Эдмунд Браун подошел к Джеральду со шляпой в руке, готовый засвидетельствовать свое почтение. – Мне было так жаль услышать о вашем маленьком мальчике, – сказал он, выдерживая пристальный взгляд Джеральда. – Спасибо. – Я также хотел заверить вас, что мы не собираемся предпринимать никаких действий в связи с несоответствием в банке еще в течение двух недель из уважения к трагедии вашей семьи. Джеральд кивнул. – Я ценю это, сэр. – Хотя, по правде говоря, он совсем забыл о банковском кризисе. Через две недели он будет далеко от Хейвена, вернется в мир как Джефф Грир, и ничто из этого больше не будет его проблемой. Двое мужчин пожали друг другу руки, и мистер Браун ушел. – Скатертью дорога, придурок, – пробормотал Джеральд себе под нос. Еще больше людей заглянуло выразить свои соболезнования. У каждого из них было воспоминание о Баде, о чем-то приятном, что он сделал или сказал, и все это вызывало у Джеральда чувство дискомфорта. Он вообще не уделял особого внимания ребенку, но для зрителей и горожан он был не просто одним из Барлоу. Бад был сам по себе. Учительница первого класса Бада, миссис Сэндс, принесла из школы несколько его работ, в том числе эссе под названием «Откуда я знаю, что мои родители любят меня». После ухода учителя Мэрион села читать его, а затем разрыдалась. Она притворялась? Он больше не мог ничего сказать. Она передала лист Джеральду, прежде чем убежать в ванную, но он не смог заставить себя прочитать его, поэтому засунул в ящик письменного стола. На сердце у него было тяжело. В понедельник утром прибыло женское общество из церкви, чтобы отвезти Джеральда и Мэрион в похоронное бюро и спланировать службу во вторник. Глория Янгбауэр, теперь на костылях, вместе с Лидией Загон, Вирджинией Мур, Сьюзан Кэмптон и Роуз Макграт появились в доме и уселись в гостиной. У Роуз имелся настоящий список дел: нужно было выбрать музыку, собрать фотографии, написать некролог. Мэрион и Джеральд были измотаны и не знали, как действовать дальше, поэтому были рады помощи. – Очень жаль, что церковь все еще строится, – сказала Лидия. – Но мы все равно можем устроить достойные поминки в похоронном бюро. Вот увидишь. Служба во вторник будет идеальной. Служба во вторник. Обдумывая это, Джеральд понял, что десять дней заканчиваются похоронами. Не такого он ожидал, конечно, но был рад, что все это скоро закончится. Он хотел уже поскорее вернуться в свою собственную квартиру и окунуться в свою старую жизнь. Возможно, она была грустной и одинокой, но, по крайней мере, его собственной. Мэрион выразилась абсолютно точно: «Я не думаю, что ты что-то собой представляешь». Пренебрежительное заявление, обидное своей правдивостью. Неужели более чем шестьдесят лет его жизни ничего не стоят? Он начинал думать, что, возможно, так оно и есть. Взяв с собой найденные Дороти семейные фотоальбомы, он и Мэрион поехали с женщинами в похоронное бюро Хейвена, чтобы договориться о завтрашней службе по их сыну. В похоронном бюро они обнаружили, что преподобного Мэлоуна нет в городе, но во время телефонного разговора он пообещал вернуться вовремя, чтобы провести поминальную службу. – Я не думаю, что нужно что-то проводить на кладбище. Будет достаточно простой службы. Это было облегчением. Джеральд не знал, хватит ли у него духу нести гроб и стоять у могилы. – Я поработаю над своей речью сегодня вечером, – продолжил преподобный Малоун. – Мы сделаем это идеальной данью уважения твоему мальчику, самой прекрасной душе. После этого пришло время обсудить детали поминальной службы с распорядителем похорон. К тому времени, когда они закончили принимать все решения, Джеральд был эмоционально и физически истощен. Мэрион, должно быть, чувствовала то же самое, потому что проявила несвойственную ей нежность, взяв его за руку и положив голову ему на плечо. Той ночью, когда они легли спать, она сказала: – Прости меня за то, как я ответила на твой вопрос прошлой ночью. Я была так растеряна, что не могла ясно мыслить. Я не думаю, что ты ужасный отец. Ты хороший человек, Джеральд. Не будь слишком строг к себе. Все мы совершаем ошибки. – Не ты. Я не знаю ни о каких ошибках, которые ты когда-либо совершала. Я думаю, ты идеальна. Она тихо фыркнула. – Если бы ты только знал. Я сделала так много ошибок, что сбилась со счета. Большие. Непростительные. Я такая же ущербная, как и все остальные. – Не верю. – Ну. – Она повернулась на бок, чтобы посмотреть на него в темноте. – Мне нравится, что ты в это не веришь. Спокойной ночи, Джеральд. – Спокойной ночи. – Тот факт, что она думала, будто способна совершать непростительные ошибки, заставлял его любить ее еще больше. Глава сорок седьмая Хейли никогда не хотела быть актрисой, как ее мать, но теперь, ожидая своей очереди появиться в костюме и с прической сороковых, она наконец смогла увидеть собственную привлекательность. Она репетировала свои реплики бессчетное количество раз. Она сняла на видео, как произносит свой диалог, а затем прослушала аудиозапись во время перелета в Монтану. К тому времени, как они приземлились, она выучила свою роль наизусть. Первоначальные текстовые инструкции от ее матери были общими, но вскоре после этого она получила сообщение от помощника Феликса Уортингтона, Майло, который дал ей подробные указания. Казалось, Феликс Уортингтон и его команда продумали каждую деталь относительно ее визита. Они доставили ее в Монтану на частном самолете. Водитель лимузина встретил ее в аэропорту и отвез на ранчо Уортингтонов. Хейли приехала за день до похорон и провела ночь в доме Феликса на ранчо. Единственным человеком, которого она видела, была экономка Вики. Она встретила ее и подала Хейли ужин в вечер приезда и завтрак на следующее утро, сопровождая их светской беседой о погоде. Несколько раз Хейли писала своей матери, но ответа не получила. Однако это не стало неожиданностью, и достаточно скоро они обе полетят домой вместе. Тогда у них будет достаточно времени для разговоров. Пройти через дверь того, что снаружи выглядело как склад, и найти внутри Хейвен было умопомрачительным путешествием. Несмотря на то что она уже была в образе и знала, чего ожидать, увиденное все равно застало ее врасплох. Это был шаг назад во времени. Сопровождавшая ее ассистентка, женщина примерно того же возраста, что и Хейли, по имени Флора, поддерживала разговор о сороковых. Хейли подозревала, что на самом деле ее звали не Флора, но поскольку все это было ненастоящим, она с легкостью подыграла. По какой-то причине команда разрешила Хейли использовать ее собственное имя, хотя оно и не очень подходило для той эпохи. – Такая трагедия с Бадом Барлоу, – сказала Флора, когда они шли по тротуару. Как и Хейли, готовясь к похоронам, она надела темное платье. – Я ходила в школу с Дороти, а Бад был ровесником моей кузины Дейзи. Насколько я понимаю, вы дальний родственник? – Да, я уехала, но сегодня вернулась на службу. – Я уверена, для вас было шоком услышать о его смерти. Мне так жаль. – Спасибо. Вы очень добры. Хейли была рада, что так часто смотрела эпизоды «Хейвена» онлайн, потому что это дало ей представление о том, как говорят персонажи. Известие о смерти Бада стало для нее шоком. Она знала, что ребенок покинул шоу во время первого сезона, но никогда не слышала подробностей. Майло объяснил, что эта сюжетная линия даст ответы фанатам, которые задавались вопросом, что с ним случилось. Хейли похлопала по своей сумочке, радуясь, что внутри лежат ее реплики, напечатанные на сложенном листе бумаги. Она представила, что сможет просмотреть их, прежде чем настанет ее очередь говорить. Хейли даже никогда не участвовала в школьных спектаклях. Ближе всего к актерскому мастерству она подошла, когда переписывалась со своей матерью, да и то не так давно. Она была не совсем уверена, что справится с этой задачей, но когда она заколебалась во время их первого видеозвонка, Майло поспешил ее успокоить: – Фанатам понравится знать, что женщина, которая появилась в качестве гостьи, в реальной жизни является дочерью Мэри Уитзель. Поверьте, они это оценят. – Он был таким большим парнем, что заполнил весь экран. Хейли предположила бы, что он скорее телохранитель, а не помощник. – Я неопытный актер, – сказала она. – Я имею в виду, что сделаю все, что в моих силах, но не могу обещать отличное выступление. – Вы будете потрясающей! – сказал он с энтузиазмом, который заставил ее насторожиться. – И, если допустите промах, не беспокойся. Мы всегда можем сделать еще один дубль позже и исправить все. Магия монтажа. Это действительно заставило ее почувствовать себя лучше. – Приятно знать. Майло подошел к финальному этапу заключения сделки: – Феликс Уортингтон готов заплатить вам шестьдесят тысяч долларов за один день работы над шоу. Кроме того, мы позаботимся обо всех деталях путешествия. Не веря своим ушам, она заставила его повторить сумму. Так совпало, что ее студенческие ссуды были чуть менее сорока двух тысяч долларов. Даже после уплаты налогов был хороший шанс, что она сможет полностью погасить свой кредит, и разве такая подработка не была как раз вовремя? Теперь ей не придется полагаться на помощь мамы. Прежде чем он успел передумать, она ответила: – Можете на меня рассчитывать! Я согласна. – Замечательно! – Майло хлопнул в ладоши. – Феликс будет рад услышать, что вы присоединитесь к нам. – И моя мама тоже будет в восторге. Вы дадите ей знать? В последнее время я не могу с ней связаться. – А. – Майло покачал головой. – На данный момент она активно принимает участие в сьемках, так что, возможно, мы не сможем сообщить ей последние новости, но вы увидите ее на похоронах. Однако не противоречьте характеру персонажей. Я знаю, это будет заманчиво, но, пока они не объявят об окончании съемок, вы просто дальняя родственница Бада, которая приехала на похороны, а она – Мэрион Барлоу. – Я понимаю, – сказала Хейли. У нее было шестьдесят тысяч причин помнить. Прогулка с Флорой позволила легко вспомнить, что она была сама не своя, когда оказалась в Хейвене. Они прошли мимо женщины, толкающей детскую коляску, и Флора остановилась, чтобы повозиться с малышкой, на которой был чепчик с оборками, а в руке она сжимала металлическую погремушку. – Ее зовут Эми, – сказала молодая мать в ответ на вопрос Флоры. – Эми Маргарет Коутс. Ей пять месяцев. – Эми! – сказала Флора. – Какое красивое и необычное имя. Хейли добавила: – Она прекрасна. Она наклонилась и помахала рукой. В ответ малышка так энергично потрясла погремушкой, что, наклонись Хейли чуть ниже, малышка могла бы поставить ей синяк под глазом. Они с Флорой продолжили путь, и та свернула за угол. – Уже недалеко. Они прошли мимо парикмахерской с вращающимся цилиндром рядом с дверью. Внутри мужчина намыливал лицо, чтобы побриться. Клиент, сидевший в соседнем кресле с газетой на коленях, болтал с парикмахером, который сделал паузу, держа ножницы в воздухе. Хейли и Флора прошли еще мимо нескольких заведений, пока не добрались до похоронного бюро Хейвена. Флора обошла главный вход с колоннами и провела Хейли через парковку к задней части здания. Она постучала в дверь, и, когда ей открыли, их приветствовал Майло Лаппин, который расплылся в широкой улыбке. – Хейли Уитзель! – сказал он, протягивая руку. – Я так рад, что вы присоединились к нам! Феликса сейчас здесь нет, но он с нетерпением ждет встречи с вами позже. Он просил меня передать его признательность за то, что вы смогли вписать нас в свой график. Ее график? Ей пришлось взять двухдневный отпуск на работе, но это была незначительная деталь, учитывая, что в итоге она станет богаче на шестьдесят тысяч долларов. За такую сумму ее график мог бы стать очень гибким. Но если они хотели вести себя так, будто она делает им одолжение, ее это устраивало. – Я рада, что смогла приехать, – сказала она. Попрощавшись с Флорой, она последовала за Майло внутрь. Он провел ее через похоронное бюро, где сотрудники из пяти человек, двое мужчин и три женщины, расставляли деревянные складные стулья и вносили огромные цветочные композиции. – Как видете, мы все еще готовимся. – Он указал на столик у задней стены. – Гроб будет прямо здесь, а перед ним будет трибуна. Когда я дам вам сигнал, вы выйдете из-за занавеса, подниметесь на трибуну и произнесете свои реплики. Когда закончите, встаньте рядом с преподобным. Он объявит, что служба окончена. В этот момент покиньте комнату вместе с остальными присутствующими. – Кроме моей мамы, кто-нибудь еще знает, что я приду? – спросила Хейли. – Никто. – Он покачал головой. – Феликс подумал, что было бы лучше, чтобы это был сюрприз. Он поклонник подлинной реакции. – Я понимаю. – Хейли окинула взглядом бархатные шторы от пола до потолка, которые в настоящее время закрывали окна, и большие цветочные композиции, расставленные на подставках вдоль стен. Она обдумала то, что он только что сказал. Сюрприз. Подлинная реакция. – Больше не будет никаких сюрпризов? Я волнуюсь. Майло казался озадаченным. – Я не уверен, что вы имеете в виду. – Ребенок не собирается сесть в гробу, пока я говорю, или что-нибудь в этом роде?