– Время не ждет, это точно. Илья быстро пересек гостиную, в которой все еще находились родственники убитого вице-губернатора. Поднимаясь по стеклянным, абсолютно прозрачным ступеням, он крепко держался за перила и старался не смотреть себе под ноги. Оказавшись на втором этаже, он с удивлением оглядел несколько выходящих в просторный холл дверей, сделанных хоть и из затемненного, но тоже вполне прозрачного стекла, подобные двери Лунин неоднократно видел в саунах. О том, что их можно поставить на входе в спальни, ему слышать еще не доводилось. – Это что, тут еще и стены стеклянные имеются, – сообщил заметивший удивление Лунина Вадим. – Все как в песне. «Дом хрустальный на горе для нее…» – Ты фальшивишь, – машинально отметил Лунин. – Показывай, где этот кабинет. – Ты будешь удивлен, – ухмыльнулся оперативник, направляясь по коридору, – но наш любитель стеклянных замков припрятал свой кабинетик за вполне себе нормальными дверями. Зубарев постучал кулаком по темной массивной створке. – Чистый дуб! – Скорее, мореный, – поправил его Лунин. – Пусть будет мореный, – согласился Вадим, сорвав печать и отпирая длинным замысловатой формы ключом врезанный в дверь замок, – все равно дуб. Велкам! Так называемый кабинет Фильченко оказался просторным, немногим меньше гостиной, залом, в котором центральное место занимал огромный двенадцатифутовый стол для русского бильярда. Над зеленой поверхностью стола нависал светильник с четырьмя тканевыми, в цвет сукна, плафонами. – И это называется кабинет? – удивленно пробормотал Лунин. – А что не так? – оглянулся на него Вадим. – Все логично. Кабинет – это у нас что? Это место, где люди работают. Вот и наш покойничек здесь работал помаленьку, к битвам за миллионы готовился, – майор небрежно похлопал по краю стола, – хотя, конечно, помещеньице по размерам на небольшой цех тянет. Между прочим, здесь еще один стол есть. Пройдя вглубь зала, оперативник махнул рукой, указывая Лунину на большой письменный стол, на котором лежал раскрытый на вчерашнем числе ежедневник и два блокнота в толстых кожаных переплетах. Илья обошел стол, чтобы заглянуть в выдвижные ящики. Черный прямоугольник компьютерного монитора равнодушно наблюдал за его действиями. – Мы все здесь оставили как есть. Хованский запретил что-либо трогать до твоего приезда. Забрали только тело, сам понимаешь, тебя оно не могло дождаться. – А орудие убийства? – Уже задав вопрос, Илья вспомнил, что не видел фотографии описанного ему Хованским бронзового глобуса. – Ты про кубок? Знаешь, мы ведь точно не уверены, что били именно им. Это Красильникова заметила, что кубок исчез. С ее слов, здоровая такая штуковина, на факел похожая, знаешь, перед Олимпиадой с такими все бегают. Только у этого факела вместо огня сверху глобус, причем бронзовый, и рукоятка тяжеленная, мраморная. В общем, нормальная такая вещица, самое то, чтобы людей по башке колотить. – Он ее что, в бильярд выиграл? – полюбопытствовал Лунин. – Какой бильярд, – пренебрежительно махнул рукой Вадим, – когда он шарики гонял, там другие призы были, в виде денежных купюр иностранного производства. А это его губернатор наш поощрил, Сергиевич, за плодотворную работу по развитию дорожного комплекса Среднегорской области, – оперативник усмехнулся, – развил на свою голову. Кубок этот ему совсем недавно вручили, пару месяцев назад, поэтому Красильникова и заметила, что новой игрушки не хватает. – А компьютер, телефон? – Телефон исчез, планшет тоже. Компьютер, правда, остался, но вот увидишь, в нем нет ничего интересного. Иначе бы тоже исчез. – Ты что, уже проверял? – Он запаролен. Ты скажи, если надо, я его техникам отдам, они расковыряют. – Отдай, – кивнул Илья, – только, Вадик, надо сделать так, чтобы в техническом отделе его распаролили, но содержимое не смотрели. Хованский просил обеспечить конфиденциальность. Обеспечишь? – Это ж мне у них над душой стоять придется, сколько времени угроблю, – недовольно пробурчал оперативник, – а мне еще твоих частных детективов искать. – Так надо, Вадик, – пытаясь повторить интонации Хованского, произнес Илья. Зубарев обреченно вздохнул. – Вам все время какую-нибудь фигню надо. Ладно, сделаю, можешь быть спокоен. Еще что пожелаете, господин подполковник? – Еще? – Илья с грохотом захлопнул последнюю выдвижную полку стоящей под столом тумбы. – Покажи мне, где тело лежало? – Ты что, фоточки вообще не просматривал? – укоризненно осведомился майор. – Или тебе надо было, как в старые времена, мелом на ковре обвести? – Показывай, – более настойчиво попросил Лунин, подойдя к бильярдному столу и разглядывая лежащие на его поверхности шары. – Тогда отойди в сторону, ты покойнику уже всю спину истоптал. Илья шагнул назад, и Зубарев ткнул пальцем ему под ноги. – Вот тут наш бильярдист и лежал. Лицом вниз, ногами к письменному столу, вот к этой стороне, откуда ты вышел. – Интересно, – пробормотал Лунин, медленно опускаясь на одно колено. Некоторое время он разглядывал засохшее темное пятно, хорошо заметное на светло-зеленом, с золотистыми лилиями, ковровом покрытии, затем, хрустнув коленом, так же медленно поднялся. – И вот оно, озарение! Внимание, сейчас сыщик назовет нам имя жертвы, – ехидно прокомментировал Вадим. – Ах да, имя жертвы мы и так знаем. Ну так скажи нам что-нибудь новое, о, великий! – Балабол, – беззлобно отозвался Илья. – О, великий балабол, – подхватил Зубарев, – мы ждем твоего откровения. – Орудие убийства где было? – Илья никак не мог вспомнить название фильма, в котором одному из персонажей, здоровенному негру, затыкали рот кляпом, весьма напоминавшем по форме бильярдный шар. – Орудие убийства, Лунин, мы не нашли, уж это можно было запомнить. – Оперативник ткнул приятеля кулаком под ребра. – Тебя что, совсем в сон клонит? – Я спрашиваю, где он до этого был? До убийства. – Кто? – не понял Зубарев. – Факел этот, который глобус, – нетерпеливо объяснил Илья. – Так вот же полочка, – Вадим махнул рукой, указывая на массивный стеллаж, сплошь заставленный различными наградными знаками, дипломами и грамотами в остекленных рамочках, – заслуженный человек был. У меня, кстати, тоже кубок имеется. – Это за что же? – равнодушно спросил Илья, внимательно рассматривая стеллаж с наградами. – Так я три года назад по области второе место взял на соревнованиях по стрельбе. Совсем малость до первого не дотянул, а там, между прочим, даже снайперы из спецназа участвовали, – погрузился в воспоминания Зубарев. – Меня потом на округ посылали, но там я малость облажался. Представляешь, встретил старого приятеля, мы с ним в одном отделе начинали, он потом в Красноярск перевелся. Ну вот, посидели малость, накатили. – Тоже малость, – пробормотал Илья. – Именно, – согласился Зубарев. – Я так думаю, водка палёнка оказалась. На следующий день прицеливаюсь и не могу понять, в какую мишень стрелять, в правую или в левую, – все двоится! – Так надо было один глаз зажмурить. – Закончив разглядывать заставленные наградами полки, Илья вновь вернулся к письменному столу. – Так это уже после того, как я зажмурил, – объяснил Вадим, – до этого я вообще все четыре видел. – Я фотографии смотрел, там вот этот орел на полу валялся. – Вновь повернувшись к стеллажу, Илья ткнул пальцем в массивную фигуру раскинувшей крылья птицы. – Так ты все же смотрел фоточки! – возмутился Вадим. – А чего тогда вид делаешь, будто ничего не знаешь? Валялся этот орел, вот здесь валялся, между стеллажом и бильярдом. Только он к убийству никакого отношения не имеет. Следов крови, ну или там волос, Фильченко на нем нет, на отпечатки его тоже уже проверили. Если его кто и держал в руках, то только наш покойничек. – А как он на полу тогда оказался? – Ну так орел же, взял и слетел, – рассмеялся было оперативник, но увидел, что Илья не разделяет его веселого настроения. – Я так думаю, есть два варианта. Либо Фильченко при падении махнул рукой и сшиб птичку с полки, либо, тоже хороший вариант, он сам стоял у полки, протирал пыль со своих трофеев. Тут к нему подходит наш душегуб, Фильченко только кладет тряпочку, вот видишь, тут тряпочка лежит на полке, и хочет узнать, в чем дело, как получает глобусом по голове, и все, финита. Какой вариант тебе больше нравится? – Оба хороши. – Встав возле бильярдного стола, Илья развел руки в сторону и чуть не сшиб с полки еще один наградной кубок. – Ну вот видишь, – обрадовался Вадим, – Фильченко, конечно, малость пониже тебя был, но тоже жердь под сто девяносто, так что ручками мог задеть запросто. – Может быть. – Лунин задумчиво потер подбородок. – Ты, случайно, не знаешь, как этот орел опять на полке оказался? Только не говори, что сам взлетел. – Не скажу, – усмехнулся оперативник. – Я его возвратил в родное гнездо. Криминалист, когда с ним закончил, поставил его на сукно. А я ведь, сам знаешь, малость поигрываю, ни один бильярдист терпеть не может, чтобы на бильярдный стол что-то ставили. Ну я и убрал на место. А что, что-то не так? – Ты в перчатках был? – уточнил в ответ Лунин. – Впрочем, не важно, твои пальцы все равно в базе есть. – Какие перчатки, – нахмурился Зубарев, – мне-то они к чему? – И то верно, – согласился Лунин. – Слушай, Вадик, у меня к тебе просьба большая, ты сегодня, как в город поедешь, завези этого орла криминалистам, пусть они его еще раз посмотрят, а я им позвоню завтра. Ты с кем из экспертов работал? – С Карпольцевым, – удивленно отозвался майор. – А тебе зачем это? – Да так, – уклонился от ответа Лунин, – есть одна мыслишка, хочу проверить. – А поделиться не хочешь? – заинтересовался Вадим. – Нечем пока делиться. Вот если Карпольцев мне скажет что-то интересное, тогда и обсудим. – Ну что же, да будет так. – По голосу оперативника легко было понять, что ответ Лунина ему не очень понравился. – Только что они тебе увидеть смогут? Снимали ведь на ленту, так что повторно уже ничего не сделаешь. – Ты отвези все же, – попросил Лунин, – а там уж как получится. Оперативник сухо кивнул. – Еще что-то желаете, господин подполковник? – Пойдем, ты мне запасную лестницу покажешь. – Илья сделал вид, что не заметил недовольство приятеля. – За орлом только вернуться не забудь. Еще раз оглянувшись на письменный стол, Лунин привычным движением потер подбородок и вышел из кабинета.