— Собака не тронет? — все так же требовательно спросил старик. — Она закрыта, — ответила Женька, стараясь не показывать своего удовлетворения тем, что Туман заставил притормозить спесивого старика, явившегося к ней в дом так, как будто он был здесь полноправным хозяином, а не случайным гостем. Но она тут же простила ему бесцеремонное поведение, как только увидела, с какой поспешностью он бросился к лежащему на полу сыну: — Влад! Господи! Я уже и не надеялся. — Все в порядке, пап. — Влад приподнялся на локте, но тут же закашлялся. — Что с ним, Семен Ильич? — Загоров-старший оглянулся на пришедшего с ним мужчину. — Сейчас посмотрим. — Названный субъект тоже присел перед Владом. — Прострелено левое легкое, — сказала Женька, но ее словно и не услышали. — Будьте любезны, — развязывая простыню, обратился к ней Семен Ильич, — попросите шофера принести сюда мои чемоданы. Просьба была высказана в форме распоряжения, и вообще вся эта компания начинала не на шутку раздражать Женьку, но все же она сочла возможным сделать то, о чем ее просили. Исключительно ради того, чтобы они побыстрее сделали все, что им нужно, и как можно скорее уехали отсюда. Один из принесенных чемоданчиков, открытый хозяином, оказался чем-то вроде переносного хирургического столика, второй содержал как будто портативную диагностическую аппаратуру. Видно было, что далеко уже не в первый раз приехавший доктор оказывает первую помощь, так сказать, в полевых условиях. С помощью мужчин Влад был поднят с пола на диван, после чего Семен Ильич, закатав рукава и надев халат, начал колдовать над ним, используя лежащие на столике инструменты. Делал он все под местным наркозом, что дало возможность Владу, время от времени все же морщившемуся от боли, разговаривать с отцом. — …возможно, это я виноват, и все это из-за «Психеи», — говорил Загоров-старший. — Макаров в последнее время принялся не на шутку давить на меня, чтобы я передал ему свою часть акций. Аппетиты не в меру у него разгорелись, и что-то он начал в последнее время с ней мутить. Но наверняка знал, что я не одобрю его диких методов, вот и решил в самостоятельное плавание уйти. А я, не имея ни малейшего желания терять в «Психее» свою долю, но понимая, что у него есть ко мне подступы, переписал эти акции на тебя. Вот он и мог, узнав обо всем… — Вряд ли, — не согласился Влад. — Он попытался бы вначале выйти на меня и договориться. Шутить он не любит, это верно, но ведь, убрав меня, он вряд ли чего-то добился бы, а действовать просто из мести — это не в его характере. — Как же, не добился бы! — возразил ему отец. — Твоя Элка унаследовала бы половину всего, а ее купить проще коробки спичек. — Может быть, — согласился Влад. — Но все же, кроме Макарова, я еще немало кому мешал. Взять хотя бы тех ребят, с фабрики, которых я на аукционе обошел. Избавившись от меня, они еще могли ее откупить, сегодня я как раз должен был подписать договор… — У тех ребят масштабы не те, — возразил ему отец. — Не скажи, бабки там вертятся немалые, есть ради чего побороться, и было из-за чего обозлиться. Но как бы там ни было, а сейчас мы можем строить только догадки, — сказал Влад. — А ты как узнал обо всем? Когда я тебе позвонил, ведь ты был уже в курсе событий. — Машину твою утром нашли, — ответил старик. — Была спущена под откос за железнодорожным мостом, обгорела вся, но номера удалось установить. По ним и вышли на меня как на ближайшего родственника, ведь Элка твоя, как всегда, на курортах. — Жаль. — Лицо Влада омрачилось. — Хорошая была «Тойота». Но что поделаешь, сам виноват: выронил ключи, когда меня подстрелили, а поднимать их было уже некогда. Активные за меня взялись ребята. И что самое интересное — информированные. Они знали, и где меня ждать в этот вечер, хотя я нечасто езжу той дорогой, да еще так поздно, и что я поеду один. Ведь рассмотреть в неосвещенном салоне, что именно я лично сижу за рулем, они не могли. Но выскочили из-за угла, когда я притормозил на повороте, и сразу пальнули в лобовое стекло, учитывая все особенности моего роста. Если бы я не успел пригнуться за какую-то долю секунды до выстрела, то по всему салону бы мозги раскидало. А потом я дал по газам, думал, уйду, а они — в свою машину и за мной, умело отрезая мне дорогу в город. — Да, — подвел итог Загоров-старший, — намерения у кого-то были самые серьезные. И судя по тому, что ты мне сейчас сказал, возможности тоже были не из последних — похоже, что кто-то из наших же их подробно осведомил. — Вот почему я и попросил прислать сюда только Корнея. — Влад посмотрел на шофера, который, судя по сложению, вполне мог быть еще и телохранителем. — Спасибо, Влад, — скупо улыбнулся тот, оценив оказанное ему доверие. — Если уж не тебе, то не знаю, кому больше и верить, — ответил Влад. — А тебе, пап, не стоило приезжать. Ведь кто знает, может, начали охотиться не только на меня, просто я первым попал на мушку. Ведь что ни говори, а как раз твои некоторые партнеры, из «старой гвардии», до сих пор все никак не могут перестроиться на цивилизованный лад, и именно их «срывает» чаще всего на прежние, дикарские методы ведения дел. Как будто они все еще в своих девяностых. — Вот, возьмите. — Женька вспомнила про номер телефона, который дал ей один из бандитов, и, поколебавшись, кому бы отдать, протянула его Корнею. — Может, это чем-то сможет помочь. Она изложила детали своей утренней встречи, рассказала про машины, вчерашнюю и сегодняшнюю, и про розыски. Обращалась тоже к Корнею — из всей компании он вызывал у нее наибольшую симпатию. — А как же ты справилась со всем? — удивился он. — Особенно вчера? Женька коротко, лишь в общих чертах, рассказала ему, единственному, кого это заинтересовало, об их с Туманом ночных злоключениях. — Значит, они, вероятнее всего, должны теперь думать, что ты утонул. — Оказывается, Загоров-старший тоже слышал Женькин рассказ, но обращался опять к сыну, как будто Женьки и вовсе не существовало. — Что ж, это нам на руку. Пока они так думают, они не будут тебя больше разыскивать и почувствуют себя спокойнее… Вот что, моя дорогая, — тут он соблаговолил наконец обратиться к Женьке, — Влад поживет здесь еще несколько дней. Это небрежно брошенное через плечо сообщение стало последней каплей. Женьку прорвало. Не к такому, совсем не к такому обращению привыкла она, воспитываясь со своими интеллигентными стариками. И даже грубость матери ничего не могла впоследствии изменить. — Вот что, — сказала она, подражая Загорову-старшему, — я была бы вам очень благодарна, если бы вы несколько изменили свой приказной тон. Или вам стоит напомнить, что я не вхожу в число ваших подчиненных? Он повернулся к ней, на этот раз всем корпусом, в его взгляде промелькнуло надменное удивление. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Выгодно купить можно у нашего партнера.