– Вот ты чудачка, – удивляюсь ей. – Люди после развода избегают нового рабства, а ты в него снова прыгаешь. – А потому что, – нравоучительно начинает тоном воспитательницы, – всё зависит от мужчины! Я за Динара хоть завтра выйти замуж готова. И там уж, поверь, далеко до рабства! – Воу-воу, полегче, – поднимаю руки, сдаваясь. Отца своего ребёнка она обожает и безмерно любит. У нас с Валерой такая же любовь была. Кажется… – Буду ждать приглашения на свадьбу. – Без проблем. – Глазками бегает по меню. – Я его уже от тебя лет пять-шесть жду. Вы там не собираетесь? Тяжело вздыхаю и подпираю голову ладонью. Разговор о моём женихе мне не нравится. Вызывает тяжесть в животе, в груди. Но я понимаю, что позвала сестру для того, чтобы выговориться. Мне тупо не с кем. Даже подруг нет. Я постоянно с Валерой либо на работе. – Черногорский сейчас за границей, играет в футбол, – напоминаю ей. Помню, записывала голосовые ей и плакалась. – Домой не решился вернуться? – Пока нет… – Блин, что ж он тянет всё? Не, Валерка классный, за тебя горой. Я помню, как он с битой с нами пошёл, когда я от Паши переезжала. Я невольно смеюсь. Ага, мы тогда машину у его родителей взяли и поехали Милке помогать с переездом. Зная её долбанутого мужа, Валера взял у бейсбольной команды биту. И даже наехал на бывшего мужа сестры. О таком каждая мечтает. А он достался мне! И я должна быть рада, но… Как только думаю о нашей женитьбе, все органы в узелок скручиваются. Раньше такого не было. – Но тя-я-янет, – осуждающе тянет Милка. – Ага. – Опускаю взгляд и обхватываю трубочку губами. Молочный коктейль охлаждает голову, и я собираюсь с мыслями. – Хоть самой предложение делать. – Милк, – перебиваю её, вздыхая. – Мне нужен твой совет. Даже не совет, а жилетка. Мне сейчас жутко тяжело, и я запуталась. – Ого, – округляет голубые глаза. Откладывает меню в сторону и диктует заказ подошедшему как раз официанту. – Давай колись, что случилось? Мне так неловко говорить это… Закусываю губы и пальцами бью по стеклянному стакану. – Я Валере изменила. Пятисекундная тишина. Милка в шоке. Я знаю, что она за семейные ценности, и жутко боюсь упрёков и осуждения. И, зная это, пытаюсь хоть немного обелить себя, хотя прекрасно понимаю, что ничем это не поможет. Я всё равно совершила ошибку. – Я поцеловалась с другим. До секса дело не дошло, но… – снова отвожу взгляд, стараюсь не смотреть на Милану. – Я была готова. – Никогда не думала, что услышу от тебя подобное, – ошарашенно шепчет сестра. – Не в том смысле, что я от тебя этого не ожидала. Нет, ну, не ожидала, просто… Ты так Валеру любишь. На других мужчин вообще не смотрела, хотя они вокруг тебя всегда толпами бегали. Неловко пожимаю плечами. – Не знаю, что со мной, – говорю честно. – Меня тянет к одному мужчине, но в то же время я люблю Черногорского. Но знаешь, эти чувства разные. Я не знаю, как объяснить. Не сказала бы, что я влюбилась в Покровского, но… – Покровский? – переспрашивает она. Бью себя по лбу. Я же не хотела раскрывать его фамилию! А теперь Милка в курсе, что я запала на своего нового шефа! – Он самый, – сообщаю на выдохе. – Я его поцеловала и чуть не переспала с ним. И… Я к нему что-то чувствовала такое… Непонятное. Тягу. Такую, как зависимость. Мне жутко его не хватало. И даже сейчас. С Валерой всё по-другому было. Ах, чёрт, я не знаю, как это объяснить! Бью рукой по столу и откидываюсь на спинку кресла. Проклятье! Я сама себя не узнаю! Как я хочу справиться с проблемами?! – Солнце, я тебя понимаю, – сочувственно говорит Милка, резко убирая улыбку с лица. – У меня ведь так с Пашей было. Я его не любила, но говорила себе, что да. Ставила установку, что мужа нужно любить! Исполнять супружеский долг, потому что так надо. А с Динаром всё по-другому. И я думаю… Ситуации в чём-то похожи. Я ж знаю, что вы редко с Валерой того-этого, и думаю, это по причине, ну… Она останавливается, а я до сих пор не понимаю, к чему она клонит. – Ты сейчас, – как-то боязливо произносит, – смотришь на него не как на парня, а, скорее, как на… Брата? Ну, в том плане, что вы так давно вместе, что уже привыкли друг к другу. Искры нет, страсти нет. Приелись. Слишком «обратились». Боже, да она говорит как Покровский! – Возможно, ты боишься потерять Валеру, потому что привыкла. Боишься. Проснёшься рано утром, никто не принесёт тебе подгорелую яичницу или не согреет чайник по твоей просьбе. Никто не встретит с работы, и… Тоска обрушивается на меня, как снежный ком. – Я поняла, – обрываю сестру, тут же погрустнев. – Ты привыкла к этому, – поясняет вновь. – А твой босс, ну… По твоим разговорам, там желание. Может, он относится к тебе как мужчина? Комплименты, флирт, интимные касания, поцелуи с языком? – Ага, и порой мне кажется, он перегибает. – А может, и нет. Кто-то привык к бездействию Валеры. Или целомудрию с ним же. Нет, он клёвый, надёжный, но мы с мамой давно заметили, что у вас какие-то братские отношения. Да ну… Какие братские? Мы вон в губки чмокаемся. Чем это не поцелуи парочки? Телефон вибрирует на стуле. Валера что, экстрасенс?! Он звонит каждый раз, когда я о нём думаю. Хватаю телефон и нервно пересаживаюсь к сестре, словно разыскивая в ней защиту. – Это он. Сердце начинает биться сильнее. Не от трепета. А от страха. От своей же ничтожности. – Не бойся, отвечай. И я, слыша поддерживающий тон сестры, нажимаю на кнопку «Ответить». Глава 42 Я отвечаю на звонок, сдвигаю телефон так, чтобы сестру было видно в кадре. – Приве-е-ет, – с трудом тяну, всё ещё испытывая муки совести. Черногорский на экране зевает и слабо машет рукой. – Привет, девчонки. Милка, здарова, давно не виделись! – Приветик, – отсалютовывает ему сестра. – Как ты там? Пока они болтают, я невольно приглядываюсь к заднему фону. Разглядываю его комнату, отмечая, что у него довольно чисто. В мусорке не живёт, посуду на тумбочке не оставляет. В открытом шкафу развешаны футболки. Поглаженные футболки. Подозрительно. Да и он сам сидит в такой же, не мятой… Дожидаюсь, когда сестра с женихом договорят. И, не сдержавшись, я всё же радуюсь за маленький успех Валеры, и спрашиваю: