Я и не сомневалась, что у Морозова отличное чувство юмора. Протянув руку, забрала из пальцев шутника очки. Ну да, мне было радостно его видеть и просто хорошо от того, что он рядом, а я не привыкла скрывать эмоции. Надев очки на нос, спросила: — Ну, как, Морозко? Мне идет? — Я помнила его слова о том, что он не хочет меня касаться, но мне ужасно хотелось обратного. — Уф, все двоится! И как ты в них ходишь? Морозов вскинул руку, собираясь снять с моего лица очки, но помедлил. Костяшки пальцев осторожно коснулись виска. — Нормально хожу. Перестань, тебе не идет. — Совсем? А вот так? — я подняла очки на лоб. — И так тоже. Лучше носи солнцезащитные и не порти зрение. Он снял с меня очки, запутавшись дужкой в прядях волос. Принялся их выпутывать под мой смех, но надевать не стал. Так и пошли вдоль края площади, поглядывая друг на друга. Я не привыкла, чтобы парни в моем обществе молчали, обычно они трещали без умолку, рассказывая о собственной крутости и протягивая руки, но не соврала, когда сказала Антону, что он может не разговаривать. Странное внутреннее чувство, которому я не могла дать названия, ликовало от одного его присутствия. Мне хватило бы его рук на спине и тихого шепота у губ. И все же слишком красивым был голос у Морозова и глубоким внутреннее содержание, чтобы лишить себя удовольствия его услышать. Тем более, что вчера я уже дала парню возможность побыть со мной на расстоянии — хватит! — Морозко, не молчи, давай поговорим, — предложила, не выдержав. В этот воскресный день на главной площади города было довольно оживленно, так что время от времени нам приходилось кого-то обходить или обходили нас. — О чем? — Расскажи о себе. О своей семье, мне интересно. Например, кем работают твои родители? Есть ли у тебя дедушка с бабушкой? О том, что у тебя есть сестра, я помню. Ну же, Морозов, достань кролика из шляпы! Я уже достаточно изучила Антона, чтобы угадать момент, когда он закрывается. Вот и сейчас взглянул коротко и отвернулся, на миг плотнее сжав губы. — Боюсь, Корсак, что мой кролик окажется беспородным зайцем. Мне нечем тебя удивить. Давай следующий фант. Интересно… — Расскажи о своем проекте. Мне Жилин сказал, что он для тебя важен. Так о чем идет речь? Морозов несколько шагов прошел молча. Ответил ровно, словно и не надеялся, что я пойму. — Меня интересует связь вычислительной сложности с гравитационными аномалиями. Действительно ли эффект Риги-Ледюка имеет квантовую природу без классических аналогов. Собираюсь кое-что предположить. Ну, я, конечно, вундеркиндом не была, но кое-что из сказанного поняла. По точным наукам у меня всегда было отлично, а в университете в Лондоне у нас читал лекции известный профессор физики — человек достаточно молодой и светлый умом, чтобы заинтересовать студентов гипотезами. — Ты говоришь о термомагнитном эффекте? Когда в отсутствие магнитного поля траектория частиц отклоняется? Думаешь, кванты и тут постарались? Морозов обернулся и между бровями парня на лбу пролегла озадаченная складочка. — Да, а квазичастицах. Меня интересует квантовая система и ее взаимодействие с внешней средой. Теория квантовых измерений и все, что с этим связано. — Хм, — я пожала плечами, — ты собираешься прыгнуть в полный тайн океан, в котором можно утонуть. Не думал прихватить с собой Уфимцеву для балласта? Антон смутился, вдруг надев очки. — У Кати много и своих забот. Ты даже не представляешь, насколько она умная. Если существует исключение из правил, то это бесспорно она, — вот сейчас Морозко был настоящим. — Я был бы счастлив с ней работать, но этой девушке надо идти своим путем. Антон повесил ветровку на плечо и задумался, явно вспоминая свою подругу — юную и пытливую особу, считающуюся лучшей студенткой факультета. Впрочем, я его понимала. Эта невысокая и худенькая ботанша с большими умными глазами и косой мне нравилась. Всегда любила целеустремленных людей. Вот уж кто сразу догадался, в отличие от Клюквы, что лучше не стоять между мной и Морозовым. — Ну, хорошо, сделаешь ты свой проект, — задала я следующий вопрос. — А что собираешься делать дальше? — В смысле? — парень поправил очки. — Что ты имеешь в виду? — Ну вот закончится сессия и наш с тобой договор, ты уедешь в Канаду. А что потом, Морозко? У тебя ведь наверняка есть планы на будущее? Морозов скупо кивнул: — Есть. — Будешь учиться дальше? — Да, буду. — Он нехотя подтвердил: — Если смогу. — А после снова учиться? Вдруг появится необходимость? Он пожал плечами. — Значит, снова. — А жить когда собираешься? Мы обошли мамаш с колясками, остановившихся возле уличного художника, рисующего баллончиками с красками космические пейзажи, и снова встретились. Я не договорила, поэтому продолжила: — Мой следующий фант, Морозов — вопрос! Как ты отнесешься к женитьбе? Морозов чуть не врезался в не пойми откуда взявшуюся на пути девицу, очень похожую на Нюшу Тихушу в квадрате. — Ч-что? — моргнул по совиному, извиняясь перед препятствием. — К какой еще женитьбе? — К нашей, конечно, — я не стала лукавить и ходить вокруг да около. Ну и потроллить Кудряшку хотелось, чего уж. — Я долго ждать не хочу — не можем же мы вечно ходить на свидания? А так учись сколько надо, я не против. Антон остановился как вкопанный. Были бы рога — вспорол бы землю, а так только выдохнул с чувством. — Корсак, ну почему ты не можешь быть обыкновенной девушкой? Говорить нормально? Почему тебе обязательно нужно превратить встречу в фарс? Если эта прогулка ради насмешки, то зачем было спрашивать меня о личном? О том, что мне дорого и интересно? Задала бы цель и маршрут, а я запросто могу и помолчать. Это лучше, чем слушать твои издёвки и думать, когда же тебе надоест! — он гневно поправил очки. — Сколько у нас будет детей, еще не придумала? Только учти, больше я с тобой никакой договор не подпишу! Ты смотри, обиделся. Фома! Явный признак того, что скоро начнет краснеть — ведь не сдержусь. Я подступила ближе, и пусть была без каблуков, но легко дотянулась до уха парня. — Мне интересно все, что касается тебя — это раз, — серьезно сказала. — Нет, не надоест, не надейся — это два. Не моя проблема в том, что ты считаешь мои действия игрой. Я даже признаюсь тебе, что сама считаю их оправданными. И три — я никогда не буду для тебя обыкновенной, Ромашка, только особенной! Мои пальцы вплелись в светло-русые волосы на затылке и нежно погладили кожу, пока я впитывала теплый запах Антона. Он мне нравился, очень, и ни я, ни мое тело не хотело искать другой. Хотелось прижаться к парню лбом и губами, и наплевать на людей. — Слушай, Морозов, не порти настроение, а? — попросила. — А то ведь, и правда, придумаю. Не ищи собаку там, где ее нет, это просто свидание. Ну, не девушка я твоей мечты, но я стараюсь тебе понравиться. А насчет сюрприза… Плавки такая ерунда. Если мы вдруг пойдем в бассейн, то я не буду против оказаться в нем с тобой и без купальника. Я отпустила Морозова и отступила, чтобы не наделать глупостей. Кажется, меня слегка занесло. Да так, что я и сама покраснела. От предвкушения. Антон поднял руку и провел ладонью по лицу, на длинный миг прикрыв глаза. — Господи, Корсак… — выдохнул, не спеша на меня смотреть. — Я с тобой свихнусь! Честное слово, легче прыгнуть с моста, чем понять тебя. — Пойдем в кино! На романтическую комедию! — я обошла его. — Хочу настроить тебя на нужный лад. — Идем, — он зашагал прямо, — мне уже все равно. Лишь бы этот вечер поскорее закончился! Но тут же обернулся и пропустил вперед, когда незнакомые парни обратили на меня внимание, свернув шеи и что-то сказав в спину. — И почему мне кажется, Морозов, что если бы у тебя появилась клетка, ты бы не меня туда посадил, а сам в нее залез? Я не ужасная, Кудряшка. Ты мне нравишься, поэтому я делаю все, чтобы тебя завоевать. Хочешь, станцую? — мы шагали возле уличных музыкантов, и я решила пошутить. — Не хочу, — лицо у Антона было очень серьезное. На такое смотришь, и так и тянет на провокацию! — Вчера я уже поймался, с меня хватит. Ты совершенно непредсказуемая, тебе об этом говорили? Я не смогла не согласиться. Как бы Морозко не защищался, он узнавал меня все лучше и лучше. — Говорили, — ответила, улыбнувшись. — И не раз. Значит, станцую для тебя просто так! Держи! — я остановила Морозова, сняла с себя куртку и вручила ему. Он растерянно поднял глаза. Собрался было что-то сказать, но упрямо сжал губы. — Правильно! — я рассмеялась. — Ты же не думаешь, Антон, что Агнию Корсак можно заставить сделать что-то помимо ее воли? Но на этот раз ничего экстремального, обещаю! У стены центрального универмага играли уличные музыканты. Молодая группа — два парня хипстера в черных круглых очках, с тощими бородками, и девушка-солистка с гитарой и дредами на голове. Сейчас они исполняли на английском хит Рианны «Love on the brain», вполне неплохо исполняли, и вокруг них тормозил гуляющий люд. В кругу танцевала малышка — девочка лет четырех, прыгала, хлопая в ладошки… И я присоединилась к ней, подмигнув. Определенно, это была наша с ней песня, и мы друг друга понимали… «Что я ещё должна сотворить, чтобы заполучить твоё чёртово сердце? Ну же, малыш?