Как Джефф, он был безработным одиноким мужчиной без детей. В Хейвене же у него была важная должность в банке, прекрасная жена и семья. Полный комплект. Между прежней жизнью и этим новым состоянием бытия было ясно: Джеральд Барлоу затмевал Джеффа Грира во всех областях. И работа не доставляла хлопот. Каждое утро он открывал банковский сейф, сооружение размером с холодильник (перед ним располагался круглый циферблат размером с обеденную тарелку, комбинацию от которого он нашел в конце гроссбуха в ящике своего стола) и выдвигал ящики с наличными для двух кассиров. В первый день у него возникли проблемы с открытием этой чертовой штуковины, но его помощник, мистер Манси, пришел ему на помощь, открыв ее для него. Когда он склонил голову над колесом на двери хранилища, Джеральд хорошо рассмотрел его аккуратно разделенные на пробор блестящие черные волосы. Мистер Манси открыл дверь всего на мгновение и тут же закрыл, настояв, чтобы Джеральд сделал это сам. – Крутишь колесо и получаешь приз, – сказал мистер Манси со смешком. Следуя его указаниям, Джеральд дважды прокрутил колесо, пока оно не остановилось на номере тридцать два, затем повернул налево и остановился на восемнадцати, и, наконец, он повернул его вправо, остановившись на номере семь. – Вот так! – воскликнул мистер Манси, когда Джеральд успешно открыл сейф. – Проще простого, как два пальца об асфальт. С преувеличенным поклоном он вернулся к своему столу. Манси был чудаковатым человеком со склонностью использовать комичные выражения вроде «Окей, это не шутка». В рабочее время он сидел в дальнем углу напротив кассиров, изучая банковские документы и надевая на глаза козырек из зеленого целлулоида. Он напомнил Джеральду обновленного Боба Крэтчита [5], и, как Боб Крэтчит, Манси был таким тихим, что Джеральд иногда забывал о его присутствии. Волшебным образом ящики с нужной суммой денег всегда находились в сейфе каждое утро, и также волшебным образом ночью в его бухгалтерской книге обновлялись данные о депозитах и снятиях средств за предыдущий день. Пачки перевязанных наличных были аккуратно сложены на нижних полках сейфа, но пока не было необходимости прикасаться к ним. Он воображал, что они находились там лишь для вида. Из-за того, как устроена работа в банке, ему почти ничего не оставалось делать в течение рабочего дня, кроме как встречаться с различными горожанами, читать газету и ходить на ланч. В первый день он немного волновался, когда клиент принес поддельную купюру, но второй день оказался более обыденным. К тому времени он привык к рутине и смог открыть сейф без какой-либо помощи мистера Манси. Вращение колеса заставило его чувствовать себя наполовину морским капитаном, наполовину ведущим игрового шоу, и в конце, когда тумблеры выстролись в ряд с удовлетворительным щелчком, он с трудом подавил желание поздравить себя. Возможно, его самой большой проблемой было то, что он родился не в ту эпоху. Очевидно, что в сороковые он преуспел бы как бизнесмен. В пять часов во вторник, когда банк закрылся, мистер Манси сказал: – Я позабочусь о ящиках с наличными, мистер Барлоу. Он сделал это и накануне, так что Джеральд мог предположить, что это была его работа. Он кивнул: – Очень хорошо, мистер Манси. – Рад помочь, и это не ложь. Джеральд пожелал доброго вечера миссис Уильямс и двум молодым леди-кассирам, прежде чем надеть свою коричневую фетровую шляпу, которая выдавала в нем делового человека. Когда он направился к двери, миссис Уильямс его окликнула: – Мистер Барлоу! Его рука замерла на ручке. – Да, миссис Уильямс? – Не забудьте, что завтра придет банковский эксперт. – Она стояла, сложив руки перед собой, как ребенок, поющий на собрании начальной школы. – Встреча назначена на одиннадцать! – Она одарила его широкой улыбкой. Джеральд кивнул. – Конечно. Я буду здесь. – Она больше ничего не сказала, поэтому он добавил: – К тому времени. – И вышел на парковку. Садясь за руль «Бьюика», он задавался вопросом, что все это значит. Феликсу, казалось, нравилось преподносить им неожиданные повороты: фальшивая купюра, у Тома и Дороти появилась работа, предстоящая ярмарка и Мэри, ставшая ангелом милосердия для их соседки. Визит банковского эксперта мог вызвать неприятности, или этот человек мог оказаться давно потерянным двоюродным братом или школьным приятелем. Джеральд завел двигатель и задним ходом выехал со своего парковочного места. Нет смысла размышлять об этом. Завтра он увидит, как сложится ситуация. Глава двадцать пятая Во вторник вечером Том зашел в ванную и закрыл дверь. Убедившись, что находится вдали от шпионящих камер, он выудил записку Руби из кармана брюк. Бумага была размером с те, что используются в печеньях с предсказаниями, и шрифт был крошечным. Он прислонился к раковине и прочитал: «Не позволяй Дороти кататься на колесе обозрения». Хм. Он предполагал, что колесо обозрения будет одним из аттракционов на ярмарке, но в первый день работы не увидел никаких признаков этого. Что же такое знала Руби? Представляло ли колесо обозрения опасность? Он и представить себе не мог, что Феликс Уортингтон потратит целое состояние на создание целого города из ничего только для того, чтобы пренебречь вопросами безопасности. Миллиардер был самопровозглашенным суперфанатом. Теоретически это делало его предрасположенным к тому, чтобы сохранить им жизнь. Том покачал головой, прежде чем разорвать записку в клочья и спустить ее в унитаз. Так запутанно. У него не было никаких проблем с тем, чтобы посоветовать Дороти не кататься на аттракционе, но он не думал, что это вообще всплывет, потому что она боялась высоты. Однажды она рассказала ему, что маленькой девочкой упала с лестницы и в течение многих лет после этого ей снились душераздирающие кошмары о падении со скал. На шоу ей однажды пришлось залезть на дерево, и у нее началось учащенное дыхание. Как только стало ясно, что она не сможет этого сделать, Лорен заняла ее место. Годы спустя она сказала ему, что работала над своими страхами с психотерапевтом и добилась больших успехов в этой области. И все же колесо обозрения не походило на то, что она охотно искала бы. В среду, на второй день своей работы, Том вернулся на ярмарочную площадь. Его мышцы болели от физических усилий предыдущего дня, но впервые за много лет ему не терпелось поработать. – Барлоу! – Герман выкрикнул его имя в качестве приветствия. – Ты будешь с группой Текса этим утром. Он указал направление, и Том побежал туда, где группа мужчин стояла в кругу, все они курили перед началом рабочего дня. Даже не спрашивая, долговязый мужчина в грязных рабочих штанах и пропитанной потом футболке протянул Тому сигарету и коробок спичек. – Спасибо. – Том зажег спичку и обхватил пальцами сигарету во рту. После того как затянулся и кончик загорелся красным, он бросил спичку и затоптал ее носком ботинка. Он представил, как Уортингтон включит в шоу тему сигарет и пива. Скорее всего, Джеральд Барлоу каким-то образом узнает, что его сын Том пил пиво и курил сигареты, и по-отечески поговорит с ним об опасностях чрезмерного употребления алкоголя в таком юном возрасте. За речью последовал бы хлопок по спине и слова: – Давай просто оставим это между нами, хорошо, сынок? Твоей матери незачем это знать. Одна сигарета – это все, что у него было до официального начала работы, и этого оказалось достаточно, чтобы снять напряжение. Он закончил, пока Текс объяснял, что группа будет собирать и поднимать колесо обозрения. Колесо обозрения. Том не знал, что значит, когда что-то упоминается дважды менее чем за день, но слова определенно привлекли его внимание. Текс сказал: – Если мы все сделаем правильно, то закончим через несколько часов. И мы сделаем. Никто не пострадает в мое дежурство. Том никогда не думал, что ему доведется устанавливать аттракционы для ярмарки. Но он учился на практике, и другие мужчины наставляли его, помогая выгружать секции из кузова большого грузовика. Сначала они построили то, что назвали башней, после собрали и повесили каждую секцию, одну за другой, скрепляя все болтами по ходу дела. К тому времени, как они закончили, он вспотел. Готовый аттракцион получился впечатляющим, даже если он был слишком мал для колеса обозрения: всего двенадцать вагонов, в каждом из которых имелась скамейка, на которой могли разместиться два пассажира. Мужчины сделали перерыв, чтобы оценить проделанную работу со стороны. – Молодцы, ребята, – сказал Герман, подойдя, чтобы осмотреть их работу. – Есть еще одна группа, которая позаботится о механизмах, так что на сегодня все. – О механизмах? – спросил Том. Герман ухмыльнулся. – О моторе, который заставляет эту красоту вращаться. Ты станешь экспертом в том, как все работает, потому что именно ты будешь управлять аттракционом в пятницу и субботу. – Я? – Том не смог скрыть сомнения, закравшегося в голос. – Я никогда раньше этого не делал. – Не важно, – сказал Герман. – Мистер Динин включил вас в расписание на весь день пятницы и субботы. – Я надеюсь, что кто-нибудь будет тренировать меня. – Там все легко, даже ребенок справится, – успокоил его Текс, заливаясь смехом, и его единственный золотой клык сверкнул на свету. – Всего лишь два рычага. Один начинает его вращать. На середине пути – медленно, весь остальной путь – на полной скорости. Другой рычаг управляет колесом блокировки. Ты ждешь, пока все сядут, прежде чем запустить его, и останавливаешь каждый раз, когда следующая кабинка оказывается внизу, позволяя людям выйти. Думаешь, справишься с этим, Барлоу? Том кивнул. – Да, сэр. Герман хлопнул его по плечу. – Не волнуйся слишком сильно. Вы с Отисом оба будете управлять колесом. Для него это тоже будет в первый раз. О, отлично. Будет два человека, не знающих, что делать. Слабое утешение. Когда на этот раз мужчины разлили пиво, больше никто не подшучивал над Томом по поводу его возраста. Очевидно, они уже прошли эту фазу, или, может быть, он доказал свою храбрость. Пиво было ледяным, и вместе с еще одной сигаретой оно попало в точку. Он слишком устал, чтобы участвовать в разговоре, но ему нравилось слушать, как они рассказывают смешные истории о предыдущей работе и хвастаются своими подвигами с женщинами. Это не совсем соответствовало семейной атмосфере «Небольшого кусочка Рая», но он не мог не думать, что при всей их браваде они станут выдающимися гостями на его радиошоу. Глава двадцать шестая В среду, когда Том и Дороти ушли на работу, Энн устроилась на крыльце, оставив мать заниматься домашними делами. Переднее крыльцо стало ее любимым. Она могла наблюдать за бабулей Барлоу и разговаривать с ней. У бабушки было несколько ободряющих выражений, она говорила что-то вроде: «Не волнуйся, твое время придет» или «Самая темная ночь – перед рассветом». Иногда бабуля называла ее по имени и делала комплименты, например: «Энн, ты сегодня очень красивая», или просила дать Бо свежей воды. Энн обсудила с ней погоду и рассказала все, что знала о ярмарке, которая должна была пройти в городе в пятницу и субботу. На что бабушка ответила: – Вряд ли мои старые кости выдержат столько волнений, но я с удовольствием послушаю обо всем, когда ты вернешься. Энн не могла понять, стоял ли кто-то за этим голосом, или искусственный интеллект был настолько проницателен. В любом случае, как только перестаешь замечать всю абсурдность ситуации, бабушка становится приятным собеседником. Сидя на крыльце и наблюдая за соседями, она чувствовала, что попала в кино. Не особо захватывающий фильм, но в меру интересный, чтобы скоротать время, пока она не сможет отправиться домой. Каждый день мимо дома проходили разные люди: молодые матери с младенцами в колясках, женщины, направляющиеся на рынок, дети, катающиеся на велосипедах или роликовых коньках. Однажды у маленькой девочки оторвалось колесико от конька, и она упала на тротуар прямо перед их домом. Энн немедленно спрыгнула с крыльца, чтобы помочь. Девочку звали Бетти, и она не пострадала. К счастью, у нее на шее на веревочке висел ключ для роликов. Энн смогла поправить ногу ребенка в коньке и с помощью ключа затянуть его так, чтобы он плотно прилегал. Закончив, она помогла девочке встать на ноги, и Бетти уехала, выкрикивая слова благодарности на ходу. Прямо перед обедом Мэрион высунула голову из двери. – Кто-нибудь хочет прогуляться до аптеки, чтобы навестить Дороти у фонтанчика с газировкой? Энн, которая гладила Бо, подняла голову. – Можно мне горячего пломбира с помадкой? – Можешь купить все, что захочешь, милая. – Мэрион повернулась, чтобы обратиться к бабушке. – Бабушка, не хотите ли присоединиться к нам?