Двое мужчин остались одни. Они сидели друг напротив друга, и их разделял только стол. Джеральд почувствовал, как его сердце замедлило бег. До этого момента он не осознавал, насколько был взбешен. Конечно, ситуация сложилась смешная, но из-за пережитых эмоций включать актерскую игру даже не пришлось. – А теперь, – сказал он, барабаня пальцами по столу, – давайте начнем сначала. Во-первых, я могу гарантировать, что не брал эти деньги. Когда я уходил прошлой ночью, они находились в сейфе. Что происходило после этого, зависит от того, кто положил ящики обратно в сейф. – Это был мистер Манси, но повторять его имя снова казалось не самой лучшей идеей. – Я никогда не прикасался ни к какой наличности в сейфе. Я всегда хранил деньги скрепленными в пачки на полках. – Интересно. – Его слова прозвучали так, будто он вообще не находил это интересным. – Если вы никогда к ним не прикасались, как вы готовите ящики для наличных каждое утро? – Это делаю не я. Все уже сделано к тому времени, как я приезжаю на работу. – Но вы занимаетесь сверкой кассовых ящиков при закрытии банка, верно? – Нет, – признался Джеральд. – Об этом тоже заботятся. Обычно я ухожу и возвращаюсь домой до того, как ящики уже пересчитаны. – Дайте угадаю – ящики всегда пересчитываются, а деньги убирает таинственный мистер Манси, которого никто, кроме вас, не видел? – Все верно. – Джеральду внезапно захотелось технологий двадцать первого века. Камера слежения сейчас бы пригодилась. – Итак, вы можете видеть, что я никак не мог взять деньги. – Я ничего не понимаю, – сказал мистер Браун. – Мне ясно только, что есть пропавшие деньги, доступ к которым имеется только у вас. И ваша неуклюжая попытка свалить вину за кражу на кого-то другого смехотворна. – Он наклонился вперед в своем кресле и указал пальцем на Джеральда: – Вы, сэр, лжец и вор. – Я говорю правду! – Вы можете говорить что хотите, но факт остается фактом: деньги пропали, и, как управляющий банком, вы несете за это ответственность. – Я понимаю, что это моя ответственность, но я говорю вам, что ничего не знаю, поэтому не могу вам помочь. – Я вернусь завтра. – Он встал. – Если денег не окажется в сейфе, мы предпримем действия. В ваших же интересах, чтобы к моему возвращению все вернулось на свои места. – Он резко вышел из кабинета, и Джеральд последовал за ним. – Поверьте, если бы у меня были деньги, я бы их вернул. Мистер Браун остановился и обернулся. – Так вы уже потратили их? – Нет, сэр. Я понятия не имею, где они находятся. В последний раз я видел их, когда мистер Манси был со мной. – Хватит врать. Мы здесь закончили. Что-то в этом обвинении вывело его из равновесия. Он знал, что весь этот сценарий был показухой, и все же здесь чувствовалось… что именно? Он должен был подумать, чтобы подобрать слово. Личное. Здесь было что-то личное. Он наблюдал, как мистер Браун в гневе устремился на выход и импульсивно крикнул: – Я не лгу! – Он хотел казаться уверенным, но дрожь в голосе заставила его звучать виновато. Дверь в банк открылась, и вошли Мэрион и Энн. Жена одарила его улыбкой, которая в обычной ситуации согрела бы сердце. – Сюрприз! – сказала она, когда мистер Браун проскользнул мимо них и вышел за дверь. – Мы были по соседству и решили заглянуть к тебе на работу. – Не сейчас, Мэрион, – сказал он, нахмурившись. – Сейчас неподходящее время. Глава двадцать восьмая Феликс Уортингтон сидел в домашнем кинотеатре на своем ранчо в Монтане с пультом дистанционного управления в руке и просматривал фрагменты предыдущих двух дней в Хейвене. Майло предложил забрать пульт, но Феликс отказался: – Нет, это сделаю я. Я ищу конкретные модели поведения. Специфического поведения. Майло кивнул, как будто понял, но на самом деле он вообще не понял, о чем конкретно Феликс говорил. Не важно. Это было шоу Феликса, и он был боссом. Майло наблюдал, как он прокручивает большую часть снятого за предыдущие два дня, останавливаясь, чтобы понаблюдать за тем, как Том работает на ярмарочной площади и общается с другими актерами за общим пивом и сигаретой. Также интересным моментом для него, по-видимому, был флирт Дороти с доктором за прилавком с газировкой. Встреча Джеральда с банковским инспектором была еще одной сценой, которую Феликс проигрывал снова и снова. Остановив видео в какой-то момент, он повернулся к Майло: – Тебе не кажется, что он обеспокоен? – Определенно взволнован, – сказал Майло. – Его игра превосходна. Феликс продолжил просмотр, позволяя сцене разыгрываться до тех пор, пока Джеральд не крикнул: «Я не лгу!» – прямо перед тем, как мистер Браун покинул банк. – Джеральд, похоже, находится действительно в плохом положении, – сказал Майло. – Как все будет дальше? Неужели кто-то в последний момент выйдет и признается, что взял деньги? – Вероятно, нет. – Почему другие в банке не знают о мистере Манси? Это часть интерлюдии? – Он думал об этом некоторое время, и это был единственный разумный вариант, который пришел ему в голову. Но это казалось маловероятным. У них никогда раньше не было эпизодов о снах героев в шоу. – Тебе просто нужно подождать и посмотреть, – сказал Феликс, и на его лице медленно появилась улыбка. – У меня приготовлены всевозможные сюрпризы. – Он перемотал пленку и еще раз проверил все три сцены: Дороти и Том на своих рабочих местах, а Джеральд общается с мистером Брауном. Его босс пропускал сцены с Мэрион и Энн, хотя две женщины были очаровательны и все время оставались в образе. Единственное сходство между сценами, которые он нашел захватывающими, касалось работы. Тема или просто совпадение? Он явно что-то искал, но что? Майло спросил: – Вы думаете, Доминик вышел из образа, выпив и покурив? Когда я увидел это, то подумал, не помешает ли это ему получить деньги. Феликс, не отрывая глаз от экрана, покачал головой. – Подростки пьют и курят, особенно на работе, когда это предлагается. А в сороковых годах отношение к сигаретам было совершенно другим. Тем не менее то, как он к этому отнесся, не соответствует его персонажу. Я бы ожидал, что начинающий курильщик будет кашлять или плеваться. – Он убавил звук и снова просмотрел сцену в банке. – Вас что-нибудь во всем этом еще удивило? – спросил Майло. Феликс щелкнул пультом дистанционного управления, и экран потемнел. Автоматически включился верхний свет, сначала слабый, а затем становился все ярче, пока комната не осветилась полностью. – Удивило меня? – повторил он, растягивая слова. – В каком смысле? – Сделали ли актеры что-нибудь, чего вы не ожидали? – Вообще-то, да. – Феликс положил пульт на подлокотник кресла. – Я был удивлен тем, как Том отнесся к своей работе. Я бы подумал, что Доминик возненавидит физический труд, но он, кажется, преуспевает. – Я тоже это заметил. – Очень жаль. – Феликс вздохнул, а затем встал. – Поспи немного, Майло. Завтра будет другой день. Глава двадцать девятая Если среда для Джеральда была днем неудачным, то четверг оказался еще хуже. В банке его встретили мистер Браун и три члена совета директоров, все мужчины средних лет, одетые в костюмы и очки. Невзрачные – вот как он бы их описал. Средний вес и рост. Не красавцы, но и не уродливы. Никто из них ничем не выделялся. Они были бы идеальными статистами, но ни одного из них он не видел в главной роли. Мистер Браун представил своих спутников: – Мистер Барлоу, я хотел бы познакомить вас с мистерами Вильгельмом, Фоглманом и Макгратом. Я объяснил насчет украденных денег, и они пришли со мной сегодня, чтобы провести тщательное расследование. Посмотрев мимо них, Джеральд увидел, что мистер Манси и его стол еще не вернулись. Шкаф для документов, который заменил его, все еще стоял там как насмешливое напоминание о том, что у него когда-то был помощник. Кроме того, Хелен и Рут уже были на своих рабочих местах, в то время как миссис Уильямс сидела за своим письменным столом, постукивая по нему карандашом. Джеральд посмотрел на их лица и вздохнул. Каждый бросил на него неодобрительный взгляд. Так не похоже на подобострастие и беззаботное подшучивание, которые он получал вначале. Он думал, что Мэрион, возможно, захочет что-то сказать по этому поводу, но она молчала. Ее разозлило, как грубо муж повел себя во время ее неожиданного визита в банк. – Мне жаль, что ты был занят, дорогой, но то, как ты разговаривал со мной и Энн, было ужасно. – Казалось, она не понимала, под каким сильным давлением он находится. – Он на самом деле обвинил меня в краже из банка! – объяснил он вскоре после приезда домой. – Невероятно. Как долго я там работаю? – Честно говоря, он не знал и сомневался, что она тоже знает. Джеральд раздраженно продолжил: – Я проработал там столько лет, а они подозревают меня в том, что я вор. Он на самом деле назвал меня лжецом. – Опираясь на предыдущий опыт, он понял, что это ранило больше всего. Джеральд Барлоу был честным гражданином, человеком своего слова. Никто никогда не обвинил бы его в обмане. Мэрион, казалось, едва заметила чудовищность ситуации, и когда она все-таки заговорила, то только для того, чтобы сказать: – Я уверена, что вы как-нибудь с этим справитесь. Ты всегда так делаешь. Где же возмущение? Он хотел встряхнуть ее, но это было бы не в его характере. Детям, похоже, тоже было все равно. Том и Дороти после ужина разошлись по своим комнатам, а Энн выскользнула наружу, чтобы посидеть с бабушкой на крыльце. Когда он последовал за ней, чтобы рассказать своей матери о том, что произошло в банке, та сказала: – Выговориться всегда полезно, сынок. – Ее слова, сопровождаемые щелчком открывающегося и закрывающегося рта, откровенно раздражали. И, может, всему виной воображение, но Энн, которая не произнесла ни слова, выглядела так, будто сдерживала веселую ухмылку. – Мне не в чем признаваться, – сказал он, разводя руками. – Я не брал денег. – Видя бесполезность разговора, он повернулся на каблуках и вернулся внутрь. Теперь он стоял напротив четырех мужчин, которые явно думали, что он украл деньги. Какая катастрофа. Эта сюжетная линия приняла уродливый оборот, но он знал, что, когда дело доходит до сюжетных моментов, перед рассветом всегда становится темнее всего. Герой должен ощутить дыхание смерти, чтобы зрители почувствовали облегчение от радости после его побега. Он должен верить, что это всего лишь катализатор, который в конечном счете приведет к его триумфу. Мистер Браун прервал его размышления: – Давайте продолжим дискуссию в зале заседаний. Джеральд даже не знал, что в банке есть конференц-зал, но он молча последовал за ними по боковому коридору, к двери, расположенной напротив ванных комнат. Раньше на ней висела табличка с надписью, что это кладовка уборщика. За ней оказался стол, окруженный шестью стульями с высокими спинками. Вдоль одной стены комнаты тянулись книжные шкафы, а на противоположной стене в ряд висели фотографии предыдущих президентов банка. Когда мистер Браун жестом указал ему на стул и велел садиться, он скользнул на место.