— Привет всем, — повернувшись к компании, обвела всех взглядом, намереваясь познакомить Антона с ребятами и найти повод уйти, и чуть не выдала своего изумления, когда Морозов вдруг взял… и сам обнял меня за плечи. — Осторожнее, — сказал, отбирая из моих пальцев стаканчик с остатками кофе (со своим он сразу справился), и выбросил его в урну. — А вот теперь, — улыбнулся, — можешь обниматься с подругами. Не хочу, чтобы ты испачкалась. Привет, — обратился к незнакомцам. — Я — Антон. Рад познакомиться. А вы, так понимаю, друзья моей девушки? Из парней руку протянул только Влад, с ним Кудряшка и поздоровался, а дальше спрятал руку в карман джинсов. Судя по лицу Морозова, его ни капли не напрягла такая реакция, и я выдохнула, не увидев румянца на его щеках. Девчонки же рассматривали парня с любопытством. — Правильно понимаешь, — отозвался Марджанов, окидывая Морозова насмешливым взглядом. — Друзья, но не факт, что твои, блондинчик. — Я Антон, — спокойно поправил брюнета Морозко. — Но запомню. До сих пор у меня в друзьях не было любителя использовать уменьшительно-ласкательные прозвища, значит, и не будет. — Эй, ты чего, Русик! — пихнула своего парня Миленка, заметив выражение моего лица. — Тебе-то что? Вот никогда не любила Руслана за его пакостный язык. До сих пор он опасался отпускать в мою сторону любые шуточки, но, видимо, забылся. Или это присутствие Эрика вдохновило его рискнуть? В любом случае, мне это не понравилось. Морозов отвлекся на Миленку, которая прощебетала какую-то шутку, и сама же ей засмеялась, а я незаметно показала Марджанову, в какое место воткну ему вилку, если он не захлопнется. Парень примирительно поднял руки. Жаль, Эрик не увидел. Честно говоря, устала я от него. — Ну, привет… Антон, — кривая ухмылка вышла неискренней и перекосила красивое лицо Покровского. — Я — Эрик. А ты, выходит, парень Агнии… — он не спрашивал, он оценивал соперника и этого не скрывал. — Интересный расклад. Ириш, смотри! — не очень-то нежно погладил Ирку по подбородку, словно собачонку. — Так вот он какой, оказывается, северный олень! А ты говорила, что Агнешка приедет одна. Морозов неожиданно напрягся. Казавшийся расслабленным, вдруг застыл. Ответил Покровскому сухо: — Нормальный расклад, если ее все устраивает. Меня все более чем устраивало, особенно тепло ладони Антона на моем голом плече, чего я не могла сказать о неожиданном присутствии в отеле Эрика и растерянном взгляде Ирки. Зря я привезла сюда Кудряшку, но если сейчас попрошу уехать, он ведь из принципа останется. Подумав об этом, не выдержала, и ответить получилось резко: — Покровский, воздержись от комментариев относительно моей личной жизни. Тебя она совершенно не касается. Лучше удовлетвори, наконец, свою девушку, а не только свое любопытство! Меня еще как все устраивает! Вмешался Влад — я знала его не слишком хорошо. С Жанкой они встречались не так давно, но, кажется, у парня был шанс оказаться нормальным. — Антон, не обращай внимания, — он приветливо усмехнулся Морозову и по-дружески хлопнул его по плечу, — мы все тут немного придурки. Иногда нас заносит, но иногда мы вполне вменяемые люди, честное слово! — Просто парни бесятся, — поддакнула Жанка, — так всегда было, там где Агния. Поверь мне, я Корсак со школы знаю. Тебе повезло, а им нет, вот и не могут смириться. Я бы и сама стала с ней встречаться, только я ей не нравлюсь! — девушка засмеялась, а я вздохнула: — Васильева, хоть ты не начинай… — Да подумаешь! — Жанка скосила глаза на Морозова. — Я просто пытаюсь разрядить обстановку, только и всего. Антон кивнул и отпустил мое плечо. — Да, мне повезло, — холодно согласился, отвечая девушке. — А сейчас, пожалуй, самое время забрать наши сумки. Ты как? — повернулся ко мне, и я с удовольствием вплела в его пальцы свои, понимая, что для него это дело решенное — он не останется стоять. Такой Морозов мне нравился еще больше. Сумку мне Антон нести не дал, так и вошла в вестибюль отеля налегке. Получив на ресепшене ключи, поднялись на второй этаж и вошли в номер. Я уже жила в нем год назад и знала, что с балкона открывается отличный вид на внутренний двор и бассейн с длинным рядом шезлонгов, и сразу же отдернула шторы, впуская в комнату больше света. После того, как мы отошли от компании, Морозко снова замолчал. Не отдалялся, но и не приближался, оставляя между нами молчаливое расстояние. А вот у меня напротив, настроение вернулось на отметку «Отлично». — Да, это номер на двоих, Кудряшка. Неужели так ничего и не скажешь? — с этими словами плюхнулась в кресло, закинув ногу на ногу. — Я знаю, о чем ты думаешь, но наше условие в договоре до сих пор в силе, имей в виду. Я чувствовала себя акулой, в акваторию которой заплыл аппетитный карась. И я собиралась им если не поужинать, то уж точно ласково и в волю покусать за бока. Номер был не очень просторным, но светлым. С центральным окном во всю стену, которое являлось так же выходом на балкон. С телевизором, со встроенным платяным шкафом, ванной комнатой и двуспальной кроватью. Антон поставил рюкзак и сумку в шкаф и повернулся, сунув руки в карманы джинсов. — Нет, не знаешь. Я с тобой уже ничему не удивляюсь. Я смотрела на него в упор, и он немного растерянно огляделся. Откинул со лба волосы, вновь вернув ко мне взгляд. — Интересные у тебя друзья, — заметил. — Я бы с такими в разведку не пошел. Он был прав. В походы я ходила с совершенно другими людьми. — Я бы тоже, — призналась. — Но уж какие есть. Просто не обращай внимания на их выходки, и все. Я на самом деле с тобой, Кудряшка, нравится это кому-то или нет. Я улыбнулась, но Антон смотрел серьезно. И все же его взгляд уже не был прежним — закрытым и недоверчивым, как в начале моей к нему симпатии, когда он мечтал от меня избавиться. Сейчас я много чего угадывала в его глазах такого, что грело душу надеждой — мы оба на верном пути. Но мне бы хотелось увидеть это открыто — так, чтобы ослепило и обожгло. На меньшее я была не согласна. — Ничего не хочешь ни о ком из них рассказать? — вдруг спросил Антон. — Возможно, есть что-то, о чем мне стоить узнать от тебя? Улыбка пропала. Не было ничего такого, во что бы я хотела его посвящать. — Нет, не хочу. Я не думаю, что есть что-то по-настоящему важное, достойное твоего внимания. Я медленно покачала головой и встала из кресла. Сбросив с ног мокасины, взялась за подол платья и сдернула его через голову. — Черт, Корсак… — Антон стремительно отвернулся и уперся ладонью в стену, едва не налетев на шкаф. Похоже, мое обнажение действовало на парня ну просто убийственно-пугающе, и с этим надо было что-то делать. — Предупреждать надо! Что с тобой? Со мной было все в полном порядке, особенно вблизи него. — Осторожно, Кудряшка! Ты мне нужен живой и невредимый! — я подошла к Морозову со спины и шутливо взъерошила рукой кудрявый затылок. — Если будешь так шарахаться всякий раз, когда мне захочется переодеться, то, боюсь, всё закончится травматологией, и мне придется за тобой ухаживать! — Задержав пальцы на плече, шепнула на ухо: — О чем предупреждать? О том, что мы в номере одни, ты мой парень, а я хочу раздеться? Ты не находишь в этом ничего странного? Он шумно вдохнул, но промолчал. — Вот и я не нахожу, — вновь погладила светло-русые волосы. — Ведь у нас с тобой все всерьез, правда? Не удержавшись, привстала на носочки и куснула парня за горячую скулу. Господи, это какой-то личный фетиш, сводящий с ума! Решилась бы на большее, но сдержало данное Морозко глупое обещание не целовать его первой. Шагнув к шкафу, взяла сумку и направилась с ней в ванную комнату. Сказала, оглянувшись, со смехом: — Привыкай, Морозов. И выдохни наконец! Ну не собираюсь я от тебя прятаться! Так и быть, сейчас не стану смущать, но так будет не всегда! Антон Корсак скрылась за закрытой дверью; я ждал, но в тишине комнаты так и не услышал, как щелкнул замок. Зато через минуту послышался приятный голос, напевающий легкую песню, и зашуршали бьющие в кафель упругие струи душа. Сейчас я бы и сам с удовольствием хотел оказался под их прохладой. Девушка скрылась, но легче не стало. Агния по-прежнему находилась в моих мыслях, в моей голове, сводя с ума потрясающей улыбкой, запахом, смелым вызовом в темных глазах… и своим жарким телом. А то, что оно обжигало, я больше не сомневался. Я буквально ощущал его и реагировал так, что мышцам становилось больно, а рукам нестерпимо от желания дотянуться и почувствовать. Если бы не последние три дня, все, возможно, оказалось бы легче. Но эти три дня, после разговора с Трущобиным, буквально вывернули душу так, что я заставил себя, наконец, честно ответить на все вопросы: кто для меня Корсак, чего хочу и что мне нужно. Я ехал сюда, дав себе слово во всем разобраться. Поставить точку «до» сомнений, чтобы не оставить им места ни во вчерашнем дне, ни в завтрашнем. Когда Агния подошла, от близости девушки перехватило дыхание, а от прикосновения онемел язык. В минуту, когда Корсак стояла за спиной и касалась шеи, я был уверен, что она едва ли осознает, как действует на меня. Иначе бы не шутила так, играючи. Да и не только на меня действует. Сегодня я увидел достаточно в глазах ее знакомых парней, чтобы в этом убедиться. Их злость не стала сюрпризом, и слова тоже. Сюрпризом оказалось мое желание защитить девушку от этих взглядов, и… надо признаться честно, отстоять свое право на нее. До этого момента я никогда и ни к кому ничего подобного не чувствовал, но горло перехватило, словно жесткой рукой, когда в мыслях замелькали картинки Агнии с другим. С Эриком, или как там этого скользкого черта зовут. ????????????????????????????????????????????????????????????????????????А ведь есть еще Макар. Я упал спиной на кровать и выдохнул в потолок. Похоже, вид гладких бедер девчонки меня таки добьет. А главное, что я действительно веду себя, как дурак. Понимаю это, и все равно пытаюсь вставить в совершенный рисунок Агнии завершающий пазл. То, чем она не привыкла ни с кем делиться — доверие. Пять минут назад я так и не нашел его в ее глазах. Она вышла из ванной комнаты не одетой, как я думал, а в белом раздельном купальнике. Свои шикарные волосы убрала в высокий хвост и остановилась передо мной, уперев руки в бока. Стояла молча до тех пор, пока я не сел и не посмотрел на нее. Конечно же, вытаращился на грудь и плоский живот, как идиот, проглотивший язык. Агния стояла от меня меньше чем в метре, и было видно, как на ее матовой коже поблескивала влага. — Морозко, так и быть, — сжалилась девушка, — я первой спущусь к бассейну и дам тебе от себя отдохнуть. Приходи, когда остынешь, — она с улыбкой подмигнула мне, взяла полотенце, достала из сумки вьетнамки и направилась в прихожую. — Буду ждать! За ней закрылась входная дверь, опустился подхваченный сквозняком тюль, и только тогда я смог простонать сквозь зубы ругательство, сделать нормальный вдох и, наконец, подняться с кровати. Мне действительно не мешало остыть.