– Люк, – торжественно и сурово проговорила леди Лотта, – это твои дети? Она твоя любовница? – Нет! – расхохотался подозреваемый в отцовстве. – Если не любовница и не прислуга, то кто она? – скептически возразила леди Шарлотта. – Мы немного пообщались. Она, конечно, мила, но вульгарна, совсем не из нашего круга. Дорогой, ты взрослый мужчина и имеешь свои потребности, и я не имею права тебе это говорить, но послушай: пойдут слухи, и снова будет скандал. Свет закрывает глаза на содержание подобных женщин, если соблюдаются приличия. Но селить содержанку в одном с собой доме нельзя. – Я учту, когда решу поселить, – пробурчал Люк с иронией. – Спасибо, что вернула меня в детство, мама. Давно меня никто не воспитывал. Не переживай, Софи просто гостит в замке. Она… вдова человека, которому я обязан, и поживет здесь, пока не будут решены проблемы с ее наследством. – Прости, милый, – леди Лотта сокрушенно погладила его по плечу, – я вообще не должна вмешиваться. Это твое дело. Но я так расстроилась из-за того, что теперь не скоро увижу герцогиню Дармоншир… – Может, и увидишь, – пробормотал Люк. – Правда? – заинтересованно глянула на него леди Лотта. – Не могу же я тебя расстраивать, – ответил он галантно. – И кто она, Лукас? – Я не скажу больше ни слова, леди Кембритч, – с утрированной непреклонностью проговорил герцог. – Но вы смело можете мечтать о внуках и дальше. Хотя зачем они вам, ума не приложу – у вас свои трое еще почти младенцы. – Я с ней знакома? Из хорошей семьи? – улыбалась, но не давала сбить себя с толку почетная мать лучшего агента секретной службы Рудлога. – Хорошая девушка? – Лучшая, мам, – серьезно ответил Люк. Леди Шарлотта замолчала, внимательно разглядывая сына, наклонилась, поцеловала его в макушку. – Проводишь меня до телепорта? Его светлость посмотрел на часы. Половина шестого. А нужно еще сходить в дом в эмирате Оннара и лично убедиться, что все готово. – Не останешься на ужин? – Нет, милый, меня ждет массажистка. Да и я почти не ем вечером. Отдыхай. Лорд Лукас проводил мать и вернулся в свои покои. Снова бросил взгляд на часы и усмехнулся и своему нетерпению, и ускоряющемуся, разгоряченному току крови в жилах. И пошел вскрывать сейф – там хранились присланные из Форштадта камни, которые он купил для Марины. Марина За ужином я мечтательно ковыряла вилкой зайчатину в травах – судя по тому, с каким аппетитом ели родные, она была достойна лучшей участи. Но разве может девушка, витающая в облаках, думать о такой приземленной вещи, как пища? Слава богам, я была не в центре внимания – свидание, как оказалось, планировалось не у меня одной, и я могла наслаждаться своим радужным состоянием. Алинка отпросилась у Васи на какой-то молодежный лыжный курорт покататься на санях и ватрушках со своим огромным и скромным другом Матвеем и, услышав привычное «Только с охраной», сговорчиво кивнула. Я же представила, как за этими двоими на санках несется по склонам десяток суровых гвардейцев, и чуть не рассмеялась. Меня вообще все смешило в этот вечер. Всякие глупости. Наверное, я просто нервничала. Люк позвонил не в девять. Когда я вернулась в свою спальню, часы показывали восемь вечера, а на телефоне было уже три пропущенных вызова. И я, глядя на свои блестящие глаза в зеркале, набрала его. – Хочу тебя видеть, – сказал Кембритч хрипловато – и я слышала эхо своего нетерпения в его голосе, – как можно скорее, Марин. Я отправил тебе координаты моего замка для телепорта. Приходи. Иначе я сейчас сам приду за тобой. – Охрана очень удивится, – проговорила я мягко и чуть дразняще. Скинула туфли, коснулась пальцем ноги простых сандалий, стоящих у кровати. – Имейте терпение, лорд Дармоншир. – Маришка… – голос его царапал опасной интонацией и нежностью, – играешься? – Угу, – со смешком призналась я и одной рукой расстегнула платье, извернувшись, стянула его. – Ты даже не представляешь, что я хочу с тобой сделать, принцесса. – Удиви меня, – прошептала я ему свое заклинание. Кинула взгляд на лежащий на кровати легкий наряд – как раз для моря – и полумаску. И направилась в душ. – Я буду долго, – проговорил он с удовольствием, – долго тебя удивлять. Даю тебе час. – Сколько у вас терпения, милорд. – Полчаса, Марина. Я, улыбаясь как безумная, отключила телефон и крутанула кран душа. Пять минут под струями горячей воды, торопливое растирание полотенцем, несколько движений расческой. Тяжелые серьги в уши, белье, легкое цветастое платье с юбкой до колен, сандалии на босу ногу. Звонок Зигфриду. Только у двери я вспомнила о полумаске, и трудно было заставить себя вернуться и надеть ее. И трудно не злиться на придворного мага, настраивающего кристаллы телепорта с издевательской неторопливостью. – Все готово, ваше высочество, – проговорил он, и я даже сумела благодарно кивнуть. И шагнула в арку. Вышла я в каменном высоком зале. Кристаллы на телепорте светились, а в помещении, торопясь, появился слуга, по всей видимости, дворецкий, поклонился и замер. – Как вас зовут? – поинтересовалась я. – Ирвинс, миледи. – Отведите меня к лорду Лукасу, Ирвинс. – Он сейчас в своих покоях, моя госпожа. – Прекрасно, – сказала я и замолчала. Дворецкий несколько растерянно повел меня по коридору к широкой лестнице. Я поднималась быстро, не замечая ничего вокруг – так много я ощущала в этот момент: и жадное нетерпение, и холодящее смущение, и робость. Сумасшествие – ведь бегу к нему, как глупая влюбленная девчонка. И не могу не бежать. Покои Люка располагались на отдельном этаже. Дворецкий постучал, открыл дверь. – К вам леди, ваша светлость. Я, не дожидаясь ответа, прошла в гостиную, остановилась чуть в стороне от двери – Кембритч, в темных брюках, в рубашке с закатанными рукавами, с расстегнутым воротом, стоял у открытого окна, за диваном, и курил. Обернулся и замер, на секунду задохнувшись. – Я решила, что полчаса – это слишком долго, – губы мои подрагивали в нервной улыбке, и голос сразу осип. – Ирвинс, – позвал он, глядя только на меня. Я отступила к стене, уходя из поля видимости дворецкого. Шаг, другой. – Да, милорд? Я присела, аккуратно положила сумочку на пол, поднялась, сделала еще шаг назад. Глаза Кембритча горели, и он потряс головой. – Вы свободны. Всех слуг вон. – Еще ужин, милорд, – застенчиво сообщил дворецкий. Я хмыкнула, коснулась лопатками стены и задумчиво, нежно погладила ладонью камень, глядя Люку в глаза. – К чертям ужин, – рявкнул он, рванулся вперед, выругался, оглянулся и выкинул сигарету в окно. – Свободны, Ирвинс! Испуганно хлопнула дверь – я спиной почувствовала дрожь, – и только успела увидеть, что Люк перепрыгивает через диван, как он вжал меня в камень, впился горячими губами в губы, застонал, сплетая язык с моим. Руки его тянули платье вверх. Он запустил ладонь под трусики, сжал, рванул их. И отстранился, чтобы расстегнуть ремень и закинуть мою ногу себе на бедро. Как же восхитительно и страшно. И сладко. И… – Люк, больно! – Прости, прости, – задыхался он у моего виска, кусая мне ухо, – черт, Марина… не могу… Я запрокинула голову, позволяя поднять меня выше, закусила губу, вцепилась пальцами ему в волосы – камень царапал мне спину и сжатые крепкими руками ягодицы, – вверх-вниз, вверх-вниз… но Люк вдруг замедлился, стал аккуратнее. Я оттянула его голову назад, и первая горячая волна накрыла меня от жалости: таким безумным – в черноту – и беспомощным был его взгляд. И следующая – когда он скользнул губами по моему запястью и снова вжал меня в стену, ускоряясь. Но мне уже было хорошо, и я шептала ему про это и не чувствовала шершавой стены – только сладкие судороги, расходящиеся от его движений, и то, как каменеют, напрягаются его плечи, – пока он не дернулся резко, зарычав глухо мне в губы и закрыв светящиеся глаза, и не затих, тяжело дыша и вздрагивая. – Черт, – хрипло повторил Люк через пару минут. Опустил меня на пол, обнял одной рукой, застегнул молнию на брюках, прижал к себе – ноги меня не держали. – Марина… – Все хорошо, – пробормотала я, уткнувшись ему в плечо и чувствуя, как горячо все пульсирует внизу. – Буду знать, что тебя опасно провоцировать. – Я так соскучился, – виновато и с той же убивающей меня беспомощностью проговорил Кембритч. – Сумасшествие какое-то, Марин. Срывает меня на тебя. Я поцеловала его в плечо и повернула голову, чувствуя, как он касается губами моих волос и гладит по спине. Подняла руку и сняла с лица полумаску – под ней лицо было мокрым. – Отнести тебя в душ? – Угу. И на море. И кормить меня. И любить. Люк судорожно вздохнул и снова закаменел. А я совсем расслабилась. Оказывается, нет ничего вкуснее власти над мужчиной. А если мужчина такой, как этот, то голову сносит безвозвратно.