– Нет. Не хочу, чтобы вы ехали по нашим узким дорогам с дырами. Если из-за меня поцарапаете машину, я ремонт буду выплачивать до конца своей жизни. – Зато будет повод созваниваться. Шутка ей моя не нравится – чуть кривится, передёргивая плечами. Я ей неприятен, но меня это мало волнует. Встаём в пробку на половине пути. Нам ехать ещё минут семь. Проще было бы повернуть в сторону моего дома и быстрее добраться до него. Стоит об этом подумать – телефон начинает разрываться в кармане брюк. Достаю её, сверля экран взглядом. Зинаида звонит. Делает она это только в крайних случаях. – Что случилось? – спрашиваю сразу, ответив на звонок. Слышу на заднем фоне плач сына. Такой истошный, что сердце сжимается, превращаясь в горошину. – Игорь Викторович, тут Лёве страшно. Грома боится, визжит, как будто его бьют. Никак успокоить не могу. Качаю – вырывается. Не кушает, всё выплёвывает. Ползает по ковру, маму зовёт. Не знаю, что делать! Уже минут двадцать рыдает без остановки. Могу позвонить Марии Дмитриевне? – Нет, – раздражённо выпаливаю. – Сам приеду минут через двадцать. Смотрю на пробку впереди. – Или сорок. Не знаю, займите его чем-нибудь. Окна закрыли? – Да, закрыты, но тут всё равно слышимость хорошая. Млять, они что, все сговорились? Поглядываю на Василису. У неё в команде трусов прибавление в лице моего маленького сына. Она внимательно смотрит на меня испуганными глазами. Слышит наш разговор и искренне сочувствует Льву. Явно разделяет его эмоции. – Он плавать любит, в ванной с ним поиграйтесь. Там игрушки всякие в ящике лежат. – Хорошо, попробую, но мы всё равно вас ждём. Отключаюсь, нервно убираю телефон в карман. Переживаю теперь, пи**ец. Кто же знал, что у моего бесстрашного Огонька, который кидается на любую собаку, даже если это немецкая овчарка, боязнь какой-то погоды? Не в его стиле. Позвонить бы Маше, узнать, что она делала в этой ситуации, но… Пошла на хрен, овца. – Что-то случилось с Огоньком? Ой, – опять забывается и бьёт себя по губам. – Не извиняйся. Ему очень подходит, – вспоминаю его характер. – Оказывается, он боится грома, как и ты. Нервничает, зовёт маму. Сам понимаю, что для него это огромный стресс. Он Машу несколько дней не видел. Это жестоко с моей стороны, но следить за этой дурой у меня времени нет. Да и доверить ей Льва уже не смогу. Дура, млять, крашеная. – А где вы живёте? Хмурюсь, указываю на поворот, где, как назло, пробок нет. – Там. Минут десять-пятнадцать езды. – Так давайте я выйду, а вы поедете домой. Я же вас только задерживаю. – Под дождём давно не гуляла? Заболеешь потом, а замены у тебя нет. – Но там же сын! Да знаю я. Чего душу травит? – Ванна поможет. Ты же сама его Огоньком называешь. От воды он тухнет и расслабляется. – Я так не могу… Давайте, может, я с вами поеду? – тон её вдруг становится живее. Смотрю в её сторону, а она уже даже не вжимается в дверцу машины. Карие глаза сияют радостью, будто от долгожданной встречи. – Не хочу навязываться, но я давно его не видела и, если честно, очень соскучилась. – Гром же, – усмехаюсь. – Придётся терпеть его подольше. Удивляет то, как девушка относится к малышу. Даже родная мать не говорит о нём с таким выражением лица и теплотой в глазах и голосе. – Зато это оправдается, – весело улыбается она. – Так что? – Ладно, – включаю поворотник и выкручиваю руль, перестраиваясь и тут же съезжая на другую дорогу. – Сама напросилась. Буду приставать – я не виноват. На мою шутку она никак не отвечает. Хотя вряд ли бы я назвал её шуткой. Потому что даже сейчас втягиваю носом воздух, пропитанный её ароматом. Не ярких духов, которые любит Маша, из-за чего я не пускаю её в свою машину. А натуральным, естественным запахом тела, порошка и геля для душа. У каждого человека свой аромат. И у Василисы… он очень приятный. Спокойный. Так и хочется уткнуться в шею, набрать полные лёгкие воздуха. Но это какое-то наваждение. Кратковременное. Маленькая хотелка. Такая раздражающая, бесящая, что не даёт мне спокойно жить. Я даже выкупил этот бассейн, который мне на хрен не сдался. Мне хватает денег, как и проблем. И всё для того, чтобы просто получить своё. Эмоции. Правда, сейчас всё отходит на задний план, когда думаю о сыне. И, вдавив педаль газа в пол, мчусь домой. Глава 14 Василиса Я чувствую себя ослом из «Шрека». Вопрос «Мы приехали» – отлетает уже от зубка. Но только в моей голове. Вслух не решаюсь спросить. Вжавшись в кресло, пытаюсь отвлечься на музыку в наушниках. Покровский сам предложил этот действенный способ. Он работает, да. Я не слышу гром, но ощущение страха никуда не пропадает. Дождь за окном лупит, как ненормальный, сверкают молнии, и… Мужчина на соседнем сиденье напрягает не меньше. Снимаю один наушник, когда мы заезжаем в частники. Не в обычные, в каких я была до этого. Здесь всё кричит о роскоши и богатстве. На территорию просто так не попадёшь – только через шлагбаум. Дома все разные, но нет ни одного хлипкого или полуразрушенного. Я будто попала в другой мир или в картинку из фильма. Останавливаемся у высокого каменного забора. Покровский в это время берёт пульт, нажимает кнопку, и дверь, напоминающая вход в гараж, поднимается. Угадала – это именно он. Заезжаем в просторное помещение. Немного выдыхаю, потому что дождя и тёмных туч перед глазами уже нет. – Отмучилась, – усмехается Покровский, забирая свои вещи из машины. Я коротко киваю и думаю о том, сколько будет стоить такси обратно до дома, да ещё и в такую погоду. Но такой шанс увидеть Огонька и упустить его я не могла. Выхожу из машины и осматриваюсь по сторонам. Наша с Валерой однушка выглядит хуже, чем этот гараж. Становится как-то грустно, но встреча с Огоньком поднимает настроение вновь. Я бегу за Покровским, буквально на минутку попадаю под дождь. И, пока добираюсь до дома, изучаю двухэтажный особняк в современном стиле. Какая-то геометрия, но жутко красивая. Окна широкие и большие, кое-где панорамные. Детская площадка, бассейн… Когда увидела Машу впервые, поняла, что она богачка. Точнее, её муж. Но не подозревала, что так… – Ты долго будешь под дождём мокнуть? – доносятся до меня отрезвляющие слова босса. – Ты так зависла, что даже грома не испугалась. – А? Раздаётся грохот, и я влетаю в помещение, как будто мне дали смачный пинок под зад. Снимаю влажные кроссовки и неловко играюсь пальчиками в носках. Неловко, пипец. Здесь даже коврик какой-то навороченный, с вышитой буквой «П» на нем. Её же перекрывают белые новые тапочки. – Обувайся, чувствуй себя как дома. Он явно не был у меня в съёмной квартире. Там словно прошёлся апокалипсис. Особенно по плите, которую при въезде отмывала целую неделю. – Я постараюсь. Сразу из коридора мы заходим в просторную гостиную, занимающую, кажется, половину дома. На диване в центре замечаю женщину и Льва, который плачет и жалобно мямлит: