Девушки, никак не отреагировав на мое появление, продолжали весело сплетничать, — Здравствуйте, девушки, — дал о себе знать я. — Мне — Станислава Игоревича. — Вы из милиции? — Из нее. — Он немножко задерживается, просил подождать. Присаживайтесь. Я плюхнулся в указанное мне крутящееся кресло и закинул ногу на ногу. Девчата опять принялись за свои разговоры, не обращая на меня ровно никакого внимания. Я от нечего делать стал изучать их достоинства. Одной было лет двадцать пять, второй — чуть меньше. Обе, пожалуй, вошли бы в десятку на районном конкурсе красоты. А судя по одежде и украшениям, их красивая внешность довольно-таки неплохо сочеталась с материальным достатком. На дисплее компьютера высвечивались какие-то таблицы, в которых я бы и при всем своем желании ничего не разобрал. — А я Светке и говорю, ну куда ты лезешь в это ярмо. А она — годы уходят, годы уходят, парень хороший, — щебетала младшенькая старшей. — А я ей: «Ну, и живите так, без свадьбы». Нет, ей постоянства хочется, спокойствия. Все-таки я ее не понимаю. — И не говори, — ответила вторая. — А сколько хлопот сразу?! Вон, Кристинка замуж выходила — так на ней лица перед свадьбой не было. С ее фигурой платья не подобрать. Хорошо я посоветовала на Обводный съездить, в ателье, только там и сшили. А ресторан, а очередь во дворец. И все на нервах. — Нет, я пока замуж не собираюсь. Это удовольствие никогда не поздно получить. Девушка налила себе чаю и начала листать какие-то документы. Я улыбнулся. А может, это такой трюк — заманивать незнакомых симпатичных мужиков в свои сети? Ведь, несмотря на губу, я выглядел весьма эффектно. — Что ты мучаешься? — спросила молодая труженица у старшей. — Так до обеда провозишься, сними копию на «ксероксе». — «Ксерокс» Стас забрал, он ему нужен был. — Нам нужнее… Она прервалась на полуслове. Дверь в комнату слегка приоткрылась, и в комнату заглянул мужчина лет тридцати. — Вы не из милиции? — обратился он ко мне. Я кивнул. — Пойдемте в мой кабинет. Ирочка, если будут спрашивать, не соединяй, меня пока нет. Станислав Игоревич не был похож ни на одного из известных мне артистов. Его внешность была абсолютно не запоминающейся, средней, так сказать. Я бы даже не узнал его, встреть я его вновь. Мало того, он не был похож и на тот образ коммерсанта, который сложился в моей голове. Никакого драпового пальто или кожаной пропитки, никаких навороченных часов, цепочек, колечек, кожаных дипломатов. Все гораздо скромнее. Мы пересекли коридор и зашли в следующую от входа дверь. Станислав Игоревич снял куртку, сел за стол и предложил мне присесть. Его кабинет ни в чем не уступал кабинету незамужних девчат. Я даже обстановку его не буду вам описывать. Зайдите, если хотите, в приемную мэрии и посмотрите сами. Здесь было не хуже. — Вы извините меня, — произнес Станислав Игоревич. — Вчера день такой напряженный был, голова кругом шла. Я как-то сразу и не сообразил, что Сережу убили. Хотя я же на Литейном все рассказал, так что ваш звонок меня удивил. — Все очень просто. Я работаю в том отделении милиции, на территории которого застрелили водителя и непосредственно обслуживаю этот участок. Женька сгорел бы от негодования, если б услышал мое вранье — его участок был куда лучше, чем мой. — А поэтому я кровно заинтересован в раскрытии данного преступления. Как я уже говорил, моя фамилия Ларин, звать Кирилл Андреевич. — Очень приятно. Вот, возьмите. — Станислав Игоревич протянул мне визитку. Я взглянул на карточку. «Коротков Станислав Игоревич. СП „Эспаньола“, директор.» Далее следовали телефоны-телефаксы. — Станислав Игоревич, я думаю, вас не затруднит повторить все, что вы рассказали на Литейном. Для начала о вашей конторе, о, виноват, о вашей организации. Когда открылись, чем занимались, каков штат, ну, и все остальное. — Хорошо. В таком виде, то есть как «Эспаньола», мы работаем не так давно, около двух месяцев. Хотя под другим статусом мы просуществовали более двух лет. Начал я почти с нуля, организовав небольшое предприятие по производству мебели. Скопил денег и рискнул. Но дело пошло не очень, ввиду нашей несовершенной налоговой системы. Производить было крайне невыгодно. Поэтому я переориентировался на посредничество. Немного повезло, познакомился с испанцами, заключили удачный контракт на поставку кое-каких строительных материалов. Постоянного офиса я тогда еще не имел, снимал помещения, где мог. Вот. Дело удалось, появился капитал. За два года мы поднялись достаточно высоко. Сейчас торгуем не только материалами, но и продуктами. Здесь подвернулось подходящее помещение, хотя, по-прежнему, оно не наше, мы его арендуем. Помимо этого, есть небольшой склад в другом районе. Часть товара храним в подвале. Штат небольшой — я одновременно и обыкновенный, и коммерческий директор. — А что, есть разница? — перебил я. — Конечно. Директор руководит предприятием — набирает штат, находит помещения, транспорт, тогда как коммерческий директор занимается только поиском продавцов и покупателей, а также заключением контрактов. Здесь я один на эти две должности. Как Брежнев. — Понятно. — Кроме меня, у нас работает главный бухгалтер, секретарь — вы с ними уже знакомы — диспетчер, кассир и менеджер — они занимают дальнюю комнату. Также есть два водителя. Вернее, уже один. — Отлично. — Я достал свой блокнотик и ручку. — Теперь, пожалуйста, про тот день. Как получилось, что водитель оказался один в машине, имея на руках такую сумму денег? — Это был самый обычный день. Я с утра был в налоговой, затем ездил на склад. — На «Вольво»? — Нет, у нас две машины и грузовик. — А водителей всего двое? — Вполне хватает. Грузовиком мы пользуемся лишь время от времени. Так вот, затем я заскочил в исполком и вернулся в офис. Сергей уже к тому времени уехал. — Простите, насколько я знаю, чтобы попасть в банк, надо обладать пропуском, и во-вторых, там необходимо заполнять квитанции. У вас же есть на то кассир и бухгалтер. — Совершенно верно. Лариса Андреевна, вы ее видели, обычно ездила с Сергеем, но в тот день она плохо себя чувствовала, сидела дома на телефоне и должна была в назначенный срок подъехать к банку. Она иногда так делает. — Они всегда вдвоем возят деньги? — Разумеется. — Не страшно? — Дело в том, что мы крайне редко возим большие суммы, и лотом, про это никто не знает. Я усмехнулся. Постоянно сталкиваюсь с нашим русским принципом «на авось». Никто не знает. Не знали — узнали. И очень хорошо. — Так, теперь о деньгах. Откуда такая сумма? Ведь у вас небольшой оборот. Или я ошибаюсь? — Оборот у нас действительно небольшой. И в среднем мы сдаем в банк по два, по три миллиона. — Вы меня не просветите, а зачем наличка вообще сдается в банк и откуда она появляется в вашей конторе? «Черт, опять эта контора вырвалась. Да и пошли они, не буду больше поправляться, у нас не встреча на высшем уровне». — Это элементарно. Допустим, мы за валюту покупаем товар. Затем заключаем сделку на его продажу. Расчет уже в рублях. Полученые от торговцев деньги мы и сдаем в банк. Затем на бирже покупаем валюту уже по безналичному расчету. Вообще-то, между нами говоря, банкам запрещено принимать от таких предприятий, как наше, наличку, но у Ларисы хорошие отношения в банке, и у нас принимают. — А откуда позавчера появилась такая сумма? — По той же причине. Мой знакомый получил крупную прибыль в результате одной сделки. Ну, и попросил меня часть выручки сдать в банк, ввиду того, что у него там связей нет. — Знакомый тоже коммерсант? — Да, но начинающий, так сказать. Я уже говорил, ему повезло. — Так значит деньги не ваши? — Наших там было два миллиона. — Вам придется возвратить ему остальную сумму? — Придется. В крайнем случае грузовик продам. Да Сергея уже не вернешь. Коротов достал из стола пачку сигарет, предложил мне. Я отказался. — Теперь о главном. Вы, вероятно, догадливый человек и понимаете, что появление позавчера возле метро «Форда» вовсе не случайное совпадение. А стало быть, какой-то или какие-то граждане были в курсе событий, знали сумму, маршрут, время и машину. И эти граждане, чтоб их, подарили или продали эту информацию другим гражданам, у которых вообще отсутствует понятие о совести, зато присутствует автомат Калашникова. Каково ваше мнение на сей счет? — Я думаю над этим уже два дня. Но пока никого не могу заподозрить. Просто это никому из наших не нужно. — Тогда давайте решим, кто мог знать все перечисленные мною тонкости. — Ну, во-первых, я сам, затем Лариса, это тоже понятно. Сам Осипов, ну, Сергей. Также про эту сделку знал наш менеджер, но вряд ли он знал, в какое время деньги повезут в банк. Вот, пожалуй, и все. Я не афишировал эту операцию. — Вам обещали за это проценты? — Никакой речи о процентах не было, договор был чисто дружеский. Я ведь говорил, что банки не любят принимать нал. — А, кстати, этот ваш приятель, он ведь тоже был в курсе? — Нет, нет. Да, он передал мне деньги, но когда их повезут в банк, просто не мог знать. — А проследить?