У Корсак поднялся уголок губ, и что самое удивительное, в нетерпении. — Немедленно! — подтвердила девушка. — Конечно же, с вашего разрешения. Но я могу передать Сергею Михайловичу, что вы не отпустили, и тогда он придет сам. — Нет, не стоит! — поспешно ответил мужчина и обернулся к аудитории. Посмотрел вдоль ряда парт, отыскивая взглядом побледневшую Эллу. — Думаю, Клюквина, — строго обратился к моей соседке, — вам, и правда, лучше подойти в деканат прямо сейчас, раз уж в этом возникла срочная необходимость! Элла схватила сумку и тут же выбежала из помещения. Лишь на секунду замешкалась у выхода, протискиваясь между Корсак (и не подумавшей сдвинуться с места) и дверной коробкой. Пискнула преподавателю: «Извините», и исчезла. И только тогда Агния отошла от порога и закрыла за Клюквиной дверь. Развернувшись, прошла, стуча каблуками, между рядами парт, и опустилась на стул рядом со мной — словно ей тут и было самое место, а не в своей группе. Вокруг тонко разлился аромат весеннего пиона. И, если бы это была другая девушка — аромат бы мне понравился, а так лишь заставил напрячься. Парни ожидаемо заозирались, как случалось всегда при появлении Корсак, а вот Хасханов и слова не сказал, что было совершенно на него не похоже. Лишь проводил девушку взглядом. — Вы не возражаете, Рустам Ильмирович, если я останусь? — скорее не спросила, а поставила в известность та. — До конца занятия еще полчаса, а я и так задержалась в деканате. Как жаль, что у моей группы так мало часов с вами. Мой парень в полном восторге от ваших лекций. Правда, Морозов? Что?! Снова она за свое? Вот хитрая чертовка! Если я скажу «Не правда», то Хасханов примет прямой ответ на свой счет, а вовсе не на счет того, что Агния не моя девушка. Я сжал губы и ничего не ответил. Нахмурился, напоровшись на совершенно глупую улыбку Женьки Самарского, при появлении темноволосой красотки, похоже, забывшего, где он находится. — Повезло тебе, Морозов! — завистливо протянул парень, обернувшись. — То одна девчонка добивается внимания, то другая. Агния! — шепнул девушке, — Клюква сама к нему подсела, я свидетель! На жалость давила, у нее это в правилах! Я из-за ее кислой мины контрольную запорол! ????????????????????????????????????????????????????????????????????????- Да иди ты! — пришлось пихнуть Женьку в плечо, чтобы тот отвернулся. — Не лезь! Но едва преподаватель вернулся к написанию формул, и сам не сдержался, повернулся к Корсак: — Ты ведь это сама придумала — новость с деканатом? — спросил сердито. — И Клюквину к Крокотухе никто не вызывал? Брюнетка не ответила, и я продолжил: - Как будешь выкручиваться, когда Элла вернется? Не боишься с такими розыгрышами вылететь из универа? Сказал, а сам засмотрелся на идеальный профиль — девушка рядом была напряжена и серьезна. Подбородок, скулы, даже мочки ушей — все состояло из совершенных линий и на секунду вдруг показалось, что Язва исчезла. Жаль, что только показалось. — Я ничего не боюсь, — ответила Корсак. — Твоя Клюква скорее в штаны напустит, чем пойдет к декану — так что здесь кишка тонка. А ты, Ромашка, лучше помолчи! Я сейчас не в том настроении, чтобы отчитываться. Я вас обоих предупреждала. Корсак Клюквину терпеть не могла — это я успел заметить. На даже если и так, то все равно заявление прозвучало нелепо и глупо. Не верит же она и сама всерьез в то, о чем говорит? Группа старательно записывала за преподавателем формулы, мы сидели на последней парте одни, и я возмутился: — Предупреждала? — прошипел тихо, наклонившись к брюнетке и поправив очки. — Но мы тебе ничего не должны. И ты не моя девушка, прекрати это повторять! Долдонишь уже месяц, нашла дурака! Корсак неожиданно усмехнулась, все еще не поворачивая головы. — Вот про дурака, Морозко, это ты в точку сказал. Как есть твердолобый! Плевать мне на Клюкву, но с тобой уже надоело играть. Я не привыкла, что меня не замечают. И об этом я тебе тоже говорила. — Тогда просто отстань. Или признайся уже, что это все спор! — настоял упрямо. — Думаешь, я не понимаю? — Это все правда, Ромашка. Меня на спор не поймать, мог бы и догадаться. — Я тебе не Ромашка! И мне нравится Элла, поняла? Признание вырвалось неожиданно, и я застыл. В руке у Корсак хрустнул карандаш. Мой карандаш, между прочим, и когда только она успела его взять? Девушка вдруг повернулась, и черные глаза блеснули холодным огнем. Потянулась ближе… Я мог всего ожидать от нее — хлёстких слов в лицо или даже смех, но не того, что она вдруг меня поцелует. Не просто коснется губами, а сделает это с чувством. Женька ахнул, а я и понять ничего не успел. Только ощутил, как шелковая прядь волос скользнула по щеке, вслед за рукой, и услышал горячее у лица: — Ты мой, Морозко! И лучше меня не зли! После чего Корсак поднялась и ушла, заставив всех смотреть ей вслед. И снова Хасханов ничего не сказал. Очнувшись, я с силой вытер рот кулаком. Прошептал очумело: — Точно ненормальная. С ума сошла. — Что, не понравилось? — с блаженным трепетом выдохнул Самарский. Глаза у парня были распахнуты. — Нет, — отрезал сердито. — А что, должно? Эта Язва мне чуть очки не сломала… Я думал, что Женька поймет. Ведь он сам все видел! Что он поддержит. Но тот лишь изумленно хмыкнул, глядя на меня, как на идиота. — Очки? Чувак, да это ты сошел с ума! Без обид! Глава 6 Не знаю, существовали ли границы у дурацкого розыгрыша, в который меня втянула Корсак, но я их не видел. И я точно не чувствовал себя сумасшедшим, иначе бы с первого дня стоял на задних лапах, позволяя негласной королеве университета забавляться мной, как своим щенком. Хотя сомневаюсь, что она вообще любит собак. Такие только о себе и думают! Нет, сейчас, когда шок прошел, я чувствовал злость, а еще твердую убежденность, что это глупое преследование необходимо прекратить. И если этого не хочет Корсак, то придется сделать самому — или мы оба окажемся в тупике абсурда, в котором схлестнёмся всерьез. Надеюсь, никому из группы не придет в голову трещать о том, что было на лекции у Хасханова. И надеюсь, никто не заметил, что я сидел, как дурак, когда Агния меня целовала. Ведь запросто же подумают, что я не был против! Черт, даже оттолкнуть не догадался или отвернуться. Но разве я мог ожидать?! И что на нее только нашло! Сумасшедшая девчонка! Хорошо, что нас не видела Элла! — Трущобин! Эй, Родион, подожди! Я настиг невысокого, но крепкого парня с темным ежиком волос неподалеку от кафетерия и остановил. Поправил очки, подходя ближе. Пришло время обеда, в коридорах привычно пахло сдобой и кофе, а нас обходили студенты, спеша перекусить в маленьком кафе прямо в здании учебного корпуса. Мы не были с Трущобиным близко знакомы, но знали друг друга через Андрея Жилина. И так же, как Жилин, Трущобин учился в одной группе с Корсак и как-то обращался ко мне за помощью. За парнем давно закрепилась репутация скандалиста и проныры, он многих допекал, но меня сейчас интересовало другое — он совершенно точно был в курсе университетских новостей. — О, Морозов? Привет! Тебе чего? Я тоже не стал тянуть кота за хвост и сказал, как есть: — Надо поговорить. — О чем? — Трущобин удивился, но аппетит победил, и парень обернулся в сторону кафешки. — Слушай, а это не подождет? — спросил с надеждой. — Я сегодня с утра проспал — голоден, как черт! Ой, Тамарка! — окликнул мимо проходящую блондинку с короткой ассиметричной стрижкой и в узких джинсах. — Займи мне очередь, я сейчас! — Сначала займи очередь, потом займи денег. Обойдешься, Родик! — бросила девчонка, даже не обернувшись, и Трущобин чертыхнулся. — Нет, не подождет, — напомнил я о себе. — Но у меня всего пара вопросов. Я о Корсак спросить хотел. Парень собрался было что-то крикнуть вслед блондинке, но, услышав фамилию, передумал. Повернулся ко мне и заинтересованно усмехнулся, тут же позабыв о еде. — А что с Агнешкой не так? Цветет и пахнет, всем на зависть — прекрасная и несвободная. — Он засмеялся и хлопнул меня по плечу. — Она же вроде твоя девушка, Морозов, так причем тут я? Может, он и был ни при чем, но стоило в этом убедиться. Я тоже улыбнулся — получилось натянуто. Насмешка не прозвучала неожиданно, но все равно задела. — Вижу, Трущобин, ты не очень-то веришь в наши отношения? — спросил с ухмылкой. Хорошо хоть парень не стал юлить. Пожал плечами, сунув руки в карманы брюк. — Ну, если честно, то с трудом. — Почему? — Сам понимаешь. Такую роскошную девчонку, как Агния, не каждый может себе позволить. Подарки, внимание, то, се… Я уже молчу о ее семье и запросах. У нее одна тачка стоит больше, чем моя квартира. А ты у нас кто? Вроде как пролетарий? Да еще и тип, повернутый на физике. — Да, все так. И что? — А то! Не стыкуются параллельные прямые и не рисуется картина маслом, как ни крути. Ну, с этим я был согласен, и точно не собирался спорить. Вместо этого в ответ хлопнул парня по плечу. — Значит, ты все-таки в курсе? Отлично! Я так и знал! Усмешка медленно сползла с лица Родиона, и он напрягся. Достав руку из кармана брюк, почесал нос.