Я улыбнулась, покосившись на парня, и сунула кусочек лепешки в рот. Вот всегда знала, что в Морозко есть стержень. Интересно, насколько жесткий? Я знала куда приглашала Кудряшку и хотела, чтобы он справился сам. Этот момент однажды следует пережить и забыть, если мы хотим принять друг друга и больше ни к чему подобному не возвращаться. — Расскажи нам, кем работают твои родители, Антон? — задал вопрос отец. — Что они за люди? — Обычные люди. Во всяком случае мама. Она работает кассиром в супермаркете. Иногда кладовщиком, когда выходит на подработку. Мама как несла вилку ко рту, так и замерла. Опустила медленно предмет на тарелку и переглянулась с отцом. — А что же твой… папа? — спросила уже не так уверенно. Морозов не сразу, но ответил. — Не знаю. Мне ничего о нем неизвестно, я живу с отчимом. Он работает на железной дороге — водит тепловоз. Мы с ним не близки, но у меня есть младшая сводная сестра — ее я очень люблю. Моя семья живет в двухкомнатной квартире, и другой недвижимости у нас нет. До недавнего времени я подрабатывал по ночам грузчиком. Я достаточно рассказал? Если что, спрашивайте, отвечу. Возникшую за столом паузу оказалось нечем заполнить. — Видите ли, Антон, — наконец аккуратно улыбнулась мама, убедившись, что я не сползла под стол от ее изумленного и вместе с тем укоряющего взгляда. — Мы люди хоть и современные, но должны вам кое-что объяснить, раз уж вы оказались в нашем доме в качестве парня Агнии. Она отодвинула от себя столовые приборы, подняла и сжала в тонких пальцах сигарету. — Агнешка у нас с Вацлавом единственный и любимый ребенок. Мы воспитывали ее в достатке, и она никогда и ни в чем не знала отказа. Всегда только лучшие репетиторы, лучшие школы. В конце концов, лучший отдых! Лицо Морозова, обычно с румянцем на щеках, сейчас выглядело восковым и бледным. Совершенно точно ужин для него закончился. — Я понимаю. — Не знаю, надо ли вам говорить, сколько у нашей дочери поклонников… — Думаю, не стоит. — Последний парень Агнии — Эрик, до сих пор осаждает ее вниманием… — А вот это лишнее, мама, — прохладно заметила я. — И к Антону не имеет никакого отношения! — Ну, почему же, Огонёк? Я уверена, все, что имеет отношение к тебе, — напрягла мама спину, — наверняка интересно и твоему новому парню. Лично мне приятно импонировало внимание Эрика к тебе. Правда, в его честь ты ужины не устраивала и домой не приглашала, но при единственной встрече он постарался мне понравиться. Руку поцеловал, что говорит о хорошем воспитании и чувстве такта, ты согласна? Кажется, его отец известный бизнесмен? — Кажется, — сухо ответила я, откинув плечи на спинку стула. — Не помню. Спроси у Ольги Павловны, она точно знает. Насколько мне известно, Покровский не меня осаждает, а ее дочь Иру. Он мне не интересен, мам. Совершенно, чтобы о нем говорить. Мама вновь посмотрела на гостя. Да уж, сегодня Виола была в ударе. Столько лет гордиться дочерью, а тут такой сюрприз. Не могу сказать, что я не понимала родителей, но их мнение ровным счетом ничего не меняло. Это была моя жизнь. — И тем не менее, Антон, — продолжила она, — именно вас Агния нам представила. Думаю, что вы не хуже нас расслышали, что она при этом сказала, так что я даже и не знаю, что думать. К авантюрам наша дочь не склонна, на шутку это все не похоже. — Виола Корсак повернула точеный подбородок к мужу и, если бы я не переживала за Кудряшку, я бы залюбовалась мамой. — Так что же происходит, Вацлав? Неужели все правда? Отец и сам не знал «что», поэтому лишь заметил сдержанно с выдохом: — Ну, Огонёк, должен сказать, что ты умеешь удивлять! Кричать друг на друга в нашей семье было не принято — слишком много свободы всегда окружало нас, вот и я ответила спокойно: — Ты тоже, папа, — и посмотрела на Антона. Кудряшка держался. Сказанное за столом не могло его не задеть, но лица Морозов не опустил, и не ушел — хотя именно этого я опасалась. Он как будто застыл, наверняка желая оказаться сейчас в любой другой части Вселенной, лишь бы не со мной. Повернувшись к родителям, я предпочла сказать, как есть — не оставляя места для малейших сомнений. — Антон мне подходит. И что самое важное — он мне нравится! И он совершенно точно понравится вам, я уверена, просто вы его еще не знаете. Ты все правильно поняла, мама. Я вижу его другими глазами и меня все устраивает. — Я улыбнулась родителям. — Так, может, мы, наконец, перейдем к десерту и выпьем чаю, раз уж нам всем не пришелся по вкусу салат? — А ты, Корсак? — вдруг обратился ко мне Морозов, отмерев. Глаза его были холодны и словно потемнели. — Что я? — я повернула к парню голову. — Ты мне подходишь? — Антон сидел без кровинки в лице и смотрел на меня, твердо сжав губы. Какой уж тут чай. Похоже, я провалила ужин. — То, что тебе подхожу я, это я понял. А ты? Почему мне подходишь именно ты? Что в тебе особенного… для меня? Хм. Определенно, вечер складывался оригинально. Теперь застыли родители, такого вопроса от сына кассира они точно не ожидали. Впрочем, я тоже. Так чем не повод оценить по достоинству оригинальное мышление Морозова? Позволив себе минутку, чтобы отвлечься и выпить сока, я отставила стакан и вновь взглянула на парня. — А почему нет? — спросила, всматриваясь в него. — Я привлекаю тебя внешне, и ты это знаешь. Я, конечно, не Катя Уфимцева, но достаточно умна, чтобы поддержать разговор в любой из интересующих тебя тем. Я ревнива, да, но не подозрительна. И ты был прав, я достаточно прямолинейна для того, чтобы жить тайком или наполовину — ты всегда сможешь мне доверять. И главное, Морозов, я не меньше тебя амбициозна и хочу самостоятельно достичь успеха в жизни, чтобы не мешать тебе достичь своего. А что во мне особенного? — помолчала, а затем приподняла краешек губ: — Думаю, что очень скоро ты сам мне ответишь на этот вопрос. Как всегда, Морозко смотрел очень серьезно и не хотел сдаваться. — Например? — спросил упрямо, но я заметила, как при взгляде на меня он стал оттаивать. Бледность еще не исчезла с лица, но натянутые на скулах желваки ослабли и смягчился взгляд. Правильно, Кудряшка. Все, что тебе необходимо — это я. Ты упрямо молчишь, но знаешь, что говорят мои глаза. И зачем я написала в нашем глупом договоре не менее глупое условие?! Ведь только осложнила обоим жизнь! — Например, — я повернулась к маме и папе — оба достаточно внимательно нас слушали, — когда мои родители поймут, что перед ними сидит отец их будущих внуков, тогда я точно стану для тебя особенной. Такой ответ подойдет? Морозов моргнул и потянулся рукой к очкам, которых не было… Мама нечаянно стукнула донышком бокала о стол… А отец налил, выпил вина… И рассмеялся. Говорю же, что мы с ним похожи. — Нет, Виола, — легко сказал. — Какого черта мы нервничаем? Все равно наша дочь все решит без нас. Так давай хоть поужинаем, что ли, спокойно! Глава 19 Но поужинать не получилось — во всяком случае у нас с Антоном. Морозов извинился, сказал: «Спасибо» и встал из-за стола. Я тоже поднялась и вышла следом за ним из гостиной. Провела гостя в холл. — Хочешь уйти? — спросила, когда собаки преградили Антону путь, и он остановился. Я тут же шикнула на любимцев, отогнав их от парня. — Да, — кивнул Морозко, не глядя на меня. — Думаю, так будет лучше. Он сунул руки в карманы брюк, но тут же их вынул обратно. Вздохнул, обнаружив, что я близко. Мне очень хотелось, чтобы он остался. Чтобы все закончилось не так, как закончилось, хотя я ожидала, что будет непросто. И все же не жалела, что рискнула переломить живущее в голове Антона убеждение, мешающее над двоим. Я запомнила слова, сказанные им после встречи с его матерью, и не собиралась оставить их без внимания. - Хорошо, — согласилась. — Подожди меня на улице, я быстро! Только переоденусь и возьму ключи! Но даже сказав это, не ушла, а взяла Антона за руку. Спросила, поймав светло-карий взгляд: — Морозов, пообещай, что не сбежишь! Все нормально, слышишь? Главное, что ты остался собой, остальное неважно. Они поймут! — сказала, имея в виду родителей. — Просто у них свое представление о моем счастье… — Да понимаю я, — сухо бросил Антон. Бледное и хмурое лицо парня выглядело непривычно холодно. Отняв руку, он все же сунул ее в карман. — Не такого для тебя хотели, это ясно. — Ну и что? — пожала плечами. — Главное, чего хочу я! И не удивляйся, — ответила на «закрытый» взгляд Морозова, не готовый принять мои слова, — в моей семье каждый привык жить в кругу своего эгоизма. Не вижу причины, почему именно мне стоит что-то менять. Мой ответ наверняка неприятно удивил Антона, но правда и так лежала на поверхности, чтобы намеренно и наскоро ее замыливать. — И все же тебе лучше рассказать им, что у нас договор, — не согласился парень. — Будут еще переживать. Во второй раз я не смогу соврать, почему попал в твой дом. Ох уж, это благородство в Морозове. Меньше всего мне хотелось, чтобы он мучился угрызениями совести. — Не переживай, — серьезно пообещала. — Больше тебе и не придется. У моих родителей достаточно насыщенная личная жизнь, чтобы уже завтра окунуться в нее с головой. Я закрыла собак, хотя Кудряшка уже не обращал на них внимания, и поспешила к себе. Наскоро переодевшись, накинула куртку, вернулась в холл и неожиданно обнаружила возле Морозова Ольгу Павловну. — Агнешка? — широко улыбнулась женщина. — А я тут с парнем твоим познакомилась. Что-то рано вы уходить собрались, а как же десерт? — В другой раз. Махнув рукой, помощница по дому тут же вернулась в кухню, но какой-то неприятный осадок у меня остался. Я не знакомила их лично и не собиралась отдавать Морозко на оценку кому-либо. И это совершенно точно была моя территория. Мы вышли на улицу, спустились с крыльца дома и подошли к мотоциклу. Я подала Антону отцовский шлем, сама надела свой и застегнула его под подбородком. Усевшись на байк, натянула перчатки, открыла пультом широкие ворота и обернулась к парню. — Ну что, Кудряшка, поехали? Морозов пристально смотрел на меня, наверное, поэтому не сразу застегнул шлем и сел на сидение. Но наконец-то обхватил руками за талию. Прижался крепче, скользнув руками выше, когда я включила зажигание, и мы выехали со двора. Помчались мимо коттеджей к городу.