Я никогда не представляла свою жизнь такой, чтобы меня бросало от одного мужчины к другому, не более чем как собственность. *** Дах просыпается ближе к концу вечера, и я делаю все возможное, чтобы оставаться нормальной рядом с ним. Я была занята «улучшением» своего дома, пытаясь отвлечься от того, что только что произошло между нами. Я надула надувной матрас и переделала свою кровать, так что теперь она красивая и аккуратная. Я нашла лампу на батарейках и несколько батареек, в которых осталось немного заряда, и у меня есть маленькая прикроватная лампа, чтобы я могла читать. И я съела целый пакет черствых шоколадных чипсов, потому что считаю, что девушка может побаловать себя после такого дня, как сегодня. Я в новой пижаме с тех пор, как Дак порвал мою последнюю, и мои волосы сухие и пушистые. У меня в руках хорошая книга. Я должна быть счастлива. Вместо этого я нервничаю. Дах подходит к моей кровати, где я, свернувшись калачиком, читаю, и утыкается носом в мои волосы, глубоко вдыхая. Я вежливо улыбаюсь ему, но в глубине души беспокоюсь, что он снова захочет заняться сексом. Интересно, как часто драконы спариваются? Может быть, мне повезет, и это случается только раз в месяц. Это было бы хорошо. Думаю, что смогла бы выдержать такое. Но все, что он делает, это трется носом о мою шею, а затем уходит. Я снова беру свою книгу, но я немного сбита с толку. Он… покидает меня навсегда? Теперь он со мной покончил? Я не могу сказать, чувствую ли я себя отвергнутой или облегчение. Я так запуталась. Я читаю еще мгновение, затем откладываю книгу и подхожу к концу прохода, украдкой наблюдая за ним. Он направляется к передней части магазина, его походка спокойная и непринужденная. Кроме того, это первый раз, когда он добровольно покинул меня с тех пор, как схватил, и я не знаю, что и думать. — Хорошо, Саша. Если он покидает тебя навсегда, тебе нужен план Б. — Я возвращаюсь к своей кровати и сажусь, скрестив ноги. Я потираю ноющую шею, размышляя. В нескольких проходах дальше есть стационарные подушечки, и я могу составить список поставок. Я могла бы набить рюкзак вещами, которые могли бы стоить денег в Форт-Далласе, вернуться туда и некоторое время пожить как королева. Ну, до тех пор, пока меня никто не ограбил, конечно. Но это означало бы вернуться в Форт-Даллас одной, а я даже не знаю, если там Клаудия или Эми. У меня там осталось несколько друзей — например, Мелина, местный врач, которая осматривала меня гораздо чаще, чем следовало. Я могла бы вернуться и придерживаться того, что я знаю. Или я могла бы пожить здесь одна некоторое время, как Эмма, и скрыть свой запах от драконов. Я могла бы постоять за себя и просто смириться с одиночеством. Я могла бы также пойти и поискать Клаудию и ее дракона. Это самый опасный из трех вариантов, потому что я бы искала драконов вместо того, чтобы убегать от них, но я также чувствую себя обязанной своей подруге и ее сестре. У меня болит голова, потому что ни один из этих вариантов не кажется мне хорошим. Я не знаю, что делать. Несчастная, я сворачиваюсь калачиком в своей постели и ложусь. Моя рука болит, кости глубоко ноют. Мое бедро меня просто убивает. Я просто плаксивая и несчастная. Может быть, это из-за лихорадки? Я прижимаю руку ко лбу, и мне становится жарко. Фу. Может быть, у меня аллергия на сперму дракона? ДАХ Моя Саша. Я прокручиваю ее имя в уме, когда возвращаюсь с охоты и нахожу ее спящей. Она свернулась калачиком в своей постели, на лбу у нее выступили капельки пота. Ее запах сильно смешан с моим, так что огонь, должно быть, бушует в ней. Я придвигаюсь, чтобы лечь рядом с ней, и притягиваю ее к себе, желая почувствовать ее рядом со мной. Даже за то короткое время, что меня не было, я скучал по ней. Конечно, я не могу взять ее с собой на охоту, но вид ее, в безопасности в своем гнезде, наполняет меня огромным удовольствием. Моя пара. Ее маленькая фигурка идеально помещается в моих объятиях, и теперь, когда наши умы соединены, я чувствую, что ее раны причиняют ей боль. Огонь также проходит через них, сжигая загрязнения. Драконы быстро заживают, и мы не болеем, как люди, а огонь помогает вылечить мою пару и сделать ее сильнее, чтобы она могла выносить моих детенышей. Однако мне никогда не приходило в голову, что Саше не понравится быть моей парой. Меня беспокоило это с тех пор, как я прикоснулся к ней, и мои мысли были хаотичным, мутным омутом, когда я летел над руинами и охотился. Теперь, когда я вернулся к ней и восстановил свою двуногую форму, я способен ясно мыслить. Саша не хотела, чтобы я прикасался к ней, но когда я натер ее тело душистым кремом, от нее исходил аромат удовольствия. В конце концов, ей это понравилось. Я не представлял себе ее аромат. И хотя ей, возможно, не понравились все мои прикосновения, это не имеет значения. Если ей понравилось одно прикосновение, я научусь другим, чтобы она с нетерпением ждала всех моих прикосновений. Я не сдамся. Я не буду отчаиваться. Как сказал Кэйл, она хочет, чтобы ее ласкали и уговаривали. Тогда я был слишком упрям, чтобы прислушаться, но сейчас я последую его совету. Все, что моей паре нужно от меня, я дам ей. Глава 15 САША На следующее утро я просыпаюсь и вижу, что Дах спит рядом со мной, его большая рука закинута мне на плечи. Я прижимаюсь к его груди, и мои волосы влажные от пота. Я чувствую легкое похмелье, вся выжатая и измученная. Я больна? Я выскальзываю из его хватки и достаю маленькое зеркальце, осматривая свою шею. Укусы, которые были там прошлой ночью, исчезли. Мои щеки пылают от лихорадки, но в остальном я выгляжу нормально. — Саша, — бормочет Дах. Он проводит ладонью по моей руке, в его взгляде безмолвный вопрос. — Я в порядке, — говорю я ему со слабой улыбкой. — Просто чувствую себя немного дерьмово. — Я сохраняю жизнерадостное выражение на лице, хотя и настороженно наблюдаю за тем, как он встает. Я знаю, что некоторые парни получают утреннюю дозу и хотят заняться сексом. Он один из них? Но Дах поднимается на ноги и уходит, а я с облегчением снова ныряю под одеяло. Он возвращается через несколько минут, и я с удивлением вижу, что у него в руках несколько предметов. Одна из них — кружка, из которой я пила, и когда он протягивает ее мне, я понимаю, что она полна свежей холодной воды. Он наблюдает за мной, чтобы убедиться, что я пью, и когда я сажусь, он садится на пол рядом со мной и кладет еще несколько предметов, рассматривая меня: банку фасоли, банку арахисового масла и коробку крекеров, которые, вероятно, черствые, как черт. Он заботится обо мне. Несмотря на мои смешанные чувства к нему, я таю от этого. — Спасибо тебе, Дах. Это действительно мило с твоей стороны. Он касается моей щеки, а затем плотнее укутывает меня одеялом, затем протягивает мне одну из моих книг в мягкой обложке. — Саша. — Он указывает на кровать, и даже с этим единственным словом я понимаю его. Сегодня мне нужно остаться в постели и прийти в себя. Я одариваю его искренней улыбкой. — Думаю, я могу это сделать. Я пью свою воду и при этом задаюсь вопросом, могу ли я как-нибудь приготовить кофе или горячий чай. Оооо. Я думаю, это то, что стоит попробовать на будущее. А пока я залпом выпиваю все, что есть в моей чашке, и Дах немедленно забирает ее и уходит с ней, чтобы снова наполнить. Я пропускаю банку фасоли и проверяю свои крекеры и арахисовое масло. Крекеры ужасно черствые, но я намазываю их арахисовым маслом пальцами и все равно ем. Думаю, это лучшее, что я когда-либо пробовала. Когда Дах возвращается с моим напитком, я делаю еще несколько глотков, а затем снова ложусь. Он толкает мою книгу мне в руки, и я смеюсь над этим. — Никогда не думала, что кто-то потребует, чтобы я читала. — Но я открываю ее и возвращаюсь к чтению, радуясь возможности погрузиться в книгу на несколько часов. Конечно, немного смущает, что Дах ходит поблизости. Я осознаю его присутствие, даже когда пытаюсь сосредоточиться на своей книге. Когда он забирается ко мне в постель, мои чувства обостряются, но он только садится рядом со мной, и его рука гладит мои волосы, лаская их. Что… в некотором роде приятно. Для девушки, которая поклялась, что ненавидит, когда к ней прикасаются, я, похоже, действительно наслаждаюсь всеми этими прикосновениями в последнее время. Может быть, я ненавижу не прикосновения, а то, что с ними связано — секс. Но когда меня гладят по волосам, это нормально. Когда Дах указывает, что я должна положить голову ему на колени, я так и делаю, и он продолжает перебирать пальцами мои кудри. Но это все, что он делает. Он не делает больше, не настаивает на большем, даже не разговаривает. Кажется, он доволен тем, что общается со мной, как будто знает, что я неважно себя чувствую и нуждаюсь в отдыхе. Это удивительно, но в то же время и приятно. Сколько времени прошло с тех пор, как у меня был день, когда я могла оставаться в постели? Слишком долго. Я полна решимости наслаждаться этим. Я разглаживаю рукой одну из страниц в своей книге и возвращаюсь к чтению. ДАХ Мысли Саши полны удовольствия. Она все еще насторожена каждый раз, когда я двигаюсь, но она позволяет мне гладить ее по волосам и касаться ее лица, когда она смотрит на то, что она называет «книгой», и погружается в ее историю. И ее удовольствие делает меня счастливым. Я не помню таких вещей, как «книги» из моего мира. Мои смутные воспоминания туманны и осквернены воронами, но кое-что я действительно помню. Сидеть у ног старейшин и слушать славные рассказы о битвах — одно из них, хотя я не помню ни одной конкретной истории. Возможно, это похоже на то, что чувствует Саша, когда смотрит на свою книгу. Это рассказывание истории в ее голове, а не вслух. И поскольку я нахожусь в ее мыслях, я тоже слушаю эту историю. Это странный город, полный людей и вещей, называемых «кораблями», которые плавают по воде. Один человеческий самец ухаживает за самкой, но поскольку она сердита на него, он решает ухаживать за ней. Это в полной мере интересует меня, потому что я тоже хочу научиться ухаживать за своей женщиной. «Дверь в каюту Офелии с грохотом распахнулась. Она села в постели, прижимая ночную рубашку к вздымающейся груди». Что это? Я замираю, поглаживая волосы Саши, зачарованный. Эти слова рисуют историю в ее сознании. Я нахожу это захватывающим. Более того, я чувствую, как эта история заинтриговала мою пару. Я устраиваюсь поудобнее, испытывая любопытство. «Дирк ворвался внутрь, его пристальный взгляд скользнул по Офелии. В руке он нес большой букет роз. — Ты просила меня показать тебе свою любовь? Что ж, я так и делаю. Офелия ахнула от удовольствия. — Цветы? Для меня? — Только самое лучшее для тебя, моя дорогая. — Он протянул ей цветы. Она взяла их, а затем он подхватил ее на руки и вынес из корабельной каюты. Он вышел с ней на палубу, и она покраснела, услышав, как все матросы корабля подбадривают их. Но Дирк не остановился. Он спустился с ней по трапу и направился к пирсу, а затем дальше. Офелия чуть не потеряла сознание в его объятиях, возбужденная его силой и тем, как он сбил ее с ног. Так романтично. Это заставляло ее жаждать его, просто зная, насколько он силен». Я фыркаю на это. Я много раз носил свою Сашу на руках, и она никогда не считала это романтичным. Эта история глупа. Саша прерывает чтение и поднимает на меня взгляд. — Что? Я глажу ее по волосам. — Ты только что фыркнул. Что-то не так? Я глажу ее по щеке, делая вид, что не понимаю ее слов. — Саша. Она бросает на меня странный взгляд, а затем снова устраивается поудобнее, возвращаясь к своей книге. — Странный дракон, — бормочет она. «Дирк отнес ее подальше от пиратского корабля на песчаный берег. Там, в отдалении, он расстелил одеяло для пикника, полное вкусных продуктов, разложенных на прекрасном одеяле. Каким заботливым он был! Как романтично! Подумать только, что Дирк сделал все это для нее, вплоть до цветов. Она чувствовала себя любимой и обласканной. Она ощутила, что он действительно заботился о ней, раз выставил все напоказ. И это заставило ее захотеть обнять его за шею и целовать до тех пор, пока все ее тревоги о будущем не исчезнут. Это была самая милая, самая заботливая вещь, которую кто-либо когда-либо делал для нее».