Во вторник Дороти вскрыла конверт со своим именем, вытащила лист бумаги и прочитала: «Явитесь к фонтанчику с газировкой в аптеке Фредерика в 9:00 утра, чтобы начать летнюю подработку». Довольная улыбка расплылась по ее лицу. У нее возникли приятные ассоциации с фонтанчиком содовой в аптеке. Во многих сценах сериала она сидела за этой самой стойкой, сплетничая со своей лучшей подругой Адди или встречаясь с другими школьниками. У нее всегда получался более содержательный диалог, когда она общалась с другими подростками. Дороти была послушной дочерью дома, но дерзкой кокеткой вдали от семьи. В сообщении была маленькая нарисованная от руки карта со звездочкой, обозначающей ее конечную точку, но на самом деле ей не нужно было следовать инструкциям. Майло показывал им улицу, ведущую к аптеке, когда они впервые посетили Хейвен, и она запомнила ее. У нее были отличные навигационные навыки, даже без GPS. Она не любила высоту, поэтому подниматься наверх никогда не стремилась, но любое другое направление ее устраивало. После завтрака Том отправился на ярмарку по делам, а Дороти объявила на всю гостиную: – Мне тоже нужно идти на работу, а то я опоздаю. – Желаю хорошо провести время! – пожелала ей мать. Энн ничего не сказала, но Дороти почувствовала ее зависть. Должно быть, трудно торчать дома, в то время как все остальные уходят веселиться. Дороти ушла пораньше, чтобы неторопливо прогуляться. Покинув жилые кварталы, она повернула в сторону делового района в центре Хейвена. Когда она шла по тротуару перед магазинами, то увидела себя в окне парикмахерской и остановилась, чтобы пригладить волосы, что привлекло внимание мужчин внутри, один из которых издал волчий свист. В нынешние времена это было бы сексуальным домогательством, но Дороти сороковых годов обнаружила, что ей нравится этот вотум одобрения. Как там говорила бабушка? О да: «Молодость быстро проходит; наслаждайтесь ею, пока можете». Она часто слышала, как люди говорили о том, что они нервничают, приступая к новой работе, но с ней такого никогда не случалось, ни разу. Если ее наняли, это означало, что она идеально подходила для этой работы, так чего же нервничать? Сегодня она вошла в аптеку с такой же уверенностью, пройдя в заднюю часть магазина к фонтанчику с газировкой. За прилавком она узнала свою старую подругу Адди, одетую в фартук и подающую какой-то газированный напиток маленькому мальчику и его матери. – Привет, Дороти! – позвала она, помахав ей рукой. – Я так рада, что сегодня мы будем работать вместе. Адди набрала добрых двадцать фунтов с тех пор, как шоу вышло в эфир, что втайне порадовало Аманду, но на лице женщины не было морщин, и у нее все еще появлялись ямочки, когда она улыбалась. По правде говоря, она выглядела довольно хорошо. Адди протянула ей фартук, который Дороти ловко надела поверх платья. – Я не думаю, что ты уже работала с новой машиной, не так ли? – спросила Адди. Не дожидаясь ответа, она рассказала Дороти о тонкостях работы фонтанчика с газировкой. Дороти вежливо слушала. Она не нервничала из-за того, что все испортит. В этом вымышленном мире она была центральной фигурой. Если бы она положила не ту начинку или зачерпнула слишком много мороженого, кого бы это волновало? Во главе сюжета стоит королева. Все остальное никого не волнует. Они поболтали о своих семьях, причем Адди рассказала о подагре своей матери. – Это сильно беспокоило ее, так что мне пришлось так много делать по дому, ты не поверишь. Сегодня она чувствует себя лучше, чему я рада, учитывая приближающуюся ярмарку. Не хочу пропустить самое интересное. Ярмарка. Между приглашением Джорджа сопровождать Энн и упоминанием Адди об этом сейчас у Дороти сложилось впечатление, что эта линия была центральной в истории воссоединения. Как умно со стороны Феликса Уортингтона придумать большое мероприятие, в котором могли бы принять участие все они. Когда женщина и ее сын ушли, Дороти убрала их посуду. Адди принялась за работу, погружая ту в мыльную воду, чтобы она размокла, в то время как Дороти протирала столешницу влажной тряпкой. Она все еще была сосредоточена на рутинной работе, когда услышала глубокий мужской голос: – Так вот где они держат всех хорошеньких девушек в Хейвене! Она подняла глаза и увидела нового городского врача, молодого доктора Рида. На самом деле он был не так уж и молод, может быть, лет тридцать пять или около того. Но моложе старого дока Тартера и настоящий доктор в реальной жизни. Кроме того, он был невероятно сексуален, с шоколадно-карими глазами и улыбкой, которая освещала пространство вокруг него. – Доктор Рид, пока жива и дышу, – сказала она. – Как мне повезло, что я удостоилась вашего присутствия! Прогуливаете работу? – Док Тартер удерживает оборону. Я просто зашел купить кое-какие медицинские принадлежности, а потом увидел вас двоих, и внезапно мне захотелось выпить корневого пива. – Он одарил ее кокетливой улыбкой, усаживаясь на табурет. – Прекрасно, – сказала Адди. – Сейчас подойду. Пока она зачерпывала мороженое, Дороти принялась за работу, болтая с добрым доктором. Она спросила о его пациентах, и он рассказал ей о маленьком Джимми Кертисе, который вчера пришел в офис со своей матерью с жалобой на загадочную сыпь. – Оказывается, его мать попробовала новый стиральный порошок, который вполне мог быть виновником. – Ты как настоящий Шерлок Холмс! – воскликнула она. Он кивнул. – Потребовалось изрядное количество вопросов, чтобы выяснить источник проблемы. – Наклонившись вперед, он добавил: – Тем временем я дал ему немного крема, чтобы облегчить зуд. Адди поставила перед ним стакан вместе с ложкой на длинной ручке: – Это должно занять вас на некоторое время. Доктор Рид сделал глоток через соломинку, а затем помешал ложкой. – Девочки, вы собираетесь на ярмарку на этой неделе? – Его вопрос был адресован им обеим, но его глаза были прикованы к Дороти. – Может быть, – сказала она. – А что? Вы думаете пойти? – Конечно, я мог бы. – Он дружелюбно улыбнулся ей, сверкнув идеальными белыми зубами, что сделало его еще более красивым. – Зависит только… – От чего же? – От вашего там присутствия. – На этот раз он даже не притворялся, что имеет в виду и Адди. Дороти почувствовала трепет в груди. Кому нужен Джордж Боннер, когда ею заинтересовался врач и флиртовал с ней? – Я могла бы пойти, – она провела спираль кончиком пальца по прилавку, – но, кажется, я еще ни разу не слышала вашего имени, доктор. – Меня зовут Нэйтан. Нэйтан Рид. – Он отложил ложку и протянул руку. Они пожали друг другу руки, и она почувствовала дрожь восторга от ощущения его руки, обхватывающей ее ладонь. Глупо с ее стороны было так реагировать. Это просто сцена. Тем не менее она не могла не думать о том, что потенциально может произойти, когда ее время здесь подойдет к концу. Он был врачом, а она стала бы миллионершей. Если бы они действительно стали парой, ей было бы легко переехать туда, где он живет. Но, возможно, стоило бы не торопиться и не влюбляться в первого горячего мужчину. Деньги могли бы выиграть ей время. Когда у вас есть и то, и другое, появляется много вариантов. – Дороти Барлоу, – сказала она. – О, я знаю, кто вы, – ответил он. – Все знают Дороти Барлоу. – Он наклонился вперед, чтобы Адди не услышала: – Самая красивая девушка в городе. Она почувствовала, что ее лицо покраснело, и на этот раз это была не игра. – Я обязательно приду на ярмарку. – Ну, тогда и я тоже. – Буду рассчитывать на то, что увижу вас там, Нэйтан. Когда он ушел, она посмотрела на его зад и решила, что он хорошо выглядит со всех сторон. Джордж Боннер ее больше не волновал. Энн могла забирать его себе. Кажется, Феликс Уортингтон дал ей более интересную сюжетную линию. Доктор Нэйтан Рид оставил на прилавке горсть монет. Когда она попыталась разделить чаевые с Адди, та отмахнулась от них: – Да ладно, оставь себе. Ясно, что он оставил их для тебя. Не споря, Дороти сунула деньги в карман. Они могут пригодиться на ярмарке. Глава двадцать четвертая Джеральд любил свою работу. Ему нравилось собираться дома, надевая застегнутую на все пуговицы рубашку, отглаженные брюки и галстук, а также элегантный пиджак. Портфель и фетровая шляпа, достойные частного детектива из черно-белого фильма, завершали образ, полностью вписывая его в образ. Казалось, что весь Хейвен прошел через двери банка, останавливаясь, чтобы увидеть его. Они доверяли Джеральду Барлоу и изливали ему свои сердца, рассказывая о своей жизни, как хорошей, так и плохой. Двойные двери в его офис всегда были открыты, так что он мог видеть все, что происходит в банке. У него была секретарша, полная, приятная женщина миссис Уильямс, которая, казалось, находила все, что он говорил, блестящим. Линзы очков увеличивали ее глаза, делая похожей на персонажа из аниме. Она смеялась над всеми его шутками и почти на каждую просьбу отвечала: – Да, сэр! Я позабочусь об этом прямо сейчас. Ему пришло в голову сказать ей, что она не обязана называть его «сэр», но Джеральду понравилось это слышать, и ей, похоже, понравилось это говорить, поэтому он промолчал. Госпожа Уильямс позаботилась обо всем, в том числе принесла ему кофе и проверила, не хочет ли он переставить настольный вентилятор на угол своего стола. Он почти не общался с двумя кассиршами, молодыми леди по имени Хелен и Рут, которые стояли за прилавком и были отделены от своих клиентов решеткой, предположительно, чтобы защититься от грабителей. Судя по их улыбкам и бодрым голосам, они наслаждались своей работой, что задавало тон всему учреждению. Миссис Уильямс и помощник управляющего банком, жилистый, дерганый мужчина мистер Манси, занимали рабочие места во внешней части банка, в то время как у него был собственный кабинет со столом из красного дерева, большим окном и двумя акварельными картинами в рамах, изображающими парусники, плывущие по спокойному озеру. Дисковый телефон, интерком и вращающийся вентилятор украшали его стол. Он был человеком высокого положения. Жизнь в Хейвене оказалась лучше реальной. Он быстро подвел итог: на работе он был уважаемым начальником, перед ним заискивали на каждом шагу, а дома, что еще лучше, была Мэрион. Как чудесно находиться в ее присутствии, наконец-то произнести слова, которые он хотел сказать столько лет. Она все еще была немного сдержанной, но он почувствовал начало оттаивания. Она уже начала целовать его на прощание и интересоваться всем, что он хотел сказать. Ночью он прислушивался к ее дыханию, желая протянуть руку и прикоснуться к ней, но знал, что еще слишком рано. Он представил себе весь прогресс, которого мог бы добиться, если бы ему дали еще неделю или около того. Наличие взрослых детей также согревало его сердце. Как Джефф, он потерпел неудачу в браке, что не было такой уж редкостью в актерском мире. В качестве утешения он думал о каждом разводе как о приобретенном опыте. По крайней мере, он понял, чего не следует делать в отношениях. Его единственное сожаление заключалось в том, что он никогда не был отцом. Насколько он мог судить, наличие детей улучшало жизнь человека, особенно когда родители приближались к старости. Не то чтобы он не хотел детей. Он всегда представлял себя отцом, но когда его первая жена не смогла забеременеть и настояла, чтобы он прошел тест на фертильность, он воспротивился. Ему было неловко как от перспективы сдавать образец, так и от того, что его будут исследовать. Но врачи уже исключили проблемы со стороны его жены, так что он в итоге согласился. Когда пришли результаты, он узнал больше, чем когда-либо хотел знать о количестве и подвижности сперматозоидов. Он поймал себя на том, что просматривает отчет и на самом деле не слушает, как доктор объясняет подробности. Насколько он мог судить, все сводилось к одному: он был стерилен. Неудача в обеспечении того единственного, за что мужчины отвечают в процессе зачатия ребенка. – Вы не одиноки, – сказал доктор. – Чрезвычайно низкое количество сперматозоидов встречается чаще, чем люди думают. Его жена хотела изучить другие варианты, но усыновление было единственным, что его хоть как-то привлекало. Итак, они заполнили горы документов, прошли психологическую экспертизу и домашнее исследование [4], привели в порядок свои рекомендации. В конце концов их одобрили и поставили в список ожидания на усыновление ребенка, но брак распался, и все остановилось. Со своей следующей женой он ясно дал понять, что детей у них не будет, и она, казалось, не возражала. Пока не пожелала большего. Ну что ж, в любом случае непохоже, чтобы они так уж хорошо ладили. Она была поверхностной, одержимой липосакцией и высококлассными спа-процедурами. Когда она ушла от него к своему тренеру, он не удивился.