнувшим голосом мягко проговорила: – Ну хватит, Невилл, сколько еще мы будем притворяться? Застигнутый врасплох ее прямотой, капитан утратил самообладание напрочь. Кругами по воде от брошенного камня на лице его отразились боль, томления и обманутые надежды последнего полутора десятка лет. А когда он заговорил, в тоне его слышалась уже знакомая Кесри растерянная беспомощность восемнадцатилетнего юнца. – Я не знаю, что сказать, Кэти… я так долго ждал… и вот… Из-под полей шляпы миссис Бернэм метнула в Кесри полный благодарности взгляд. Потом она и капитан медленно отошли прочь. – Вот вы где, Рейд! – Мистер Бернэм облапил Захария за плечи. – Ну что, удалось перемолвиться с капитаном Ми? – Пока еще нет, сэр. Тут столько народу, не уединишься для приватного разговора. Но я постараюсь. – Да уж, постарайтесь, иначе кто-нибудь его перехватит. Мистер Бернэм перенес внимание на другого гостя, а Захарий сделал круг по запруженному людьми квартердеку, высматривая капитана Ми. Не найдя его, он окинул взглядом главную палубу и, к своему удивлению, увидел миссис Бернэм, увлеченно беседовавшую не с кем иным, как с сержантом бенгальских сипаев. В прошлом на званых вечерах Захарий не раз наблюдал за ней издали и потому сразу подметил странную перемену в ее обычной осанке великосветской львицы – даже наклон ее головы говорил о том, что она жадно ловит каждое слово собеседника. И чем же хавильдар смог так ее заинтересовать? Размышляя над этим, Захарий машинально отметил, что к беседующим присоединился еще один человек в военной форме, в котором через секунду узнал капитана Ми. Захарий замер. Будто пригвожденный к палубе, он смотрел, как миссис Бернэм и капитан обмениваются репликами, а потом вдвоем отходят от Кесри. Вцепившись в поручень, Захарий перегнулся через ограждение, чтобы не потерять их из виду, и придушенно вскрикнул, увидев лицо миссис Бернэм, оказавшееся в пятне света от бумажного фонарика. Выражение, с каким она смотрела на капитана, отнюдь не соответствовало ее публичному облику, но было хорошо знакомо по свиданиям в будуаре. И только еще один человек мог удостоиться такого взгляда – тот самый лейтенант, ее первая и единственная любовь. Даже сама манера, в которой затянутый в красную тужурку капитан склонялся к своей спутнице, отметала мысль об их шапочном знакомстве. Возникшее подозрение перекипело в столь бешеную ревность, что Захарий еще крепче вцепился в перильца, боясь упасть. О чем же они говорят, одаривая друг друга такими выразительными взглядами? Устоять перед желанием это выяснить было просто невозможно. Захарий не успел опомниться, как ноги сами отнесли его на главную палубу. Ввинтившись в толпу гостей, он стал пробиваться к объекту своего наблюдения и был уже в паре шагов от него, как вдруг ожгла мысль: не дай бог, миссис Бернэм его заметит и поймет, что он затеял. Захарий остановился, не зная, как быть дальше, и тут увидел флейтиста в белой форме, в котором почти сразу узнал Раджу, потерянно слонявшегося по палубе. – Привет, малыш! – Здравствуйте, сэр, – испуганно пискнул Раджу. – Как дела? – Все хорошо, сэр. – Нравится тебе во флейтистах? – Да, сэр, нравится. В целом. – А в частности? Чего ты здесь бродишь, как потерявшийся щенок? – Понимаете, барабанщики велели раздобыть им грогу. Сказали, это всегдашняя обязанность младшего флейтиста. А где ж я достану? И они, боюсь, осерчают. Захарий присел перед ним на корточки. – Знаешь, я добуду тебе бутылку грога, обещаю. Но ты должен ее выиграть. – Как это, сэр? – Сыграем? – Во что, сэр? Захарий показал на миссис Бернэм и капитана: – Видишь вон ту пару? – Да, сэр. – Вот какая игра: надо к ним подкрасться и послушать, о чем они говорят. Только чтоб тебя не приметили. Игра секретная, ясно? Играем мы вдвоем. – Понял, сэр. – Ну как, сможешь? – Смогу, сэр. – Тогда валяй. Отправив мальчика на задание, Захарий перехватил стюарда и сунул ему испанский доллар: – Принеси бутылку грога. Мухой. – Сей минут, господин. Дожидаясь стюарда, Захарий наблюдал, как парнишка описал круг по палубе и незаметно приблизился к беседующей паре. Когда прибыла бутылка, он подал Раджу знак возвращаться. – Что-нибудь слышал, малыш? – Захарий вновь присел на корточки. – Да, сэр. Мадам говорила о лавке модистки в Макао, что возле церкви Святого Лазаря. Мол, бывает там часто. – Ага. И что ей ответили? – Офицер сказал, что найдет ее там. – Что еще? – Больше ничего не слышал, сэр. Захарий похлопал мальчика по плечу и отдал ему бутылку. – Молодчина, Раджу, ты честно выиграл грог. Только помни – это секрет, никому ни слова. – Конечно. Спасибо, сэр. Ступив на борт “Анахиты”, Ширин ни на миг не забывала о том, что именно здесь случилось несчастье, именно отсюда Бахрам шагнул в смерть. Во время речи мистера Бернэма и последующей церемонии она думала: с какого борта, правого или левого, упал муж? Или, может, это произошло на корме? От мыслей этих ее охватила странная тревога, еще больше возросшая, когда Фредди подвел к ней Полетт. Однако знакомство с девушкой оставило приятное впечатление, и Ширин пригласила ее сесть рядом. Некоторое время она молчала, слушая Задига и Полетт, говоривших о садоводстве, а потом все же затронула тему, которая ей не давала покоя. – Верно ли, мисс Ламбер, что вы были на острове в тот день, когда погиб мой муж? – Да, миссис Модди. Я поднялась в питомник на холме и сверху увидела стоявшую на якоре “Анахиту”. В то утро в бухте было много кораблей, но именно она привлекла мое внимание. – Чем же? – Веревочной лестницей, что свисала из открытого иллюминатора в торце шхуны. – То есть из кормовой каюты моего мужа? – Да, оттуда. Ширин оторопела.