Я легко обошел девушку, но уйти мне не дала не изменившаяся в лице Агния, а незнакомый парень, вдруг остановившийся у края стоянки. Точнее, его идиотский смех и замечание, прозвучавшее в мою сторону. — Оп-пачки! Милые бранятся — только тешатся? — Незнакомец хохотнул, перепрыгнул через ограждение и растянул рот в улыбке. Весь его вид говорил о том, что он весьма воодушевлен встречей со стройной брюнеткой. — Агнешка, солнце, удивляюсь тебе. И что ты нашла в этом желторотом ботане? Он же и мизинца твоего не стоит. Если вдруг захочешь его подвинуть — только скажи, я помогу. Эй, ты! — крикнул мне. — Повежливее с девушкой, а то будешь иметь дело со мной, понял? Я никогда не был сторонником драк, но сейчас настроение так и способствовало тому, чтобы на ком-нибудь сорваться. Особенно на придурке, которого я веселил. — Что ты сказал?! — сжав зубы, шагнул было вперед, но Корсак толкнула меня рукой в грудь, останавливая — конечно, как лакея, по-другому она не умела. — Стоять, Морозов! Обернувшись к незнакомцу, бросила ему небрежно, как кость под ноги: — Ты кто такой? Что тебе нужно? Вряд ли эту девчонку хоть кто-нибудь мог заставить вести себя иначе, и улыбка у парня померкла. Остановившись, он растерянно хмыкнул: — Как кто? Я Станислав, знакомый Милены. Мы с тобой в «Паутине» познакомились, помнишь? Я угощал вас с подругой коктейлем и травил анекдоты. — Агния молчала, и парень добавил неуверенно от растерянности: — Тебе еще понравился один — про уфолога и нарколога. Ну? — Не помню. — Но как-же… Корсак резко обернулась, длинные пряди волос скользнули по спине, и забросила в машину сумку. Похоже, настроение испортилось не только у меня. Хлопнув дверью, она снова повернулась к парню. — Послушай, Стасик, или как там тебя… Ты куда-то шел? — спросила холодно. — Вот и иди! А я сама решу, кто здесь чего стoит и с кем мне иметь дело, ок? Терпеть не могу советчиков! Больше последних — только тупые анекдоты. И в будущем выбирай выражения, когда говоришь о моем парне, а то ведь за желторотого ботана можно и ответить. Не люблю, когда мне мешают! От такого ответа и я застыл вместе с незнакомцем, ошарашенно глядя на девушку. Сейчас в ее черных глазах полыхал огонь, и парень решил отступить. — Да я ведь просто так подошел, Агния, — сказал он примирительно, пожимая плечами и возвращая на лицо улыбку. На этот раз он не выглядел довольным — скорее, сбитым с толку. — Смотрю, вы вроде ссоритесь, хотел помочь… — До свидания, Станислав! — отрезала Корсак. — Считай, что познакомились. Милене привет! — Ладно, как скажешь. Пока… На стоянке стояла машина незнакомца — не новый, но вполне еще приличный «Опель». Покосившись на нас, парень сел в него и уехал. В автомобиле Корсак тут же щелкнули замки блокировки и двери открылись. — Ну так что, Кудряшка? — Агния повернулась ко мне. Ее скулы все еще алели, но губы упрямо сжались. — Едем в твой сервис? Опоздаешь ведь. Как всегда, она смотрела прямо и уверенно, словно только что ничего не произошло, но я не собирался молчать. Не хватало еще, чтобы эта девчонка сделала из меня тряпку, и я окончательно потерял самоуважение! Подойдя к ней, я поймал ее за запястье. Вскинув наши руки, придвинул Корсак к себе и заглянул в глаза. Длинные темные ресницы, дрогнув, приподнялись. — Больше никогда, слышишь? Никогда не смей выставлять меня идиотом! Я не выполняю собачьи команды «Стоять!» Я сам способен за себя постоять! Или я… — Или ты? — Агния надвинулась. — Что? В этой нашем противостоянии она не собиралась мне уступать. Я смог рассмотреть крошечную родинку над ее губой и услышать теплое дыхание, прежде чем со злостью пообещал: — Или я повторю еще раз, если ты не расслышала, что думаю о твоей помощи! Девушка застыла, но взгляд не опустила. — Не грози мне, Морозко, — проговорила с тихим вызовом, — все равно проиграешь. Ты уже пообещал, что не станешь со мной говорить, но, как видишь, мы разговариваем. Не стоит повторять дважды, что я не нужна тебе. А вот это она зря. Я бы и трижды повторил, если бы не был уверен в том, что она все равно не услышит. — Ты невозможный человек, Корсак! — выдохнул раздраженно. — Твоя самоуверенность граничит со вседозволенностью! Неужели ты вообще не видишь границ? Она ответила легко, без тени сомнения. — Вижу. Но у меня нет выхода. В эту чушь я не собирался верить. Так же, как тратить силы на глупый спор. Но на секунду позволил себе удивиться: — Не понимаю, что такие, как этот Стас, да и все остальные находят в тебе? В бездушной картинке! — И пообещал, глядя в черные глаза девушки: — Я не проиграю, Дементор, не надейся! Сейчас я не замечал ее красоты, только упрямое желание добиться своего. — Ты в этом так уверен? — Уверен, — ответил твердо. — А знаешь почему? — я отпустил ее руку и отступил. Сказал прежде чем развернуться и уйти. — Потому что вижу тебя насквозь! Уже у выхода на аллею белоснежная «Ауди» подрезала мне путь, стекло водителя сползло вниз, и Корсак пообещала, на этот раз не глядя на меня: — Хорошо, Морозов, я тебя услышала. Можешь не говорить со мной. Можешь в упор не замечать, если я тебе так неприятна. Но даже не мечтай, что я отступлюсь! Глава 7 Агния — Терри, отстань! Ну, Терри! Послышал игривый рык, одеяло сползло вниз, и длинные зубы, клацнув, аккуратно куснули меня за пятку. Просыпаться не хотелось. Из-за задернутых плотных штор в спальне было темно и уютно, и тонко пахло нарциссами. Я поджала ногу, перевернулась на другой бок и натянула одеяло на голову, запутавшись в собственных волосах. Не помогло. Доберману исполнилось восемь лет, и мы знали друг друга, как облупленных: ни ему ни мне упрямства было не занимать. Темная голова залезла под пуховую складку, пес снова нашел мою пятку, поймал ее и стал упорно «грызть». Да так громко, словно сочную кость, что прибежала крошка Гретта и радостно затявкала. Она тоже была бы рада присоединиться к другу в экзекуции, но росточком не вышла, поэтому усердно его подбадривала. Я лениво отбрыкнулась, уже понимая, кто в этой схватке победит: — Брысь, пехота! — Возмутилась: — Совсем обнаглели! Эй! — потянулась за одеялом, когда доберман стащил его за край с плеч. — Ну дайте же поспать! Не хочу я вставать, ясно! Не хочу! Но едва сунула ладонь под щеку, как Терри звонко и протестующе гавкнул, тявкнула Гретта, и в гостиной послышались тяжелые шаги старины Чарльза. Чарли в нашей семье считался непререкаемым авторитетом, и раз уж он лично направлялся в мою спальню, значит, со мной, и правда, было что-то не так. Пришлось сесть в кровати, свесить ноги и зевнуть. — Эх ты! Ябеда! А еще друг! Трое на одного, разве это честно? Упрек прозвучал сердито, да только кто тут меня боялся! Терри забрался передними лапами на постель и расцепил пасть. Я потянулась к нему, схватила за ухо и поцеловала в черную, довольную морду. — Чего лыбишься? Радуешься, что по-твоему вышло, да? Ну, ничего, я вам всем припомню! Каждому! — пригрозила хмуро. — Совесть у вас есть, а, Чарли? — спросила у дога, глядя в умные глаза, когда пес остановился напротив и важно сел. — Плохо мне, понимаете? А вы — вставай, вставай… Не хочу я ничего, совсем! *** — Ой, Агнешка? А ты разве дома, не в университете? Что, и сегодня тоже? Я вошла в кухню в чем спала — в пижамных шортах и топе. Подойдя к столу, налила из графина в бокал воды и выпила. Кивнула домработнице, которая суетилась у плиты с обедом. В этот самый момент она нарезaла на доске базилик для соуса «Песто», и нож мерно отстукивал под ее руками «тук-тук-тук». Совсем как мое сердце, когда меня держал за руку Морозов. Странное сравнение, но вот уже третий день подряд наш разговор с Кудряшкой не шел из головы и не давал мне покоя. Сначала впервые им сказанное «Агния» засело в память — сколько раз парни произносили мое имя вот так же, как Антон — с надеждой. А затем рассерженный взгляд светло-карих глаз и совершенно искреннее, пусть и брошенное сгоряча: «Ты не нужна мне, Корсак!» Оказалось, что быть ненужной — лишним человеком — это очень больно. Гораздо больнее, чем ободрать колени и пальцы в кровь о горячие камни скал Тироля. Возможно, окажись я в тот момент на стене скалодрома, я бы отпустила руки. Едва ли пол, устеленный матами, смог бы «так же» выбить из меня дух, как это удалось Морозову. А он даже и не заметил, что натворил. Предпочел оскорбиться. Дурак, ну ввязался бы он в драку с тем качком, и что дальше? Стас бы его в пару ударов уделал — я успела разок увидеть, как он в «Паутине» качает права, вот и к нам подкатил не просто поздороваться. А потом что? Кому от этого станет лучше? Если бы Кудряшка оказался на земле, он бы меня и вовсе возненавидел. Хотя, кого я обманываю? Он меня и так терпеть не может. Ох, лично мне от этой любви только хуже! Поймала бы шутника-Купидона за шею — свернула бы упитанную к чертям! Это же надо, влюбить меня в такой упрямый объект! В тот день диалог Морозова с Нюшей Тихушей на вычислительной физике так и остался открытым, я не успела ответить, и Антон дважды за вечер написал: «Нюша, у тебя все хорошо?» «Черкни пару слов. Ты в порядке?» Нет, не в порядке. Как я могу быть в порядке, если Кудряшка переживает по поводу незнакомой девчонки, а на меня чихать хотел. Ну, почему, почему я не прыщавая толстушка с кучей надуманных комплексов? Насколько бы все оказалось проще! У нас хотя бы появился шанс стать друзьями. О чем он спрашивал? О том, куда пригласить девушку? Нюша Тихуша: «Да, все отлично! Учеба отвлекла. А девушку лучше пригласи в парк — если, конечно, не собираешься с ней целоваться на первом же свидании. Тогда только в кино, и желательно на последний ряд!» Мысленно я вырвала Эллочке Клюквиной на макушке клок волос. Пусть только попробует согласиться! Я ей такой поход в кино устрою — на всю жизнь запомнит, как использовать моего Морозко! Я ее не в деканат, я ее первопроходцем на Марс отправлю!